Читаем без скачивания Москва – Таллинн. Беспошлинно - Елена Селестин

Наконец, показалось море, синева, ближе к берегам сверкающая чернильной зеленью.

– Нешка, красота какая! Лепо! – рассмеялась Варвара, в который раз поразившись, что дальний край моря поднимается гораздо выше линии горизонта. Море стояло вертикально, его верхняя граница была мягко-полукруглой, словно надувной.

– Па да, дивно, Варвар, много лепо, – согласился шофер, закуривая сигарету от предыдущей.

– Ты так и не купаешься?

– То зима! Хладно, и вОда много хладна.

– Никто разве не купается в декабре? – Варвара знала ответы на свои вопросы, и Нешка знал, но этот диалог повторялся каждый ее приезд, из года в год.

– Руси пливают, за них увек тепло, – проворчал Нешка.

«Постепенно нас стало кое-что здесь раздражать, и тогда многие наши уехали восвояси, а те, кто задержался, теперь объясняют свою привязанность не восторженными чувствами, а что им просто жалко бросить недвижимость. Покинуть море, самое чистое в Европе. Но у некоторых квартиры в Которе и Будве стоят закрытыми, они год или два сюда не приезжали. Неохота: раздражает строительный гул день и ночь, сданные в аренду пляжи, леса, угодья. Торговля, торговля природой. Кажется, муж королевы Великобритании Елизаветы назвал туризм национальной проституцией, это правда остроумно. Кусты роз в Будве стали пыльными – от строительного раствора. Природа в обмен на деньги. Деревья погублены! Когда плаваешь и смотришь на полуостров слева от Будвы, и там вместо векового леса зияют скелеты бетонных зданий, башенные краны. А какое право, вообще, я имею осуждать их?».

Нешка подвез ее к супермаркету на дороге. Варвара выбирала любимые продукты. Местная еда для нее была гораздо вкуснее, чем в Москве. Она покупала молодой сыр, маринованные оливки, «пршют»-вяленое мясо, чудесное сливочное масло, вино. И хлеб был особенным. То и дело у полок с продуктами слышалась русская речь, Варвара увидела парня в шортах и в шлепанцах (в декабре!), с большим животом, он обстоятельно рассматривал бутылку виски. Самые толстокожие остались здесь, конечно. Но другие, более нервные…никто не виноват, что нам привиделась терра мистика, населенная добрыми бескорыстными людьми. Теперь мы повзрослели, лишившись еще одной иллюзии, а Черногория, возможно, даже не заметила, что потеряла любовь русских романтиков».

Нешка помог ей донести пакеты до машины. Варвара, выйдя из дверей магазина, осмотрелась и будто увидела горы заново – зеленые, кое-где красные от кустов, на горизонте белые, со снежными шапками на вершинах. На обочине склонилась цветущая роза. Варвара вздохнула счастливо, поблагодарив цветок за то, что он прекрасен круглый год.

В свою квартиру на высокий пятый этаж поднялась легко. Небойша тащил чемодан, она сама донесла пакеты с продуктами. Нешка хотел поставить чемодан в коридоре и деликатно уйти.

– Погоди, Нешка.

– Шта.

– Поехали снова в магазин.

– Еда? Мало тебе?

– Поехали.

Варвара с порога поняла, что без нее в квартире кто-то жил. Не было вызывающей грязи, но и чистоты, в которой она оставила квартиру, тоже не наблюдалось: кабина душа желтоватая, пол на балконе чем-то заляпан, раковина на кухне вымазана. Здесь могла останавливаться Ядранка во время своей осенней поездки – правда, вроде бы ездила девушка в Белград. Но Варвара решила, что она сама могла напутать, или Ядранка просто забыла ее предупредить, что приезжала в Будву.

В ближайшем супермаркете Варвара накупила чистящих средств, и за несколько часов квартира была приведена в порядок. Процесс уборки неизменно дарил Варваре удовольствие, улучшал настроение. Однако обнаружилось еще кое-что: детское питание в заляпанном изнутри холодильнике и детский же горшок на втором балконе. Красивый голубой горшок из новомодных, с большими выпуклостями, в форме то ли медведя, то ли другого зверя с нарисованными глазками. «Дизайнеры сошли с ума, – думала Варвара, держа в руках чужую вещь, – разве можно писать на спину существа с глазами, хоть и пластмассового?».

Каким образом оказались детские вещи в ее квартире – неясно.

Еще забыла купить карточку-ваучер для местной сим-карты. Звонить в Москву по московскому номеру – это разорение. Она написала Стасу «смс» о том, что добралась нормально, и приписала: «Спроси у Ядранки, чей ребенок жил в нашей квартире в Будве?».

Ночью Варвара, закутавшись в плед, долго сидела на балконе и смотрела на звезды, на огни самолетов, мерцающие как маленькие целеустремленные метеориты, осознающие свой путь. Луны не было видно.

В семь утра звонок в дверь: не смущаясь тем, что Варвара еле успела накинуть халат, вошел сосед Бато.

– Мадам, то макробиотика за вас! – он протянул угощение, овощное блюдо на нарядной тарелке, по его убеждению, очень полезное для здоровья.

Бато под семьдесят, и он местная знаменитость: тридцать пять лет назад, когда по приглашению Иосипа Броз Тито остров Святой Стефан, что недалеко от Будвы, посетила Софи Лорен со своим мужем Карло Понти, сосед был личным переводчиком актрисы. И сегодня он любил вставлять в свою речь итальянские фразы, а с фотографиями, где запечатлен рядом с Софи, не расставался, они всегда лежали у него на переднем сиденье машины. На фото он и сам был красив, похож на молодого Мастрояни. И хотя теперь внешностью Бато больше напоминал пожилого Бельмондо, он неизменно был элегантен и общителен, с шести утра отправляясь по своим загадочным делам. Варвара поспешно достала из холодильника свои приношения: московскую селедку и банку красной икры.

– Поздравь Лалу! – сказала она, попрощавшись с соседом и получив от него и его жены Лалы традиционное приглашение «на кафу» после обеда.

Варвара надела куртку и пошла на набережную, села в кафе, долго любовалась на море и небо. Предновогодняя погода: солнце, вкрадчивые волны, запахи такие, будто кругом южный ботанический сад в апреле. Было воскресенье, по-сербски этот день называется «неделя». Мудрый древнеславянский язык: «не-деля», день отдыха – седьмой, вся цепочка из семи дней у сербов называется «седмица». Почему в русском «не-деля», то есть ничегонеделание – это все семь дней подряд? Мы же не самые большие бездельники в мире, вон черногорцы – те с гордостью претендуют на то, что главные лентяи именно они. Варвара достала Марусину пьесу, заказала вторую чашку кофе.

Главное действующее лицо пьесы, Мусорщик, наблюдал за миром, им же созданным. Мир назывался Микрорайон, это не первая попытка Мусорщика организовать жизнь. Предыдущие модели были уничтожены Мусорщиком-Творцом, потому что люди загрязняли отведенное им пространство до невозможности. На сей раз он придумал усовершенствованную Трубу, способную очищать мир. Мусорщик был доволен своим изобретением, надеялся, что теперь Конец Света (Новый год) не понадобится. Персонажей в пьесе, кроме главного, было немного: Муж, Жена, Синклетиккья (женская ипостась, можно сказать – подруга Мусорщика), Художник – человек, на земле подражающий Творцу.

Пьеса при втором прочтении показалась Варваре тяжеловесной, хотя сюжетные линии вполне продуманы и доведены до логического конца. В любом случае, прочтя пьесу, хотелось двигаться, размышлять, – Варвара пошла вдоль моря по пляжу, приходилось то и дело переступать через пластиковые бутылки, пакеты, женские прокладки. «Природа, – думала она, – как терпишь ты нас до сих пор? Где берешь силы, чтобы очищаться вновь и вновь?»

Важно, что Марусе удалось выразить страх и боль людей, кожей чувствующих предел жизненного ресурса на земле. Да, мы содержим в чистоте дома, но куда, куда деваются все вещи, которые мы выбрасываем? Кошмарные целлофановые пакеты в невероятных количествах. Если только представить, сколько безобразного выделяет каждый день всего один многоквартирный дом, и так миллионы домов! Любая пятиэтажка за неделю-другую образует гору, равную себе по высоте. Если бы никто – сверху – не убирал за нами, человечество давно бы уже захлебнулось от собственных нечистот. Это очевидно, Маруся права совершенно! И вода, чистая пресная вода с каждым годом становится все большим чудом, за которое надо благодарить ежечасно. Каждый Божий час.

Варвара вновь задумалась о талантливых; повидала она их в своей жизни достаточно, людей, способных выразить идеи, которые снятся многим. Характер или судьба часто приобщает талантливых к человеческим слабостям, чтобы знали они не понаслышке о душевных деформациях «обычных» людей. Злые ведь страдают, порочные страдают, страстные страдают, так называемые ленивые тоже – и редко талантливым, особенно в молодости, удается избежать «практического» знания об этих мучениях. Зато, если уж пошлет Господь им возможность творить, то не осуждают они других, помня, что в каждом есть добро, и в каждом же и зло. Быть человеком – значит балансировать. Мы встречаемся для того, чтобы помогать друг другу устанавливать равновесие.

Варвара решила, что когда вернется в Москву, найдет девочку, поговорит, не станет все же лишать своего покровительства. Бог с ними, с деньгами, в конце концов. Интересно, сможет ли Маруся написать что-то еще, или останется, как бывает часто, – одна вещь, единственное озарение. Варвара продолжала ощущать свое сходство с Марусей, ей льстило, пожалуй, это сходство. Жаль, что Стасу не передалось ничего необычного, скучный и скрытный человек получился. Кстати, почему она решила, что в Таллинне у Стаса обязательно родился сын, могла же ведь появиться дочка?!