Читаем без скачивания Сказания евангелистов - Зенон Косидовский

Были ли у автора причины не описывать этого события? Логично рассуждая, — нет. Если бы трибунал оправдал Павла, его можно было бы изобразить триумфатором, в случае же вынесения и приведения в исполнение смертного приговора мученическая смерть достойно венчала бы всю его деятельность, полную самоотверженности и заслуг. Ведь именно так, в ореоле мученика, изображает Павла устная традиция. Какая же тайна кроется за этой недомолвкой?

Библеисты и здесь расходятся во мнениях. Одни предполагают, что существовала еще третья часть «Деяний апостолов» с описанием конца жизненного пути Павла, но она погибла во время пожара Рима в 64 году. Ведь жертвою огня пали тогда целые кварталы с тысячами домов и людей, с библиотеками, архивами и дворцами. Мудрено ли было в этих условиях сгореть скромному свитку с окончанием «Деяний»? Другие выдвигают более простое объяснение: автор хотел дописать свое произведение, но не успел, так как вместе с Павлом погиб от преследований императора Нерона. Сторонники этой гипотезы полагают, что Павла похоронили в общей могиле вместе с другими безымянными мучениками, что он погиб анонимно. По их мнению, предание о том, что Павел был казнен в индивидуальном порядке и похоронен своими почитателями в отдельной могиле, высосано из пальца. Могилы Павла, так усердно разыскиваемой археологами, просто никогда не существовало.

Как могло случиться, что смерть одного из самых активных пионеров христианства окутана таким мраком? Ведь были же у Павла в Риме спутники, ученики, противники, наконец, которые не могли не знать о его смерти. Почему они молчали, и эта тема лишь много лет спустя возникла в устных преданиях? И тут оказывается, что будто бы, когда он умирал, никаких спутников и учеников рядом с ним не было вовсе. Так, во всяком случае, утверждает известный английский библеист Поуэл Дэвис. По его мнению, Павел в момент своего самого тяжкого жизненного испытания был совершенно одинок. Это действительно явствует из некоторых эпизодов «Деяний апостолов». В Путеоле и на Форуме Аппия единоверцы, правда, радушно встречают Павла, но потом они куда-то исчезают. Разговоры и полемику с ним, окончившуюся горькой сценой расставания, ведут исключительно руководители тамошней иудейской колонии. Стоя перед судом и кладя голову на плаху, Павел также был один как перст. Никто не заботился о его судьбе и, быть может, даже не знал, что с ним произошло. Павел простился с жизнью с горестным сознанием, что он покинут всеми.

Эта, казалось бы, фантастическая гипотеза английского библеиста не лишена некоторых оснований. Дэвис ссылается на два отрывка из второго послания к Тимофею. В одном Павел так изливает свою горечь: «При первом моем ответе никого не было со мною, но все меня оставили. Да не вменится им!» (4:16). В другом месте он рассказывает о своем положении более подробно: «Ты знаешь, что все Асийские оставили меня, в числе их Фигелл и Ермоген. Да даст господь милость дому Онисифора за то, что он многократно покоил меня и не стыдился уз моих, но быв в Риме, с великим тщанием искал меня и нашел» (1:15–17). Сведения, содержащиеся в этом тексте, однозначны: когда Павла, закованного в кандалы, перевели в тюрьму, у него внезапно не стало друзей и товарищей.

Все разбежались, «стыдясь» узника и предпочитая, осторожности ради, забыть о своем знакомстве с ним. Точно так же, кстати, поступил Петр, когда арестовали Иисуса. Понятно, почему Онисифор, прибыв в Рим и расспрашивая о Павле, поначалу не смог узнать, где он, и вынужден был искать его по всем тюрьмам города. Можно, конечно, возразить, что послание к Тимофею не признано подлинным и, возможно, вся история выдумана неизвестным автором. Трудно, однако, поверить, чтобы рассказ, не только не возвеличивающий товарищей Павла, но изображающий их в неприглядном виде, мог быть высосан из пальца. Какая-то крупица истины кроется в этом печальном рассказе. Ведь знаменательно, что о посланиях Павла долгие годы никто не вспоминал, что его популярность очень быстро падала уже при его жизни, в течение двух последних лет, когда он жил в Риме, оторванный от им же основанных христианских общин. Прошли десятки лет, прежде чем наступил ренессанс его влияния и нравственного авторитета. Но Павла уже не было в живых.

Сказания о страстях и смерти св. Павла очень интересны. Христианский писатель второго века Тертуллиан сообщает, что Павел был казнен близ трех источников и место это по сей день носит название «Три фонтана». Тело его якобы забрала благочестивая матрона по имени Люцина и похоронила в своем семейном склепе среди виноградников на пути в Остию. В период преследования христиан императором Валерианом верующие перенесли останки Павла вместе с телом св. Петра в катакомбы св. Себастиана, где они покоились сорок лет. Потом Константин Великий сложил святые останки в саркофаг из мрамора и серебра и построил храм, носящий теперь название «Базилики св. Павла за стенами». Археологи искали этот саркофаг в подземельях храма, однако ничего не нашли, за исключением железной решетки, бывшей якобы элементом гробницы Павла. Другой храм, «Церковь св. Павла у Трех фонтанов», был воздвигнут в пятом веке на месте казни Павла. В 1599 году его подвергли коренной перестройке, так что от древнего сооружения ничего не осталось. Сегодня в этом храме можно увидеть лишь колонну, к которой Павел будто бы был привязан перед казнью. Существует, однако, еще одна версия, быть может даже более обоснованная, чем предыдущая. В послании к римлянам, несомненно подлинном, Павел сообщает, что собирается в Испанию и по дороге заедет к ним на некоторое время. Он повторяет это дважды, что доказывает серьезность его намерения (15:24, 28).

Сумел ли апостол привести в исполнение свой план поездки в Испанию? Это представляется весьма вероятным, и тут можно сослаться на вполне авторитетного свидетеля — на одного из первых пап, Климента Римского (около 95 года).

Он рассказывает о пребывании в Риме св. Петра, а о Павле сообщает, что тот «достиг границы Запада». «Границей Запада» называли в ту пору именно Испанию.

Запись о поездке Павла в Испанию нашли также в одном из документов второго века, обнаруженных в 1740 году в Милане крупным итальянским историком Людовико Муратори. Любопытно, что Климент Римский намекает на то, что Павел был приговорен к изгнанию. Этот вид наказания применялся в Риме очень широко, а одним из мест ссылки была именно Испания. Почему же не сохранилось никаких следов пребывания Павла в этой стране? Объяснением может служить бурная история Пиренейского полуострова, уничтожившая эти следы: набеги варварских племен, хаос после падения Римской империи, длительное господство мавров.

Часть 4. Иисус — загадочная личность

Каков был внешний облик Иисуса?

Если задаться целью узнать, как действительно выглядел Иисус, мы, к своему изумлению, обнаружим, что в евангелиях не сказано по этому поводу ни слова. А ведь галилейский пророк в евангелиях буквально вездесущ, он центральная фигура всех притч и сказаний, составляющих их содержание. И хотя он там возвышается над окружающими своей особой, неземной сущностью, но в остальном он такой же человек, как и другие, со всеми человеческими изъянами и недостатками. Странствуя по дорогам Галилеи и Иудеи, он охотно пускался в разговоры со случайно встреченными людьми, гостил в домах друзей и знакомых и даже, если верить св. Иоанну, не гнушался участвовать в шумных пирушках. Как любой смертный, он страдал, падал духом, терзался и закончил свою драматическую жизнь мученической смертью на кресте.

Даже если предположить, что все евангелисты не намеревались воссоздать биографию Иисуса, нельзя не удивляться тому, что им совершенно нечего сказать о его наружности. Они даже намеками не сообщают, был ли Иисус высок или мал ростом, красив или уродлив, какого цвета были у него волосы и глаза, как он одевался. Иисус в их рассказах лишен материальных черт и не виден, будто прикрыт шапкой-невидимкой.

Может быть, описание внешности Иисуса отсутствует в евангелиях преднамеренно? Вряд ли. Скорее всего, этот факт подтверждает высказанное уже нами ранее предположение, что авторы евангелий попросту не были очевидцами описываемых событий и не имели никаких сведений о том, как выглядел Иисус. Ведь они жили и творили вдали от Палестины, где Иисус, согласно «священному писанию», провел жизнь и где некогда жили люди, знавшие его лично. Его образ, проделав большой путь во времени и пространстве, запечатлелся в сознании бесчисленных толп эллинских приверженцев новой религии в сиянии божественности, одним словом, лишенный человеческих черт.

И все же отдельные детали в наружности Иисуса мы можем установить по некоторым фразам, не имеющим на первый взгляд никакого отношения к этой проблеме. Почему, например, Иуде пришлось поцеловать Иисуса в Гефсиманском саду, чтобы палачи первосвященника смогли его узнать? Вероятно, потому, что он ничем особенно не отличался от других иерусалимских евреев, был по типу обычным семитом, не выделяющимся в толпе. Иисус, как мы знаем, отнюдь не был аскетом, любил общество. И конечно же не был одет в лохмотья, если римские солдаты, стоявшие в карауле у креста, бросали жребий, чтобы решить, кому достанется его одежда. Еще одним метким наблюдением мы обязаны знаменитому английскому писателю Герберту Уэллсу. В своей монументальной «Истории мира», ссылаясь на евангельский текст, он говорит, что Иисус умер на кресте намного быстрее, чем обычно умирали другие. Так быстро, что, когда об этом сообщили Пилату, тот усомнился, в самом ли деле Иисус умер. Уэллс делает из этого правильный вывод, что Иисус был, по всей вероятности, человеком хилым и тщедушным.