Читаем без скачивания Князь Рюрик и его время - Сергей Цветков

Похоже, что языческий пантеон древней Ладоги состоял из Велеса, Мокоши, Лады, варяжского Святовита-Сварожича, Перуна (возможно лишь во времена князя Владимира) и Стрибога (рис. 63). Совершенно очевидно также, что дни празднования святых, которым посвящены четыре ладожских церкви, связаны с четырьмя главными кельтскими праздниками: Имболком, Бельтайном, Лугназадом и Самайном, делившими год на четыре равные части. Две церкви соответствовали двум календарным фазам: весеннему равноденствию и летнему солнцестоянию. Так что все сакральные доминанты Ладоги соответствовали сакральному, еще языческому календарю его жителей.

Необходимо отметить, что сам автор этих строк считает, что славянское, как и кельтское язычество, корнями уходит в прежнее исходное единобожие, известное нам по библейской традиции. Наиболее сохраняемым при любых изменениях религиозных представлений является календарь. Поэтому неудивительно совпадение многих христианских и языческих праздников и сакральных функций[219].

Следующий регион, освоенный несколько позже и затмивший впоследствии Ладогу, стал Новгород. Археологические исследования, проведенные на протяжении многих десятков лет, показали, что город основан не ранее начала X века. Резиденцией Рюрика после Ладоги становится укрепленное поселение, известное как Рюриково городище, которое на протяжении столетий было резиденцией русских князей.

Е. Н. Носов, многие годы исследовавший Рюриково городище, пишет: «Топографическая структура "Рюрикова" городища сугубо восточноевропейская и отличная от скандинавской (разрядка моя. — С.Ц.) модели. Поселение имело двухчастную структуру и состояло из укрепленной площадки на вершине холма и примыкавшей к ней неукрепленной части, которая располагалась как по гребню возвышенности, так и на самом низменном мысу». Вместе с тем он считает, что по количеству скандинавских находок городище — одно из самых богатых на территории Восточной Европы. «Очень рельефно выражен на Рюриковом городище комплекс находок, относящихся к мужскому костюму — 19 кольцевидных булавок с длинной иглой, 26 подковообразных фибул IX—X вв. и другие детали. В целом, материальная культура городища, судя по ее яркому северному компоненту, носит гораздо более выраженный воинский — "дружинный" характер, чем культура Ладоги. Нельзя не отметить и определенную изысканность находок: к примеру, более половины всех обнаруженных кольцевидных булавок украшена звериным или плетеным орнаментом, в то время как даже в Скандинавии на поселениях господствуют простые типы»[220] (рис. 64).

Интересная картина — здесь мы наблюдаем более совершенные формы изделий, чем на их родине. Не следует ли из этого, что эти формы в самой Скандинавии появились под влиянием восточнославянских (или южнобалтийских?), а не наоборот. Ведь археологам и искусствоведам хорошо известно, что более примитивные формы появляются при копировании более совершенных образцов. К тому же сами вещи еще не говорят о том, что их владелец был скандинавом. Дружинно-торговое сословие Древней Руси носило украшения, имеющие разное происхождение — от восточных (наборные пояса) до фибул и гривн. Звериный стиль и плетеные орнаменты, столь свойственные декоративно-прикладному искусству Новгородской земли, в большей степени указывают на кельтское влияние, чем на скандинавское[221].

Многие археологические находки на Рюриковом городище также указывают на южнобалтийскую прародину ее жителей, в частности, керамика. В. М. Горюнова разделяет раннегончарную керамику городища на две группы.

В первую входят находки, повторяющие формы лепных сосудов. Они имеют «широкие аналогии от местных (Старая Ладога, Псков) до северопольских и северогерманских памятников VIII—X вв. (Голаншч, Сан-ток, Гросс-Раден и мн. др.». Особо отмечен уникальной формы фрагмент сосуда, которая характерна «для памятников вильцев и отдельных ярких центров таких, как Магдебург, Мекленбург, Ольденбург. Датировки польских и немецких археологов ограничиваются VIII—IX вв.».

Во вторую — уже более совершенная керамика, относящаяся к X в.[222]. Такой массовый археологический материал как керамика — гораздо более точно маркирует этнический состав населения, чем украшения, поскольку именно они в большей степени могут являться предметами импорта, чем кухонная утварь, которая изготовлялась на месте по привычным южнобалтийским технологиям. Следует обратить внимание и на города Мекленбург (Велиград) и Ольденбург (Старград), тесно связанные с Северной Русью не только торговыми отношениями. Именно эти города связаны с миграцией на север Руси балтийских славян и самим Рюриком.

Исследования Е.Н. Носова также выявили материалы западнославянского происхождения: хлебные печи, двушипные наконечники стрел, типы керамики, имеющие прямые аналогии в материалах польского Поморья[223].

Е. А. Рыбина считает, что Новгород «основан в регионе, который с VIII в. находился в зоне активных балтийских контактов и прежде всего с южнобалтийским побережьем». Она также пишет: «Поселившись в бассейне озера Ильмень, выходцы из Южной Балтики не утратили связи со своей "прародиной". Тесные контакты Новгорода и Новгородской земли с западнославянскими землями демонстрируют разнообразные нумизматические и археологические материалы»[224].

В чем причина столь быстрого перемещения резиденции-стола Рюрика в это городище, являющимся предшественником расположенного невдалеке Новгорода? Скорее всего, дело в более удобном географическом расположении его. На Ладогу было проще напасть с моря — именно с нее начинался речной путь в Византию и на Арабский Восток. Новгород же отделен от Ладоги системой труднопреодолимых порогов, через которые суда переправлялись только волоком, что давало возможность напасть на завоевателей в этом трудном для судоходства месте. Вот что по этому поводу пишет С.Л. Кузьмин: «Естественным препятствием на водном пути являются пороги. В нижнем течении Волхова они начинаются примерно в 9 км от Ладожского поселения. Здесь река, пробив известняковую толщу, имеет крутые, местами отвесные берега, достигающие высоты 16—21 м. Пойма фактически отсутствует. Быстрое и сильное течение затрудняет движение вверх по реке. Но главную опасность представляют пороги, скрытые ныне водами Волховской ГЭС. Статистика кораблекрушений прошлого века свидетельствует о гибели в год десятков судов»[225]. Он также подчеркивает беззащитность самой Ладоги, «о чем свидетельствуют следы нескольких тотальных пожаров и известия скандинавских саг»[226]. Так что Рюрик, достаточно быстро осознав слабую естественную защищенность Ладоги, перенес свою столицу на Городище, близ будущего Новгорода. Необходимо отметить, что при появлении самого Новгорода, роль Городища не изменилась — на протяжении многих столетий оно оставалось княжеской резиденцией.

К тому же, если посмотреть на карту этого региона, то видно, как «веером» расходятся от озера Ильмень реки, ведущие к Окскому лесу, откуда, через систему волоков можно было попасть как на Днепр, так и на Волгу.

Надо сказать, об интенсивной новгородской торговле известно гораздо больше, и ей посвящены многочисленные исследования. В доваряжский период основная торговля северных славян и русов больше была связана с Волгой, чем с Днепром. Вместе с тем, не вызывают сомнения южнобалтийские корни и новгородцев.

Все вышесказанное позволяет не только говорить о южнобалтийском происхождении появившегося здесь славянского населения, но и существовании к моменту прихода сюда Рюрика готовой инфраструктуры торгово-ремесленных поселений и крепостей. Северной Руси нужен был лишь толчок, чтобы из протогосударственного образования превратиться в мощное государство. И такой толчок дал Рюрик.

На Южную Балтику, как на родину восточноевропейских русов указывают не только материалы археологии. Теперь обратимся к данным антропологии. «В 1969 г. антрополог В. П. Алексеев сделал вывод о наличии среди населения Северо-Западной Руси выходцев с Балтийского Поморья. Затем Т.И. Алексеева констатировала, что краниологические серии с территории Северо-Запада "тяготеют к Балтийскому ареалу форм в славянском населении…» Археолог В. В. Седов уточняет это положение: "Ближайшие аналогии раннесредневековым черепам новгородцев обнаруживаются среди краниологических серий, происходящих из славянских могильников Нижней Вислы и Одера. Таковы, в частности, славянские черепа из могильников Мекленбурга, принадлежащие ободритам". К тому же типу, по его мнению, относятся и черепа из курганов Ярославского и Костромского Поволжья, активно осваиваемого новгородцами… В 1971 г. ученые В.Л. Янин и М.X. Алешковский уверенно говорили о "балто-славянском контингенте новгородского населения", пришедшем с запада… Сегодня антрополог Н.Н. Гончарова доказала генетическую связь новгородских словен с балтийскими славянами, а ее учитель Т.И. Алексеева видит в них исключительно "переселенцев с южного побережья Балтийского моря…" …В пользу этой же мысли все более склоняется и В.В. Седов. Одну из ранних староладожских "больших построек" ученые сближают со святилищами балтийских славян в Гросс-Радене (под Шверином, VII—VIII вв.) и в Арконе, что сразу же объясняет, почему в русском язычестве отсутствуют скандинавские божества, но присутствует Перун, бог варяго-русской дружины и чей культ был широко распространен среди южнобалтийских славян.