Читаем без скачивания Крематорий - Кирилл Казанцев

– Они его в подвал завели, – прошептал Ларин. – Побудь здесь. Смотри, чтобы никто дверь не закрыл, иначе не выберемся.

Андрей включил фонарик и стал спускаться по крутым бетонным ступенькам. Маша вытащила пистолет с глушителем и отступила в нишу гардероба, откуда просматривался залитый светом уличного фонаря холл.

Расслышать что-нибудь было сложно, мешала громкая музыка. И потому Маша спохватилась довольно поздно. По лестнице со второго этажа в холл спустилась абсолютно голая девица. Было видно, что она немного пьяна, шла пошатываясь, держа в пальцах незаженную сигарету.

«Не стрелять же в нее. Пусть идет своей дорогой», – подумала Маша и затаилась в темной нише.

Пока все шло, как и рассчитывала напарница Ларина. Проститутка проследовала мимо нее, вышла на крыльцо, но внезапно повернулась, скрипнув голой пяткой, и щелкнула выключателем. Затем прищурилась и вскрикнула, разглядев на фоне светлой стены Машин силуэт. Раздумывать было некогда. Проститутка вот-вот могла опомниться, заверещать или того хуже – броситься в баню, поднять шум.

– Спокойно, – произнесла Маша, приближаясь к девушке. – Все с тобой будет хорошо.

– Не надо стрелять, – проститутка, не отрываясь, смотрела на пистолет в руках женщины.

Маша, улыбаясь, взяла пистолет за глушитель, а затем резко опустила рукоятку на голову проститутки. Та покачнулась и осела. Маша поддержала ее и мягко опустила на каменные плиты крыльца. Сработано было достаточно чисто. Но кое-чего напарница Ларина не учла. Какая-то тень мелькнула на стене. Воздух вспорол шум падающего тела. Маша даже не успела перехватить пистолет за ручку, как тут же получила удар. Оружие отлетело в сторону. Перед ней, распростертой на крыльце, возвышался спрыгнувший с балкона второго этажа Енот. Голый мужчина мгновенно прижал Машу к каменной плите, заглянул ей в глаза. Женщина легко могла справиться с теми, кто в несколько раз превосходил ее по силе, но тут пришлось иметь дело с хорошо тренированным противником. Он держал крепко. Пошевелить можно было разве что пальцами ног.

– И кто это к нам пожаловал? Отсюда есть только один выход – вперед ногами. Только сперва мы узнаем, как ты сюда попала, и хорошенько развлечемся. Так что не напрягайся. Расслабься и постарайся получить удовольствие, – выдохнул на Машу недавно выпитой водкой Енот, но не рискнул высвободить руку, чтобы оценить формы пленницы, и раскрыл рот, чтобы крикнуть...

На темной лестнице, ведущей из подвала, полыхнул почти беззвучный выстрел. Енот с аккуратной дыркой во лбу рухнул на каменные плиты крыльца. Маша пружинисто поднялась и, как бы извиняясь, произнесла:

– Немного не досмотрела. Но ты, как всегда, вовремя.

– Потому что нельзя быть на свете красивой такой, – процитировал слова из популярной песни Ларин. – Тебя одну и оставить нельзя.

Из-за его плеча выглядывал бульдозерист Попов.

– Я тебе потом объясню, кто это такой. А теперь нам надо поспешить.

Андрей подхватил с травы пистолет и вручил его Маше.

– Быстрей! Не хватало, чтоб они расползлись по территории, как тараканы. Ты же знаешь мой способ – всех паразитов надо загнать под кухонный шкаф и быстро-быстро отпилить ножки.

Он появился на бортике уличного бассейна, словно из-под земли возник. Один из спецназовцев вынырнул, отфыркиваясь, и только успел открыть глаза, как пуля пробила ему шею. Вытекающая из артерии кровь мгновенно окрасила воду вокруг покачивающегося тела. Андрей рванул на себя дверь парилки. Пар стал выходить на улицу.

– Какого хера? – послышался недовольный голос Гигина. – Какая сука дверь не закрыла?

Генерал смолк, наконец-то рассмотрев сквозь редеющий пар стоящих в проеме двух вооруженных людей. Смешки и повизгивания проституток смолкли. Лишь в предбаннике продолжала грохотать музыка.

– Девочки, на выход и не задерживаться. – Ларин повел стволом.

Проститутки сориентировались быстро. Второй раз повторять просьбу не пришлось. Поблескивая потными разгоряченными телами, они покидали своих кавалеров и по одной выбегали на улицу. Двое спецназовцев, воспользовавшись этим, попытались поближе подобраться к Андрею, но тут же упали на доски пола. Из простреленных голов вытекала кровь.

Гигин осторожно поднялся, поставил банку с пивом на дощатый полок.

– Не знаю, кто ты на самом деле, – глухо произнес он, обращаясь к Андрею, – но давай договоримся.

– Теперь не получится, – ответил Ларин, пятясь к выходу.

Уже стоя на улице, он произнес:

– И живые позавидуют мертвым.

Сколоченная из толстых буковых досок дверь в парилку захлопнулась, как крышка гроба. Послышался стук вгоняемых в дерево гвоздей. Бойцы «эскадрона смерти» бросались на дверь, пытаясь ее выломать, но Ларин уже надежно подпер ее с обратной стороны массивной скамьей. Забулькал, выливаясь из канистры, бензин. Андрей подхватил со столика у бассейна коллекционную зажигалку с дарственной надписью, принадлежавшую начальнику управления областного МВД, отщелкнул крышечку и провернул колесико.

– Не гаснет даже на ветру.

Андрей бросил блестящую коробочку к стене бани. Ночь озарило пламя пожара...

Желтый «Фольксваген-жук» остановился возле здания городской больницы. Из машины выбрался бульдозерист Попов.

– Главный вход уже, наверное, закрыт, – сказал ему Ларин, – так что пройди через приемное отделение. Там травмпункт открыт круглые сутки.

– Да попаду уж как-нибудь, – проговорил Дмитрий, придерживая загипсованную руку.

– Соседям по палате скажешь, что приятель к тебе заехал...

– Придумаю что-нибудь. А кто вы такие?

– Тебе этого лучше не знать. Просто забудь о нас. Ты из двора больницы никуда не уходил.

– Понял уже, не дурак.

Александр Михайлович Радьков стоял перед огромным платяным шкафом в гардеробной своей загородной резиденции и отражался в зеркальной створке. Если до пояса губернатор выглядел вполне презентабельно – светлая рубашка, галстук и безукоризненный пиджак, то ниже виднелись поросшие густыми волосами кривоватые ноги в светлых носках. Созерцать главу области в таком виде было позволено только жене. Полина Радькова держала в руках идеально отутюженные брюки, но супруг не спешил их надеть.

– Шурик, чего ты еще ждешь?

– Полинка, может, мне лучше камуфляж надеть? – задумчиво проговорил губернатор, присматриваясь к своему отражению. – Все-таки у нас, можно считать, чрезвычайное положение в области. А положение, оно, как грится, обязывает.

– Ты всегда был идиотом, – беззлобно и даже с нотками любви в голосе промолвила супруга. – В спасителя отечества хочешь поиграть перед телекамерами?

– Почему бы и нет?

– Настоящий чиновник, в отличие от политика, никогда не должен выделяться из окружения своих собратьев. Это президент с премьером могут себе позволить черные водолазки во время отпуска носить или верхом на коне с голым торсом позировать; ну, или оппозиционер какой-нибудь. Ты мне не вздумай еще в политику полезть! С тебя станется. – Полина сунула Шурику брюки. – Надевай и не спорь. Только в машине не вздумай ногу за ногу закидывать – стрелки испортишь.

– Под столом их все равно видно не будет.

– Может, тогда спортивное трико под пиджак наденешь или вообще без штанов поедешь?

Радьков принялся натягивать брюки. Супруга проконтролировала, чтобы рубашка была идеально заправлена, пиджак застегнут, и только тогда напутствовала мужа, отбывающего на рабочее место для участия в телемосте с Москвой:

– Ты абсолютно не умеешь говорить, и шутки у тебя сплошь дурацкие – плоские. Поэтому никакой отсебятины не неси, только опозоришься.

– Надо сто граммов накатить, тогда у меня язык развязывается.

– Вот именно поэтому и не надо. Придешь, можешь тогда хоть литр выжрать. Понял? Ладно, ни пуха тебе ни пера.

– К черту.

Радьков трижды сплюнул через левое плечо, пригладил жидкую шевелюру, всмотрелся в отражение, кивнул, словно прощался с самим собой.

Губернатор спустился к машине. Горячий летний воздух буквально обрушился на него. Радьков нырнул в салон и тут же захлопнул дверцу. Теперь можно было дышать свободно – работал кондиционер.

– Поехали, – сказал он шоферу тоном космонавта, отправляющегося в полет.

Губернаторский кортеж выехал из ворот резиденции.

– Сама ты дура набитая, – по-домашнему пробурчал себе под нос глава области и потянулся к дверце встроенного в лимузин бара, но открывать не стал, передумал. – Точно, вернусь домой, тогда и нажрусь в хлам.

Неподалеку от озера виднелись две пожарные машины, от них к лесу тянулись рукава шлангов. Два пожарных расчета день и ночь поливали окружавший резиденцию лес из брандспойтов. Заместитель покойного Точилина, исполнявший сейчас обязанности местного главы МЧС, с губернатором не спорил.

Кортеж мчал нагло, по осевой. Пока мигалки на головной машине не включали, безмолвствовала и сирена. Шоссе было пустынно. Здешние водители избегали его, как чумы, хоть официально движение здесь и было открыто для всех желающих. Вот только куда по нему уедешь? Дорога с первоклассным идеально ровным покрытием, соединяющая город с резиденцией, была сооружена только для самого губернатора, его обслуги и гостей. Стихийные грунтовки, ведущие в обход резиденции дальше – к ближайшей деревне, перекопали и закрыли шлагбаумами, перекрыли и все съезды в лес. Если на дороге и появлялся какой-нибудь любитель-грибник, то к нему курсирующий здесь патруль ГИБДД стандартно применял штраф за неправильную парковку: станешь на обочине – тебе напомнят, что это запрещено правилами дорожного движения, съедешь с дороги – оштрафуют за въезд в зеленую зону. Хорошо еще, если не успеешь уйти далеко в лес, а то вернешься с грибами, а машины на прежнем месте не окажется – увез на штрафплощадку эвакуатор.