Читаем без скачивания Зеркала судьбы. Скитальцы - Диана Удовиченко

Нам навстречу из каморки вылез сонный молодой офицер.

— Кто такие, с какой целью въезжаете в город?

Орка, сидящая на козлах, молча протянула ему бумаги. Из подорожной следовало, что я путешествую с дипломатической миссией, и чинить препятствия мне нельзя.

Увидев документ, парень слегка растерялся. Но, через пару мгновений взяв себя в руки, громко сказал:

— Разрешите мне заглянуть внутрь кареты, леди Илионира Дэй'Аллиэльская?

— Да как ты смеешь!.. — зарычала орка.

— Спокойно, Гекир. Офицер просто исполняет свой долг, — осадил я орку, стараясь сделать голос как можно мягче.

Отодвинув занавеску, я посмотрел прямо в глаза стражнику. Парень как вкопанный застыл на месте и молча уставился на меня. "Раскрыли!" — кольнула тревожная мысль. Но во взгляде офицера я увидел лишь искреннее восхищение. По спине пробежал неприятный холодок. "Ну, Мара, удружила" — подумал я. А вслух с чарующими интонациями произнес:

— Благодарю за службу, офицер, — и протянул парню несколько серебряных монет. Взяв их, человек изобразил низкий поклон и сказал:

— Проезжайте, леди, не смею вас задерживать.

Прежде чем уехать, я спросил у офицера, где находится самый дорогой постоялый двор. Парень охотно объяснил, как проехать к пансиону с вычурным названием "У монарха за пазухой".

Вскоре наша карета остановилась у дверей красивого трехэтажного каменного здания с большими окнами. Мара соскочила с козел и открыла дверь кареты, подавая мне руку. Как должен действовать телохранитель, орка знала отлично. Ступив на землю, я медленно поплелся к входу в здание. Ходить в женской обуви было ужасно неудобно, да еще и подол платья норовил запутать ноги.

Мара распахнула передо мной двери, и мы вошли в пансион. Он действительно был отличным. Мы оказались в просторном зале, освещенном магическими светильниками, представлявшем из себя трактир при постоялом дворе. Пол был выложен из мрамора и надраен до идеальной чистоты, стены обиты дорогой тканью и украшены разнообразными картинами, на окнах красовались свежие цветы. Здесь были дубовые столы, удобные стулья и просторная сцена. Слева от входа мы заметили небольшую стойку, за которой дежурил слуга.

— Госпоже что-то угодно? — спросил человек, кланяясь.

— Снять комнату.

— Сию же секунду, позову управляющего, — сказал слуга и быстро удалился, скрывшись за какой-то незаметной боковой дверцей.

Ждать пришлось недолго, буквально через несколько мгновений перед нами предстал пожилой мужчина в опрятном недешевом костюме.

— Самую лучшую комнату, и чтобы для моего телохранителя было место, — произнес я, не дожидаясь, пока он что-нибудь скажет.

— Цена…

— Не имеет значения, — холодно перебил я.

— Как вам будет угодно, госпожа, — залебезил управляющий. — Что-нибудь еще изволите? Все, что вы не пожелали бы, мы со всей возможной скоростью постараемся устроить.

— Нет, позаботьтесь о лошадях и нашем багаже. Завтрак подадите в комнату через пять часов.

— Желаете что-то особенное? — спросил управляющий.

Я неопределенно махнул рукой. Мол, сами постарайтесь удивить меня.

— Будет исполнено! Позвольте проводить вас, госпожа.

Человек отвел нас на третий этаж, где показал нам нашу комнату, открыл дверь, подал ключи и раскланялся.

Хоромы оказались воистину огромными и великолепными. Пол был устлан дорогими, мягкими коврами, стены обиты гораздо более дорогими, чем в трактире, тканями, окна задрапированы красивыми шторами. У стены стояло огромное, скрытое за балдахином спальное ложе. Также из мебели в комнате имелся большой стол с приставленными к нему мягкими креслами, ширма для переодевания. У окна стоял огромный трельяж с несколькими большими зеркалами, на которые мы с оркой сразу бросили полные ненависти взгляды. Слева в дальней стене я заметил небольшую дверь, которая должна была вести в небольшую комнатку для слуги.

— И на кой морт все эти вычурности? — пробормотала орка.

— Не беспокойся, зеленая, тебе не грозит воспользоваться всеми удобствами этой комнаты.

Мара фыркнула, показывая, что не больно ей это и надо.

Через несколько минут двое слуг внесли в комнату наш багаж и, пробормотав что-то вроде: "Приятного отдыха", ретировались.

Закрыв дверь на ключ, я сразу свалился в ближайшее кресло и снял обувь, все это время нещадно натиравшую ноги. Мара уселась напротив и понимающе ухмыльнулась.

— Надеюсь, ты осознаешь, что нам надо где-то достать кучу денег?

— Да, — нахмурившись, ответила орка.

— И ты помнишь, что я предлагал?

— Забудь, никаких ограблений! — отрезала Мара.

— Не волнуйся, насчет банка я передумал. Как раз увидел один такой по дороге в пансионат. Это не здание, а настоящая крепость. Нам не под силу будет его взять, как бы мы не старались.

— Вот и славно, — заключила зеленая.

— Мара, ты знаешь, кто такие подпольные ростовщики?

— Я же сказала… — угрожающе зарычала орка.

— Не торопись, — перебил я ее. — Сначала выслушай меня. Подпольные ростовщики — бесчестные люди. Они занимаются скупкой и перепродажей краденного, и не только. Вещи, снятые разбойниками и простыми грабителями с трупов, из разоренных мародерами склепов — все несут им. И занимаются они не только этим. Еще дают деньги в рост, но если кто-то хоть ненадолго просрочит платеж, громилы, нанятые этими негодяями, быстро расправляются с должником и силой вытягивают из него деньги. Также к ним, как к последней надежде, обращаются обедневшие люди. Но если кому-то не удается вернуть долг, в дело снова вступают их громилы. И им плевать, немощный ли ты старик, или многодетная вдова. Они без всякого зазрения совести выбросят тебя на улицу, забрав последнее имущество. В этом городе должен быть хотя бы один крупный ростовщик. Поверь, никто не будет горевать, если вдруг он лишится своего состояния, а если с ним что-нибудь приключится, много людей даже вздохнут с облегчением. Это не человек — а гнойник на теле города. Слово "ограбление" не применимо к нему, скорее это будет кара за грехи.

Договорив, я перевел дух и взглянул на орку. Удалось ли убедить? Конечно, в моих словах практически не было лжи, но все же пришлось немного приукрасить.

— А как же местные власти, разве они ничего не замечают?

— Мара, разве ты еще не поняла, что за небольшое вознаграждение они могут на все закрыть глаза?

— Мне надо подумать, — ответила Мара, нахмурившись.

— Вот и отлично, у тебя есть время до того как принесут завтрак, а теперь давай отдыхать, — сказав это, я прямо в одежде плюхнулся на свое гигантское ложе.

А Мара, погруженная в свои размышления, поплелась в приготовленную для нее каморку.

Глава 6

В крошечной комнатке без окон не было никакой мебели, кроме широкого топчана возле стены. На нем лежал жесткий тюфяк, плоская от старости подушка и одеяло из грубой шерсти. Может, человеку такая обстановка показалась бы убогой, но мне было вполне достаточно. Я распустила стягивающую грудь повязку, улеглась, с наслаждением вытянулась и тут же уснула. Подумать над словами Лэя так и не получилось.

Казалось, я едва успела сомкнуть веки, как тут же была разбужена стуком в дверь. Вспомнив, что изображаю телохранителя, я вскочила, кое-как затянула повязку, вышла из своей каморки и приоткрыла входную дверь. В коридоре стояла молодая хорошенькая служанка. Девушка держала большой поднос, уставленный тарелками, источающими аппетитные запахи.

— Завтрак для леди эльфийки, — робко сказала она.

Слегка посторонившись, я пропустила служанку в комнату. Лэй еще спал, укутавшись с головой. Учуяв аромат кофе, он заворочался, сел в кровати и откинул одеяло. При виде того, что вылезло из постели, девчонка истерически взвизгнула и выпустила из рук поднос. Чтобы подхватить его, мне пришлось совершить головокружительный прыжок через полкомнаты и плюхнуться на пол. Успешно поймав наш завтрак, я обернулась полюбопытствовать, что именно напугало служанку, и сама едва не выронила поднос.

Лэй выглядел поистине жутко. Краска на лице растеклась, образовав черные круги вокруг глаз и красные, словно кровь — вокруг рта и на подбородке. Волосы почему-то превратились в серые сосульки, уныло свисавшие по щекам. В общем, представшее нашим взглядам существо ничем не походило на прелестную эльфийку, а скорее напоминало нежить, недавно перекусившую человечиной. "Наверное, краску надо было на ночь смыть", — запоздало догадалась я. Вслух произнесла: