Читаем без скачивания Третий флот - Василий Кленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже в темноте боевая группа добралась до группы островов. Фрегат трусливо остался на глубине, а вот паноксоны, усиленные десантами Голворезов и самураев, принялись искать любые признаки жизни. Попадались им лишь местные оранг лауты, в количестве таком ничтожном, что заподозрить их в нападении на целый купеческий караван было нельзя. Зато у Людей Моря были глаза! А у некоторых оказались и языки (особенно, у тех, кто внезапно обнаружил в своих организмах почки и осознал, что почки могут очень сильно болеть).
Ротный Головорезов уже далеко за полночь привез на фрегат трех мелких рыбаков, уверяя, что «эти славные парни» видели пиратов и покажут, куда те ушли.
Выступили, едва засерело небо на востоке. Лезть пришлось в самые дебри, Ри Чинъён сократил парусность до самого минимума, так что фрегат еле полз, а взволнованные моряки промеряли с носа лотами глубины через каждые несколько шагов. Под конец, два паноксона вообще взяли гиганта на буксир и стали тянуть за собой на веслах.
«Главное увидеть их первыми» — Гванук готов был молиться для этого всем пленным духам Токетока. Да хоть Псу чахуновскому!
И молитвы сработали.
Разведывательная «черепаха» (у которой даже сняли мачту ради маскировки) спешно вернулась, а капитан доложил:
— Нашли. Укромное место, и идти туда можно чуть ли не пешком. Но в глуби острова большой заливчик. Вот там они и таятся. Девять крупных кораблей, есть еще лодки.
На спешно созванном совете капитаны и ротные были оживлены.
— У них нет другого выхода, это ловушка! Просто перекрываем это место и посылаем к Белому Кую за поддержкой. Возьмем их тепленькими! — хлопнул в ладоши капитан одной из «черепах».
— Да ты шутишь? — Гванук искренне опешил. — Разве нам нужна еще помощь?
— Фрегат всех уничтожит, — глядя в пол буркнул Ри Чинъён.
— Мы захватим их сами! — полковник О был выше всех по званию и дал понял, что это решение не обсуждается.
Гванук знал, что еще со времени последней обороны Хакаты за ним закрепилось клеймо сумасброда. Мол, чуть что — сразу кидается на врага. И людей своих тому же учит. Но он всегда всё просчитывал! Кто виноват, что в девяти случаев из десяти именно быстрый удар обеспечивает успех и победу?
— Мы ударим… — он поймал на себе уколы недовольных взглядов. — Ударим по ним стремительно и глупо. Через мелкие проходы, недостаточными силами. Ударим, испугаемся и кинемся наутёк. Они ведь не знают, сколько нас. И точно захотят догнать и уничтожить, чтобы мы не сообщили об этой захоронке в Сингапур. Так мы выведем их прямо на фрегат.
Полковник довольно оглядел собравшихся и кивнул ротавачане своей первой роты:
— Сажай ребят на паноксоны.
— Полковник О, ты считаешь, что наша рота не справится с такой задачей? — ротавачана комендантского полка стоял по правилам, руки его опущены вдоль тела, но Гванук буквально видел призрак правой руки, уже опустившейся на рукоять старинного тати.
«Чертова самурайская гордость!» — мысленно сплюнул он. Полковника всегда раздражали привычки ниппонских воинов, их перезрелая гордость. А еще больше — стремление, чуть что, вскрывать себе животы ножами. Ведь и Гото Арита — замечательный, талантливый, умный Арита! — едва не убил себя еще там, на Цусиме. Еле успели его остановить. И теперь в Армии Старого Владыки он лучший из полковников. Ну… может быть, после Ли Сунмона.
— Хотите идти первыми? — прищурился он. — Не уверен я. Тише-тише! В храбрости-то я вашей уверен. Но мне-то нужна трусость. Разве вы справитесь с бегством с поля битвы?
— Да, — ротавачану-самурая вопрос смутил, но кивнул он твердо.
Гванук хотел идти в первую атаку сам. Он боялся отдавать самые сложные приказы другим офицерам, его мучило ощущение бессилия, когда задачу решал кто-то другой.
— Берите три паноксона, — махнул он рукой.
Самураи справились. Гванук еще не успел изгрызть себе ногти, как юркие паноксоны один за другим выбрались из заросших извивов проток на большую воду. Позже он уже узнал, что обозначение атаки прошло великолепно. Пираты выпучили глаза, а потом дружно спустили весла. А вот во время бегства один паноксон вдруг заскрипел дном и засел на незамеченную мель. Самураи своих не бросили, взяли на буксир и вытащили, уже попав под обстрел их пиратских луков.
Зато бегство выглядело предельно натурально.
Пираты появились на открытом месте скоро. Два. Четыре. Пять. Шесть… Шесть! Эти дураки еще и разделились! Ну, сегодня Пролив, наконец-то познакомится с силой пороха.
Враги увидели одинокий фрегат, стоявший на открытой воде — ни весел, ни парусов, ни скорости — и обрадовались еще сильнее. Рванули вперед с удвоенной скоростью.
— На прицеле! — крикнул Гвануку старший канонир.
Полковник махнул Ри Чинъёну — и над голыми мачтами фрегата расцвели сигнальные флаги. На паноксонах их увидели — и самураи с моряками дружно брызнули в стороны. Псы еще немного подождали, а потом приложили запальники к орудиям.
Грохнуло!
Шесть орудий — не ахти как много для того, чтобы завалить шесть кораблей. Так что Гванук приказал сконцентрировать огонь по двум самым крупным кораблям врага. Ядра легли хорошо, их жертвы почти сразу начали зарываться в волну. Но остальные продолжали решительно атаковать. Они уже плюнули на мелкие паноксоны, их вдохновила более жирная добыча.
Как они думали.
— Разворот! — заорал полковник О.
Увы, фрегат стоял без парусов, безжизненной тушей. Но четвертый паноксон уже давно стоял позади, подцепив нос флагмана канатом. Повинуясь приказу, гребцы вспенили воду веслами и начали разворачивать фрегат.
«Главное — успеть встать бортом до их подхода» — сжал кулаки Гванук. В море бои невыносимо медленные. И большую часть сражения надо лишь ждать — а полковник О это ненавидел. Хотя, морю и войне до этой ненависти не было никакого дела.
— Сигнал! — снова прокричал полководец, когда первые пираты преодолели незримую черту.
Ри Чинъён спустил новые флаги — и из-за зеленых укрытий выскочили две хищные «черепахи». Гребцы разгоняли кобуксоны до предела. Их задачей было остановить два наиболее отставших судна. Пробить им борта медными носами и по возможности захватить. На «черепахах» сидели Головорезы из шестой роты — щитоносцы, имевшие мало реального боевого опыта.
«Вот пускай его и получат» — полковник ухмыльнулся своей кривой, нехорошей улыбкой.
А фрегат успел развернуться в последний момент. Псы-канониры быстро навелись и выстрелили вдоль бортов — вторую шестерку орудий зарядили картечью, которая со страшной силой проредила пиратские ряды.
