Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки – маркграф - Гай Орловский

Зигфрид, Ульман и Теодорих тоже держатся вместе, Зигфрид снова забыл, что он – командир уже немалого отряда, врубился с безумной яростью, щедро рассыпая такие сокрушительные удары, что даже Ульман и Теодорих опасливо держались в сторонке. Так вместе они повергали сильнейших рыцарей, сбрасывали с коней, а гигант Ульман и вовсе опрокидывал с конями вместе.

Вернигора, к моему удивлению, сражался от них в сторонке, но его признали, к его смущению, вожаком несколько рыцарей, привлеченные его нечеловеческой мощью, и Вернигора старательно прорубывал для них дорогу, держа взглядом далекий холм с королевским знаменем.

От лязга, криков и грохота не слышно голоса, я жестом подозвал к себе ближайшего рыцаря.

– Кто этот орел, – спросил я, – что с малым отрядом бросается в самую гущу сражения? Дерется не только храбро, но и умело.

Он всмотрелся, пожал плечами.

– Надо у сэра Растера спросить, – сказал он. – Тот всех знает.

– Сэр Растер знает только, – ответил я со вздохом, – кто сколько может выпить. Но странно, этого рыцаря я вроде бы не встречал. Я и рядовых почти всех помню, а это все-таки баннерный…

Вернигора столкнулся грудь в грудь с прославленным турнирным бойцом сенмарийцев сэром Герлейфом. Тот первым нанес тяжелый удар мечом Вернигоре и поразил в плечо. Сверкнул сноп искр, меч едва не вырвало из руки сэра Герлейфа, а на плече Вернигоры, которому доспехи ковали по его фигуре из трофейных, осталась глубокая зарубка.

Он взревел от боли и ярости, привстал на стременах и обрушил тяжелый удар боевого топора. Сэр Герлейф, более искушенный в воинском искусстве, успел закрыться щитом и даже подставил его так, чтобы топор не разрубил, а скользнул… однако мощь удара была такой, что и щит вылетел из онемевших пальцев, и лезвие топора, соскользнув, попало хоть не в голову, но рассекло плечо до середины груди.

Увидев гибель лорда, на Вернигору с криками бросились рыцари Герлейфа. Теодорих заметил, закричал, к Вернигоре пробились еще и Зигфрид с Ульманом. Совместными усилиями остановили натиск, потом сами отбросили противника и медленно и упорно наступали, не переставая наносить повергающие удары.

С рыцарским отрядом из земель Викленда столкнулись рыцари Альвара Зольмса. Хотя сенмарийцы превосходили в доспехах и оружии, люди Зольмса с такой безумной яростью ударили на них, что блестящие рыцари дрогнули и начали отступать. Сперва они сохраняли строй, потом блестящий ровный ряд изломался, рыцари Фоссано врывались в щели, с дикими криками рубили направо и налево тяжелыми топорами, плащи промокли от крови, их сбрасывали и рвались вперед и вперед с безумной яростью. За ними неотступно следовали кнехты, быстро и умело били всадников длинными легкими пиками.

Глава 20

Дорогу к холму преграждали красиво построенные полки самого герцога Вирланда, которые именовались королевской конницей, как сообщил Арчибальд. Сам Вирланд за их спинами с вершины холма следил за ходом сражения. В красных и синих плащах, с конями, укрытыми яркими попонами в шахматку, все с плюмажами на головах, как рыцари, так и кони, это было красивейшее зрелище на земле: прекрасные гордые люди, чьи кони выстроились в ряд, не выдвигаясь ни на дюйм дальше других.

Первыми к ним пробились отряды Будакера, следом Митчелл и барон Альбрехт, но их ухитрился в какой-то момент опередить ничем не приметный рыцарь с отрядом в десяток человек, что действовали удивительно слаженно, абсолютно не думая о том, как выказать личную отвагу.

По ним с двух сторон ударили сборные отряды из дальних земель Сен-Мари, стараясь не допустить даже до соприкосновения с королевской конницей. Завязался тяжелый и упорный бой. Пехота Макса двигалась вперед медленно, но верно, уже не отступая ни на пядь, а при атаке чужой конницы тут же втыкали древки копий в землю и встречали сокрушительную атаку, что оказывалась страшной только с виду.

Лучники от них не отставали, небо серело от тучи выпущенных стрел, а от обоза к ним постоянно сновали десятки легких всадников с мешками, откуда даже через мешковину поблескивают стальные наконечники.

Гигант Ульман рубился так, словно перед ним были глиняные манекены. Шлемы трескались со звоном, щиты разлетались, как льдинки, каждый взмах его ужасного топора отнимал жизнь. Митчелл и сэр Растер двигались как свирепые вепри по молодому полю, от них шарахались, видя их безумные лица, но оба убивали и убегающих.

Передние отряды пробились до королевского полка. Вирланд взмахнул рукой, трубач подал сигнал, и вся масса устремилась с холма, набирая скорость. Митчелл дико заорал, вскинул окровавленный топор, еще громче взревел Растер, и наши отряды устремились навстречу.

Я ощутил, как дрогнуло сердце, ибо в королевский полк входят самые могучие, заметные и знатнейшие рыцари королевства. В лучших доспехах, огромные, на таких же исполинских конях, они двинулись с холма уверенно и грозно, свежие, не затупившие еще мечей, и без усталости в телах.

Раздался страшный громовой удар, когда сотни закованных в сталь людей столкнулись грудь в грудь. Началась жуткая сеча, королевский полк держался всего несколько минут, потом начал отступать. Их рубили без жалости, я не видел, чтобы хватали в плен, рубили даже упавших на колени.

Вирланд, похоже, очень скоро понял, что его королевский полк не смял наши отряды, напротив, сперва завяз, а теперь отступает, что их бьют, разят, сжимают в клещи сильнее, чем деревенский кузнец раскаленную поковку, а его рыцари не рассеяли противника, а едва-едва отражают смертельные удары.

Мое сердце стучало так, что едва не выпрыгивало. На глазах слезы гордости, наши рыцари, в помятых доспехах и сами в большинстве раненые, с неукротимой яростью бросаются на врага и разят, разят, разят, а те пятятся в ужасе, видя перед собой озверелые залитые кровью лица.

Все больше рыцарей падали на колени и пытались сдаться, но в ответ лишь сверкала сталь топора или меча, и несчастный падал ничком с разрубленной головой.

Королевский полк, потеряв треть воинов, некоторое время пятился, затем рыцари начали поворачивать коней и пытались спастись бегством. За ними с диким победным ревом ринулась наша конница, во главе полетели всадники сэра Норберта.

Я видел, как они, легко настигая тяжелых рыцарей, наносили смертельные удары в спину и мчались за следующими. Вскоре все поле покрылось погибшими при бегстве.

Битва постепенно затихала, со всех сторон слышались крики о пощаде. Я ждал, что победители будут жадно хватать в плен, это же деньги, немалые деньги, но рассвирепевшие воины убивали и убивали в ярости.

Хотя, мелькнула циничная мысль, знатные роды лучше вырывать с корнем. Больше освободится земель, которые раздам своим сторонникам. Возможно, мои воины как раз это и понимают, когда наносят смертельные удары, а упавших закалывают мизерикордиями.