Читаем без скачивания Зеркало Триглавы - Людмила Безусова

— Капитан, вам не кажется, что вы слишком увлеклись рассматриванием пирамидки? — голос Велеса выдернул Сварога в реальный мир. Тот крепко потер лицо, отгоняя картины гибнущего города, но сердце частило, как перепуганное. Немудрено, в который раз умирать вот так… И не расскажешь ведь никому. Тут же поднимется паника. Хорошо если закопают, как прошлый раз. Еле-еле этот завал из камней разобрали, пока добрались до неё. А то ведь вообще уничтожить могут опасную вещь. Хоть и боятся.

— Нет, Велес, все нормально. Я просто задумался…

— Да? И о чем же? — биолог уселся рядом, подозрительно разглядывая злосчастный «подарок». Сварог торопливо прикрыл пирамиду рукой. Сияние внутри неё ещё не совсем исчезло, а ведь он сказал диорийцам, что опасности больше нет, и не хотел, чтобы его поймали на вранье. Удивительно, как все сразу поверили тому, что «заряд» в ней был одноразовый и больше она не активна. Может, им так легче.

— Как странно исчезают цивилизации… — капитан тяжело вздохнул. — Одни тихо угасают, как наша, из-за истощения планетных ресурсов, другие погибают в различных катаклизмах, вспыхнув ярко, как сверхновая звезда.

— Откуда вы знаете, капитан, как это бывает?

— Теоретически, только теоретически…

— Сколько мы исследовали планет, — возразил биолог, — и ни одна не была пригодна для заселения. Возможно ли появление разумной жизни там, где нет подходящих условий для её развития? Я говорю о белковой форме жизни.

— Ну, ты же сам знаешь, что жизнь может возникнуть на любой основе. Что там у нас — выбор большой…

— Но возникновение разума всегда случайность.

— Не бОльшая, чем все остальное. Нам ведь повезло с этой планетой, правда? Почему бы не предположить, что рано или поздно мы найдем здесь разумных обитателей.

— Лучше поздно, — парировал Велес, — неизвестно, как они к нам отнесутся.

— Ну, это ты зря. Разумный — значит, думающий, и в первую очередь о собственной безопасности. К чему раздоры?

— Вот-вот, и я об этом. Хорошо, когда нет никого, кто мог бы посягать на твой мир.

— А мы ведь не «посягаем», как ты говоришь.

— Это потому что нас слишком мало, а кто знает, как бы мы себя повели, если бы сели на обитаемую планету всем экипажем и обнаружили здесь аборигенов, когда бы стоял вопрос "Они или мы?"

— Ну, это ты загнул…

— Капитан, мы живем здесь спокойно, потому что нам нечего и не с кем делить, и то раскол уже чувствуется.

— Раскол? Ты о Кащее?

— А о ком же ещё?

— Не переживай, он один.

— Пока. Пока один…

Капитан нахмурился:

— А что, я чего-то не знаю? Что-то случилось?

— Нет, но общее настроение…

Сварог встал, переставил пирамидку на полочку. "Настроение… Знал бы кто, какое настроение у меня… Вопросы, одни только вопросы, и никакого мало-мальски стоящего ответа. Даже намека на него…"

— Велес, что ты хочешь от меня? — Тот неопределенно пожал плечами. — Запереть механика в его доме, запретить ходить в лес, то есть посадить под стражу? А кто его сторожить будет, а? Ты?

— Нет, у меня своих дел полно, гораздо более интересных.

— У меня тоже. И у Перуна, и у Стрибога… Кстати, ты ничуть не волнуешься за него, хотя он давно живет отдельно.

— Капитан, это совсем другое. Видели бы вы, как Кащей смотрит на вас. Он отслеживает каждое ваше движение, надеясь, что ТОТ, кто сидит внутри вас, — Велес понизил голос до громкого шепота, — невольно выдаст себя.

Глядя сверху вниз на трагедийно перекошенную физиономию биолога, Сварог расхохотался, смахнул слезы, выступившие на его глазах от раскатистого смеха:

— Ну, а ты? Ты что думаешь? — едва отдышавшись, спросил капитан и опять улыбнулся, представив неизвестно что внутри себя, и мгновенно стал серьезным. — Велес, ты же умный, образованный диориец, ну что за чушь ТЫ несешь? Как мальчишка, право! И если это все, что ты хотел мне сообщить, то позволь мне остаться одному.

Велес поднялся и пошел к двери, но, передумал, развернулся и порывисто шагнул к Сварогу. Тот отшатнулся от разгневанного биолога.

— Капитан, неужели вы сами не чувствуете, что изменились? Вы отошли в сторону, вас перестали интересовать наши исследования. Мы больше не собираемся вместе по вечерам, не обсуждаем предстоящий день, не делимся своими впечатлениями. Вы даже о Диоре перестали вспоминать! Капитан, что с вами?

"Может, не стоит больше скрывать? Сколько можно жить с этим одному? Нет, рано… рано, боюсь, не поймут".

— Со мной все нормально. — Отчеканил Сварог, пристально глядя на друга. Велес досадливо плюнул и с размаху захлопнул за собой дверь. Постоял немного, раздумывая. Не за этим ведь шел, совсем не за этим, а оно вон как обернулось. Ну, и ладно…

Шел биолог обратно к выселку, где второй год жили приматы, не торопясь. По пути подобрал кривоватую хворостину и с каким-то неведомым доселе наслаждением колошматил ею по стволам деревьев, вслушиваясь в гулкие раскаты, далеко разносящиеся по лесу. Лишь недалеко от жилищ эоантропов с сожалением отбросил порядком измочаленную палку и пошел крадучись.

"Где же он?" — Велес тихонько свистнул. Услышав отклик, он задрал голову. Перун, удобно устроившийся в развилке ветвей, махал ему сверху рукой. Высоченное дерево вторило ему, приветливо шелестело похожими на ладошки листьями, словно торопя с подъемом.

— Ну, что? Поговорил? — экс-пилот говорил полушепотом (режим секретного наблюдения пока соблюдали строго). Запыхавшийся от карабканья на дерево биолог только кивнул в ответ. — Что решили?

— Ничего…

— Как ничего? — растерялся Перун.

— Да с ним бесполезно разговаривать! — сорвался на крик Велес. Пилот спешно зажал ему рот, отчего оба едва не сорвались вниз:

— Тихо, они рядом…

— Так вот, — просипел биолог, вцепляясь покрепче в нависающий над ним сук. — Сварогу все равно, что вокруг творится.

— Пирамидка… — понимающе протянул Перун.

— Она…

— Ну и ладно, тогда возьму всю ответственность на себя, не впервой, — Пилот, ловко перебирая руками, полез вниз.

— Стой! Может, не стОит…

— Сколько можно ждать, сколько? "Чистота эксперимента"… — передразнил капитана Перун, остановившись на полпути вниз.

— Ты становишься слишком похож на своих подопечных.

— А что в этом плохого? Я почти все время рядом с ними, я здесь ем, сплю, гуляю, чему ты теперь удивляешься? Тому, что я больше всех вас волнуюсь за них? Или тому, что я хочу непосредственно жить среди них?

Брови Велеса поползли удивленно вверх:

— Но ведь об этом речи не было…

— Да, не было. Пока не было. А ты разве забыл, сколько их осталось после прошлой зимы? Даже все твое хваленое лекарское умение не помогло спасти умирающих. Тогда ты не думал о капитанском запрете на непосредственное общение, а они просто-напросто замерзали и все, что им было нужно, так это тепло! И еда! А погибали самые слабые их них, детеныши!

— Но ведь они как-то жили до нас прежде.

— Наши питомцы не дикие приматы, и ты это знаешь, как никто другой. — Перун спустился вниз, за ним сполз на землю и биолог. Теперь они стояли друг против друга, и пилот шепотом орал на Велеса, раздувая от ярости ноздри. — Они разумны, и они стали такими без нашего явного вмешательства, теперь я просто не могу дать им пропасть за просто так.

— По-моему, ты зашел слишком далеко.

— В чем?

— В своей привязанности к "птенцам не своего гнезда".

— Это мое дело и только мое!

— Все, все… не спорю… — Велес оглянулся. Почти стемнело. Лес вокруг как-то сразу стал чужим и неприветливым, порывы резкого и колючего ветра забрались под одежду, ознобив тело. Биолог поежился, на минуту представив, каково в этой чащобе зимой. Впрочем, и в пещерах, где ютились в холодное время приматы, было не лучше, только и радости, что на голову не капает. "А ведь Перун прав, — подумал он, — толку от наших знаний и умений, если мы не можем их применить. Глупейший запрет Сварога сводит на нет все наши усилия, да и перед кем нам отчитываться, мы одни здесь и кого волнует, что мы делаем и как…" — Ты куда сейчас?

— Сначала в лагерь, соберу все необходимое и обратно сюда. Знаешь, надоело уже просто наблюдать. — Перун неожиданно улыбнулся: — А они уже разговаривают друг с другом, ну, не так, как мы, конечно, все больше жестами, но даже мне все понятно.

— Разумные, говоришь… — Велес хлопнул пилота по плечу, — ладно, пошли, если ты так уверен в правильности своего решения. Я вот, например, все ещё сомневаюсь.

Сварог, даже не подозревая, какие дела творятся в этот момент, давно уже спал. Тревожная дрема, в которой причудливо переплетались картины почти забытого прошлого и ещё не до конца понятного настоящего, не давала отдыха ни голове, ни телу. Что есть сон? Нетореная тропа из одного дня в другой, точно такой же, как прошедший, с теми же навязчивыми вопросами, на которые некому дать ответ. Колесо, шальное колесо дней, бесконечно вертящееся на оси времени… И конца, краю нет его сумасбродному кружению…