Читаем без скачивания Я не Поттер! - Марина Броницкая

— У нас сегодня столько вкусностей, самых разных, самых вкусных… — тараторила миссис Уизли. — Ну что же вы? Присаживайтесь! Ронни, не стой истуканом, приглашай своих гостей за стол.

Но приглашения Рона никто ждать не стал и все, наконец, принялись усаживаться, переговариваясь о том, кому какой стул занимать. А переговариваться было о чем — все они оказались неудобными, дешевыми, но некоторые, к тому же, еще и шатались! Уступив свой крепкий стул тучному Гойлу, и не приняв во внимание его смущенные возражения по этому поводу, я замолк и замер, ожидая дальнейшего развития событий.

После того как картофельный салат и вишневый пирог были съедены, тема погоды пройдена вдоль и поперек, а все родичи Рона нам представлены, миссис Уизли «вспомнила» что‑то важное и разохалась:

— Ой, Гарри, мне же Рон рассказал, что случилось на этом вашем ужасном занятии по полетам!

— Это преподаватель виновата, никогда она мне не нравилась! В ней ничего не говорит о серьезности занимаемой ею должности, а это противореч…

— Перси! Кушай! — прервали родители своего отпрыска, и тот вновь принялся жевать, обиженно поджав губы.

— Ты просто летать боишься! — выдал страшную тайну брата Рон.

— Да какая разница, кто виноват! Правда? — обратилась за поддержкой к гостям Молли, но ответить им не дала. — Гарри не дал погибнуть Невиллу!

— Ага… — я, конечно же, подтвердил этот прискорбный факт.

— Кстати, а где он? — спросила Молли у сына. — Почему не пришел? Ты передал приглашение?

Все слизеринцы уткнулись в свои тарелки, прекрасно зная, что никто никуда Долгопупса не приглашал и не собирался!

— Ну мам! — Рон попытался уйти от ответа. — Он занят…

— Чем?

— Мам!

— Ну что «мам»?! Невилл заболел? У него вечно что‑то болит, и его всегда так трудно вылечить! Августа постоянно берет у меня настойки, ну те, которыми я тебя поила, а возвращать не…

— Мама! Я не дружу с Невиллом, он глупый и противный гриффиндорец! — спохватившись, Рон обернулся ко мне. — Ну, ты не такой, конечно… — заметив мою улыбку, он вспомнил, что меня этим никак не обидеть, разве только порадовать, и вновь обратился к матери: — Тебе хочется его видеть, ты и приглашай, я его не знаю!

— Ну как же… Я же столько рассказывала, вы в детстве виделись, и Августа… — миссис Уизли побледнела. Наверное, ей было больно, кто знает?

Но она взяла себя в руки и спокойно обратилась ко мне:

— А вы молодой человек, вы с кем дружите?

— С ними! — я обвел взглядом слизеринцев. — Ну, и еще с некоторыми…

Помяв пирог на тарелке еще немного, она сказала тихим грустным голосом, так непохожим на её вечное кудахтанье:

— Мы с мужем знали Лили, хорошая была девушка…

— Да? Хм…

И чета Уизли так и не смогла понять, к чему относилось мое сомнение — к тому, что они знали, или к тому, что Лили Поттер была хорошей? Взрослые переглянулись, поправили вилки, стаканы, и вообще все, что находилось поблизости и могло быть поправлено, и только затем продолжили выспрашивать у скучающего Драко, как поживают его родители, и доволен ли он своим деканом.

— Он же мой крестный! — искренне удивился приятель.

Артур Уизли отодвинул от себя тарелку и начал увлеченно объяснять неразумному дитяти, что такое хорошо и что такое плохо.

— Понимаешь, Драко, любой человек может совершать ошибки… Это я не о твоем отце, Гарри, ты не подумай! — обратился он ко мне. — Вот, к примеру, ты обидишь кого‑то, сильно обидишь, но это не значит, что ты плохой, верно?

— Ну, кто‑то может подумать, что я плохой, но это просто значит, что я могу обижать, — осторожно согласился Драко. — И если вы о салоне мадам Малкин…

— Нет! Не о нем! — вступила в разговор миссис Уизли и нарочито громко спросила: — Грэгори, не хочешь еще салатика?

Третья порция салата не входила в планы Гойла, но отказаться он не смог, и на время разговор приостановился. Наверное, он бы не продолжился никогда, уж крайне сложным он получился, но Драко Малфой не просто так носит свою фамилию, совсем не просто так!

— Мистер Уизли, вы терпеть не можете мою семью, но и мне, за редким исключением, не нравится ваша, и когда я подрасту, ничего не изменится. Но вот Рон поступил на мой, понимаете — мой факультет! Где декан — мой крестный… почти мой родственник, друг моего отца, и на этом факультете важны те же законы, что и в моей семье. Так что — ваш сын плохой?

Я не мог сказать того же, не имел такого права и возможности. Но тишина, последовавшая за словами бледного блондина всего одиннадцати лет отроду, говорила красноречивее моих слов и мыслей, эта тишина просто кричала о пропасти между этим домом и тем миром, в котором выросли мы и Драко. На нас двоих смотрели, как на чужеземцев, захвативших в плен родного им человека. Ну а этот самый человек — Рон — смотрел куда‑то в сторону, склонив голову на бок, и не возражал. Даже не догадываюсь, как он жил раньше, о чем думал, но теперь он наш. Ему здесь тоскливо, он стесняется этого грубо обтесанного стола, чашек разных размеров, простой матери, её дешевой одежды. Нет, он никогда в жизни не станет на сторону Темного Лорда. Сам. Но ему ведь можно помочь, можно убедить, обмануть…

— Нет, он не плохой… — выдавил из себя мистер Уизли, не поднимая глаз. Он просто не верил, что о таком ему говорит малолетний сын врага.

— Вот видите! — неизвестно чему обрадовался Драко, словно это он учитель, а взрослый человек перед ним — ученик, угадавший ответ на сложный вопрос. Затем он поднялся, сложил салфетку согласно правилам этикета, положил её под тарелку и обратился к Рону: — Ну что, покажешь дом и ко мне?

— Как… ко мне… куда?! — не соблюдая никаких правил миссис Уизли вскочила на ноги, шумно сдвинув стул.

— Эээ… Мы по выходным у Драко обычно летаем, если дополнительных занятий нет, конечно… — промямлил младший Уизли. Он готов был вылететь из родного дома в ту же секунду, только дай ему метлу. В его светлых глазах просто застыл вопрос — отчего же ему здесь так неуютно?

— Но правила запрещают! Первокурсники могут покинуть школу только раз в семестр! Куда смотрит твой декан? Через какой камин вы путешествуете без спросу, молодые люди?!

Тут не выдержал я.

— Они и путешествуют с деканом, вместе. Его разрешения достаточно, у отца тоже есть… правила.

Наверное, мой голос оказался слишком твердым, потому как именно эти мои слова положили конец странной трапезе. Удовольствие от неё получил только Гойл, наевшийся до отвала, остальные просто сделали одолжение Рону и теперь хотели вернуться в Хогвартс — делать домашнее задание и заниматься приятным ничегонеделанием. Еще меньше, чем мне и Рону, визит не понравился Блейзу. В наши скучные разговоры он не вслушивался, да и не смог бы при всем желании, ему даже поесть толком не дали! От него все это время не отлипала младшая сестра Рона — Джинни. Рыжая и подвижная, она осыпала «хорошенького мальчика», а именно так его охарактеризовала Молли Уизли, вопросами о школе, о моем шраме и призраках, дергала его за рукав многострадального костюма, и надувала губки каждый раз, когда несчастный Забини отвлекался и пытался поднести вилку ко рту!