Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки – маркграф - Гай Орловский

Свежий воздух после спертого в шатре освежил лицо, а в черепе начал затихать гул. Луна светит в полную силу, однако небо кажется еще темнее и трагичнее. Вокруг луны слабое светящееся кольцо, а если присмотреться, то вокруг еще одно, едва заметное. Звезды по-южному яркие, крупные, как сверкающие алмазы в медальонах знатных лордов и в серьгах их жен.

Я подсел к одному из костров, воины почтительно притихли. Из темноты донесся едва слышный стук копыт, усилился, вынырнул на красном в свете костра коне молодой воин в легком доспехе.

– В нашу сторону, – торопливо доложил он, не покидая седла, – двигается какое-то войско!..

Из шатра начали выбегать рыцари. Граф Ришар немедленно прокричал, словно только и ждал такого известия:

– Всем разойтись к своим отрядам!.. сэр Тамсуд, сообщите сэру Будакеру, они вон за той рощей.

– Будет сделано!

Гонец исчез, а Ришар повернулся к людям у костров.

– Гасить огонь!.. Все по коням!

Огонь быстро затоптали, и только теперь все увидели, что небо светлеет, а на востоке край земли начинает робко алеть. Люди торопливо вскакивали в седла, но стук копыт звучал приглушенно. Никто не несся галопом, голоса слышатся тихо, размытые силуэты пеших и всадников отступают почти беззвучно и пропадают в полумраке.

Я вскочил на Зайчика, с высоты седла рассмотрел, напрягая зрение, как отряды один за другим направляются к дороге, а затем двинулись по ней, заполнив от края до края, пока еще серые, но как только взойдет солнце и проявятся краски, мое воинство заблистает и даже заблещет, яркое и красивое, словно все вырядились на большой и веселый праздник.

Когда на востоке вспыхнули облака в небе, со стороны противника примчался сэр Норберт. Я чувствовал, как сердце начинает колотиться суматошно, а колени холодеют от страха.

Норберт прокричал, не покидая седла:

– Большое войско!.. Прямо на пути!

Рыцари хватались за рукояти мечей, хотя до столкновения еще полдня пути, я спросил быстро:

– Сколько их?

– Судя по знаменам, всего три полка. Но дальше пыль до самого горизонта!

Граф Ришар досадливо крякнул.

– Успел Вирланд… И даже от крепости войска выдвинул навстречу. Зачем? Так уверен?

– Возможно, – ответил я настороженно, – что-то у него в рукаве… Вообще-то он человек осторожный и осмотрительный.

Ришар кивнул.

– Под стенами крепости ему сражаться было бы удобнее. Непонятно…

Я повернулся к военачальникам.

– По коням!

Оруженосцы подвели коней бегом, рыцари вскакивали в седла с не свойственной им торопливостью. Возле меня вскоре остались только оруженосцы, отец Дитрих и несколько священников. Граф Ришар оглянулся на меня, я кивнул, он пришпорил коня и унесся к головным войскам.

Вокруг меня нарастал тревожный подъем, сердце бьется чаще и сильнее, потому что стучат копыта, гремит боевая сталь, все возбуждены в ожидании смертельной схватки.

Я выехал к сэру Норберту, перед нами расстилается ровное и хорошо утоптанное поле, словно нарочито укатанное для жестоких сражений больших масс. Дальше обрывается темным лесом, как показалось вначале, потом я сообразил, что там остановилось огромное войско противника, сейчас закрытое тенью.

Тучка уползла, и на той стороне засверкало мириадами искр обнаженное оружие, доспехи, конская сбруя, золотые шпоры, расцвели дивными цветами богатые одежды рыцарей, придворных, военачальников и даже рядовых воинов.

Мне казалось, что войско Вирланда в ожидании нас остановилось, однако это им на пути попался небольшой холм, сильно покатый, и я видел, как он медленно темнеет, будто туча наползает на солнце. Приглядевшись, я рассмотрел сотни всадников, что, как кочевые муравьи, двигаются неспешно и упорно, держа остриями кверху длинные копья.

На лбу выступила испарина, передние ряды рыцарского строя все как на подбор могучие и рослые исполины, кони под ними в броне, злобно зыркают из-под стальных налобников и часто выдыхают пар из ноздрей. По мере того как наши войска сближались, я с тревогой рассматривал гербы с львами, грифами, тиграми и леопардами, а также дикими вепрями и разъяренными медведями. Вирланд где-то ухитрился набрать действительно яростных воинов, с такими драться будет очень непросто.

Арчибальд Вьеннуанский, сын герцога Фуланда, громко рассказывал, кто есть кто во вражеском войске, называл имена, победные схватки на турнирах, размер земельных угодий и количество кнехтов, которые может выставить. Выходило, Вирланд ухитрился на своей части не оккупированной нами земли собрать войско, втрое превышающее наше по численности.

Тревога все сильнее грызла мне грудь. Я выехал к сэру Норберту, что бесстрашно удалился от нашего войска и внимательно всматривался в стройные ряды противника. В центре двигаются неустрашимые и могучие рыцари Валласа, земли Оруненса, слева виклендцы, справа – воины из владений могучего и сказочно богатого барона Кубирда, дальше сборный отряд героев, что сошлись к Вирланду на его зов из самых дальних концов Сен-Мари…

Я охнул, сердце на мгновение остановилось. На левом фланге конницы расположился с боевыми дубинами в руках отряд троллей. Даже пешие они не уступают в росте всадникам на великанских рыцарских конях, а их дубины в рост человека.

– Вот он, – сказал сэр Норберт гробовым голосом, – сюрприз.

– Боюсь, – ответил я, – что не последний. Пошлите гонца к отцу Дитриху. Пусть немедленно начинают святую литургию. Нужно развеять все чары и обезвредить колдовство.

Он спросил встревоженно:

– Вы чуете? Разве он поступит так не по-рыцарски?

– Вирланд, – сказал я зло, – политик в первую очередь, рыцарь – в последнюю. Если можно победить с помощью подлости или магии, прибегнет к ним немедленно! Только назовет их благородной военной хитростью.

Норберт послал сразу двух гонцов, я всматривался в этих зеленокожих, которых уже и так обрек на полное истребление. Собственно, когда начнется кровавая битва, там перестанешь различать, где тролли, где люди. Да и как отличишь, в бою все мы – тролли, а людьми становимся совсем в других случаях.

Чаще всего, мелькнула горькая мысль, большинство всю жизнь так и проживают, не подозревая, что живут троллями, а не человеками. Может, оно и к лучшему, нет разочарований.

Монастыри, монастыри надо строить! И побольше школ открывать при них. Грамотный – уже не тролль. Или почти не тролль. Грамотному труднее соскользнуть в тролльство, а выкарабкиваться легче.

Я выехал довольно опасно вперед, меня можно достать градом стрел, повернулся к своему войску. На меня смотрели внимательно и с ожиданием, а в спину, я чувствовал, уперлись злые и недоумевающие взгляды воинов Вирланда.