Читаем без скачивания Князь Рюрик и его время - Сергей Цветков

Генетическая близость населения Северо-Западной Руси и Южной Балтики находит себе подтверждение также в характере металлических, деревянных и костяных изделий, в характере домостроительства и в конструктивных особенностях (решетчатая деревянная конструкция) оборонительного вала, распространенных в конце I тысячелетия н. э. только в указанных регионах. На юге Восточной Европы аналогичные типы домостроительства и фортификационных сооружений появляются позже»[227].

Об устойчивых связях Новгородской земли с южно-балтийским побережьем в раннее время говорит и состав сплавов изделий из цветных металлов. Металлографический анализ, проведенный А.А. Коноваловым, показал, что сплавы новгородских изделий X — XI вв. тождественны сплавам подобных изделий, имеющих южнобалтийское происхождение[228]. Рыбина также отмечает: «Черты сходства между Новгородом и западнославянскими землями проявляются также в устройстве валов, домостроительстве, конструктивных особенностях музыкальных инструментов. В частности, гусли, найденные в Новгороде, Гданьске и Ополе, имеют одинаковое устройство и восходят к общим корням»[229].

Не так давно, благодаря усилиям Д.А. Мачинского, было вновь привлечено внимание к книге, выпущенной известным русским просветителем Н. И. Новиковым «Подробнейшая история государей российских» в 1791 году, и основанной, видимо, на утерянных источниках. Судя по этой книге, славяне происходят от скифов. Два брата Словен и Рус приводят скифов из Причерноморья на озеро Ильмень, которое называют по имени своей сестры, и основывают на реке Мутной, названной впоследствии по имени старшего сына Словена Волховом, город Словенск, ставший впоследствии Новгородом. Князь Рус основал впоследствии город, нынешнюю Старую Руссу[230]. Несмотря на многие события, напоминающие произведения монастырской литературы XVII—XVIII веков, описанные в этой книге, следует обратить внимание на изначальное разделение русов, получивших название в честь князя Руса и славян, получивших название от князя Словена, так же как и первое название Новгорода. Но ведь город Словенск мы постоянно встречаем в арабских средневековых источниках, и все исследователи идентифицируют его именно с Новгородом.

И во всем этом есть своя непререкаемая логика исторической целесообразности. Не столько давление немцев, а сколько необходимость развития международной торговли заставила балтийских славян вместе с кельтами двигаться на северо-восток, основывая укрепленные торгово-ремесленные поселения вдоль водных магистралей Севера-Запада Руси. Тем более что это была далеко не первая волна переселения с запада. Достаточно вспомнить миграцию пшеворского населения в сторону Северного Причерноморья и Поволжья и появления с запада кривичей на территории Северо-Запада Руси. Балтийские славяне уже прекрасно знали, в какую сторону и по каким рекам плыть, чтобы попасть к своим сородичам славянам и дальше на юг и юго-восток. На самом деле общая миграция славянских народов привела к тому, что все самые важные водные коммуникации Европы оказались в руках славян. Грех этим было не воспользоваться.

К тому же сами славяне стали наследниками могучей кельтской цивилизации, кельты—русы в раннем средневековье, скорее всего, были правящей верхушкой в славянском обществе, и сама миграция славян охватила в основном бывшие кельтские территории и это, возможно, тоже не случайно. Историческая память этих двух народов все время побуждала их возвращаться туда, где когда-то было хорошо, где были священные могилы предков и, не менее священные водные пути. Не зря вода была для кельтов и славян одной из самых священных субстанций, воде и водным объектам истово поклонялись, а реки зачастую служили не только водными границами, но и сакральными. Говоря о роли и даже некой специализации ильменских словен и кривичей в международной торговле, необходимо отметить, что эти племена не просто специализировались на этой торговле, но и значительная ремесленная деятельность была направлена на ее развитие, в частности кораблестроение, судоремонтное дело, а также организация очень серьезной и мало исследованной области — волоков. Сами районы этих волоков, позволявшие попадать как на Днепр, так и на Волгу, находились в руках кривичей. Я думаю, что это была хорошо организованная служба, на которой, возможно, специализировались целые деревни, при тех объемах речных и морских перевозок, которые существовали в то время.

Комментируя эти высказывания, хочется напомнить, что выше уже говорилось о возможных кельтских или кельтско-славянских торговых поселениях на территории Швеции и о. Готланд, а также о том, что южнобалтийские славяне совместно с кельтами — русами сами основывали, судя по всему, северорусские города как раз для развития торговых отношений с Византией и Арабским Востоком, создавая, говоря современным языком, единое экономическое пространство Европы и Азии.

Получается очень интересная картина: задолго до эпохи викингов и практически без участия коренного населения Скандинавии, все торговые пути, известные позже как путь «из варяг в греки» и Великий волжский путь, прекрасно функционировали и, говоря об эпохе викингов, потрясшей Западную Европу, мы можем смело утверждать, что она практически не затронула как регион Балтийского моря, так и речные водные пути Древней Руси (рис. 65).

Настоящий расцвет торговли на севере Руси связан с основанием Новгорода (X в.), который становится подлинной столицей этого края. Специалистами неоднократно высказывалось мнение о том, что город был основан выходцами с юго-западных земель Балтики, возможно даже представляющими известный торговый город Старград. Отсюда и название новой столицы Северной Руси — Новгород, т. е. новый город.

«Поселившись в бассейне озера Ильмень, выходцы из южной Балтики не утратили связи со своей "прародиной". Тесные контакты Новгорода и Новгородской земли с западнославянскими землями демонстрируют разнообразные нумизматические и археологический материалы», — пишет Е.А. Рыбина[231]. Анализ торговой деятельности Новгорода приведен этим автором в книге «Торговля средневекового Новгорода», из которого следует, что главными торговыми партнерами Новгорода оставались города балтийских славян, что было вполне естественно — большая часть арабского серебра в IX—X веках оседала в Новгородской земле и на южной Балтике. Отлив восточного серебра на Готланд и в Швецию и Норвегию происходит только в X веке. Скорее всего, поступления арабского серебра в Скандинавию связано не столько с торговлей, сколько с расплатой за помощь в военных действиях князю Владимиру и его сыну Ярославу, которые впервые стали приглашать скандинавов на военную службу, что засвидетельствовано и исландскими сагами.

В XI веке начинается активный ввоз в Новгородскую землю западноевропейских монет, главными поставщиками которых были Германия, Англия и Дания. Аналогичный состав кладов денариев наблюдается в кладах, обнаруженных на территории Померании и Пруссии. Это свидетельствует о непрекращающихся контактах новгородских славян с сородичами из Южной Балтики[232]. Интересно при этом, что Новгород усвоил западную весовую систему, на базе которой была создана основа собственного денежного счета еще до того, как Северо-Запад стал получать западноевропейские динарии[233]. Видимо, эта весовая система также пришла от балтийских славян. Так что можно считать доказанным, что сами варяги, пришедшие с Рюриком, и варяги, бравшие до этого дань с северных племен Древней Руси, — это балтийские славяне, взимавшие дань для «метрополии» со своих северных «колоний», которые, ощутив свою силу, стали бороться за независимость. Не так ли поступили в XVIII веке Северо-Американские Штаты, подняв восстание против Британской империи и, отделившись от которой, они пошли своим и довольно успешным путем развития.

Именно балтийские славяне были государственнообразующей нацией Древней Руси, принеся на эту территорию свои духовные и культурные традиции, ремесла, структуру управления. Осваивая север Древней Руси для развития международной торговли и ощутив ее выгоду, поселенцы в союзе с местными племенами решились на призвание Рюрика и варягов-руси, исходя из желания обрести самостоятельность, не только не прекращая отношений со своими сородичами с берегов Южной Балтики, но еще больше закрепляя их династическими и торговыми связями.