Читаем без скачивания Правила подводной охоты - Дмитрий Янковский

— Ничего себе! Это выстрелом из гарпунного карабина так рыбу глушануло?

— Какую рыбу?.. — презрительно скривился Куст, но тут же изменился в лице. — Рыбу?!

Рипли ничего спрашивать не стала, она оттолкнула Паса плечом и сама прильнула к окулярам бинокля.

— Огурец! — выкрикнула она. — Эта тварь успела шибануть Краба! Давай туда! Быстро!

Ее выкрик утонул в реве мотора, амфибия сорвалась с места и огромной лягушкой прыгнула в воду. Бинокль не удержался на крыше и вместе с треногой плюхнулся за борт.

Оказывается, по морю «Ксения» могла идти почти с такой же скоростью, как по суше, — две тугие струи пены из водометов погрузили заднюю часть машины и приподняли переднюю, так что она стремительно глиссировала, оставляя по бортам воронки водоворотов. Берег с гравилетом удалялся, как в ускоренной съемке. Пас распластался на броне, я ухватился за леер, а Рипли и Кусту — хоть бы что. Возможно, они бы и вальс могли станцевать на трясущейся крыше, но сейчас им было не до этого.

— Время? — спросила Рипли, перекрывая рев мотора и ветра.

— Прошло две минуты, как я без шлема, — ответил Куст.

— Значит, Краб еще жив. Эй, Огурец! Эта развалюха может двигаться чуть быстрее?

Никакого ответа мы не услышали.

— А ведь Краб сам не всплывет, — нахмурился Пас.

Понятное дело! Если жабры полопались от ультразвука, то подъем с потерей давления вышибет из тела всю кровь через открытый катетер. Тут надо ждать, когда кто-нибудь придет на помощь, разрежет скафандр и выдернет из катетера хитиновый клапан.

Рипли, не теряя времени, открыла нишу с жидкостным аппаратом.

— У тебя допуска нет! — остановил ее Куст. — Забыла? Без сигнала «ГАЖД» на тебя не налезет!

— Значит, пойду с кислородом!

— Там глубина восемьдесят метров! — Куст повертел пальцем у виска. — Вскипишь на всплытии, как бутылка с нарзаном.

— Не лечи мне мозги!

Из люка показалась голова Жаба.

— Кто будет нырять? — спросил он.

— Я! — коротко ответила Рипли.

— Вскипишь.

— И ты туда же! — разозлилась она.

— Ладно, молчу. А допуск? Рапорт-капсула просигналит на базу о превышении глубины.

— Плевать!

— Нет уж! Списаться по дурости я тебе не дам. Куст, можно как-нибудь экранировать капсулу?

— Ну уж нет. Там такие спецы работали!

— Не надо ничего экранировать! — перебила их Рипли. — Некогда. И не надо делать из меня дуру. Думаешь, мне охота возвращаться на камбуз? Я все продумала. Готовьте четыре грузила и фал с лебедкой. Кинжал плюс два коротких капроновых шнура. Это все, что мне нужно. И еще хороший свет. Огурец, у тебя ящики со «светлячками» распечатаны?

— Нет.

— Так на кой ты их возишь? — подняла брови наша начальница. — На складе их мало?

У меня сердце замерло. Я ждал, что ответит командир.

— Потом объясню, — отмахнулся Жаб. — Возьми лучше фальшфейеры.

— Ладно, — кивнула Рипли.

Еще не понимая, что она задумала, я стащил в одну кучу все наши грузила, а Куст помог достать из ниши четвертое. Жаб тоже вылез на крышу, прихватив два капроновых тросика и кинжал. Он распахнул бортовой порт и размотал метра два фала с лебедки.

— Время? — нервно спросила Рипли.

— Три с половиной минуты, — ответил Куст.

Мы почти добрались до места — бурая туша мины нелепо подергивалась в центре серебристого пятна всплывшей рыбы. Двигатель умолк, но амфибия продолжала двигаться по инерции.

— Так как ты решила заблокировать рапорт на базу? — попробовал выяснить Жаб.

— Никак. Пойду вообще без аппарата. Заодно и от кессонки избавлюсь.

— Что?! — хором выкрикнули Жаб с Кустом.

— Что слышали. Надеюсь, здесь есть чистый кислород?

— Сумасшедшая! — покачал головой Куст.

— Похоже, я в тебе не ошибся, — усмехнулся взводный. — Сейчас сделаю кислород.

Он перелез на передок амфибии, цепляясь за леера, как обезьяна за ветки, распахнул капот и крикнул Рипли:

— Давай сюда! Присосешься к окислительной трубке.

Мы с Кустом и Пасом помогли дотащить до капота грузила и фал, а Рипли села на корточки и сунула в рот конец шланга, протянутый Жабом. Она вдыхала чистый кислород полной грудью, дышала часто, стараясь полностью провентилировать легкие.

— Пять минут! — напомнил Куст. — Это предел.

Он принялся цеплять на Рипли грузила, затем обвязал ее шнуром, а другой конец прицепил к фалу. Жаб вытащил из кабины нагрудную сумку с фальшфейерами.

— Готово!

«Следите за мной, — показала Рипли жестами. — Как только достигну дна, дайте мне десять секунд на закрепление фала и расстыковку катетера. Потом врубайте лебедку».

Она вынула изо рта шланг, зажала в зубах кинжал и без лишних слов рухнула за борт, спиной вперед. Тело ее стремительно ушло в глубину, оставив на поверхности пенный бурун. Жаб почти так же быстро нырнул в свой люк.

— Куст, на лебедку! — выкрикнул он уже оттуда. — Салаги, готовьтесь вынимать Краба из панциря. База, я Огурец, прошу связи!

— На связи база.

— У меня ЧП. Поражение ультразвуком в жидкостном аппарате. Готовьте реанимационный блок.

— Кто?

— Краб.

— Что с миной?

— Угроза взрыва миновала. Давайте сюда саперов, пусть вскрывают тварюку. Краба я пришлю гравилетом. — Он высунулся из люка. — Рипли прошла сорокаметровую отметку. Половина пути. Чуть медленнее метра в секунду.

Я задержал дыхание в знак солидарности с ней, но сердце билось так часто, что воздуха в легких хватило лишь на полминуты.

Восемьдесят метров — восемьдесят секунд. Раньше я никогда не думал, как долго они могут тянуться.

— Рипли на дне, — наконец выдохнул взводный. — Считайте до десяти.

Губы Куста беззвучно зашевелились. На десяти он включил лебедку, и та завыла, стремительно выбирая фал.

— Время? — спросил Жаб.

— Минута сорок секунд, — ответил акустик. — Скорость намотки — метр в секунду. Успеваем впритык.

— Остынь. У Рипли рекорд задержки дыхания две минуты тридцать секунд без нагрузки. Здесь с нагрузкой, но она кислородом дышала. Успеем.

Жаб вытащил из кабины портативную реанимационную установку.

— Зато Краб без кислорода семь минут, — угрюмо прикинул Куст.

— В крови аппарата есть небольшой запас. Считай, четыре минуты.

У меня холодок пробежал по спине. Представилось, как Краб сидел на дне, ожидая неотвратимую смерть от удушья.

— Я их вижу! — Акустик присел на корточки. — Готовьтесь, салаги!

— Наконец-то! — вскочил на ноги Пас.

Мы с ним нависли над краем борта, глядя, как из глубины поднимается неясное темное пятно. Но очень быстро стало понятно, что трос тянет только Краба в жидкостном аппарате. Рипли видно не было.