Читаем без скачивания Сомневающийся убийца - Цзюньлинь Чэнь

Чэнь Муян задумался.

– Почему похититель не разрешает родителям услышать голос заложника?

– Как думаешь почему?

На этот раз молчание продлилось дольше, и наконец Чэнь Муян неуверенно произнес:

– Ты имеешь в виду… Место удержания заложника?

– Вот именно! Совершенно точно, что Фан У не держит заложника у себя дома, это вообще табу в похищениях. Он запер его где-то в другом месте и не может в любой момент с ним связаться, а окровавленную одежду подготовил заранее в качестве «реквизита» для устрашения, – Тан Сянь сделал паузу. – Раз заложник не у него дома и учитывая, что ты установил за ним наблюдение, плюс его полное расписание с того самого дня, как возбуждено уголовное дело, – у Фан У попросту нет возможности навредить Лян Юйчэню!

Чэнь Муян понял, о чем говорит Тан Сянь, но не мог согласиться с его умозаключениями. Какая-то беспокойная мысль промелькнула в его голове.

– А если у него есть сообщник?

– Это практически невозможно!

– Почему?

– Ты же криминальный полицейский, лучше меня знаешь, что привлечение сообщника в разы увеличивает для преступника шанс быть пойманным. Предположим, преступник – действительно Фан У, и у него правда есть сообщник – тогда почему и арендует машину, и похищает заложника, и звонит с требованием выкупа только он один? Этот воображаемый соучастник не дает Фан У алиби, никак не помогает снять с него подозрения, какой толк от такого пособника? К тому же, учитывая характер Фан У, я уверен, что он не позволил бы кому-то рисковать жизнью ради него…

– И что же, раз заложник пока не пострадал, не нужно его спасать?

– А ты хочешь его спасти?

– Ты о чем? Суть не в том, хочу я или не хочу, мы обязаны как можно скорее обеспечить его безопасность!

– Ты вообще не понимаешь, о чем я говорю! Все это неважно… – Тан Сянь еще раз покачал головой и холодно продолжил: – Я имею в виду, что чем больше тебе не терпится спасти заложника, тем больше шансов ты ему даешь этим воспользоваться!

Комната погрузилась в тишину, слышно было только гудение холодильника.

– Зацепки, которые ты собрал: аренда машины, звонок жертве – это может служить доказательством? – низким голосом спросил Тан Сянь.

– Конечно нет, но тот факт, что все это одновременно произошло с Фан У, совершенно не имеет смысла!

– Отвечай на вопрос! – Тан Сянь повысил голос, но по-прежнему, не поднимая головы, стриг ногти. – Это может служить доказательством?

– Не может…

– Раз не может, на основе чего ты планируешь его задержать? Твои, как ты говоришь, нелогичные «улики», вполне можно объяснить как простые совпадения. Разве кто-то, основываясь на том, что ты рассказал, назовет это преступлением? «Презумпция невиновности», «вне разумных сомнений» – эти понятия тебе о чем-то говорят? – теперь Тан Сянь говорил с сарказмом. – Конечно, даже с такими «уликами», которые и косвенными-то не назовешь, вы все равно можете вызвать его в полицию и даже организовать привод, только не сможете задержать его более чем на двенадцать часов, и любые средства усмирения в его отношении запрещены. А по прошествии двенадцати часов он может подать на вас в суд…

– Мы можем… В общем, мы можем на достаточно длительное время ограничить свободу передвижения подозреваемого, проводить долгие допросы, наверное, взять устные показания.

– И как вы это сделаете? Постоянно вызывать его в полицию? Согласно статье 117 Уголовно-процессуального кодекса, продолжительность пребывания по вызову или приводу не должна превышать двенадцать часов. К тому же… – Тан Сянь отложил маникюрные ножницы, поднял голову и серьезно посмотрел на Чэнь Муяна. – К тому же запрещается взятие под стражу путем последовательного вручения повесток или принудительных приводов.

Когда шли расследования каких-то особенно важных дел, в управлении иногда применяли определенные меры пресечения против подозреваемых, чтобы ускорить получение показаний. Хотя раскрываемость дел росла, но законные права и интересы подозреваемых порой и правда нарушались, а уж ошибки поднимали немалый шум. Ради восстановления справедливости правилами и нормами порой пренебрегали, и эта болезнь в наши дни была присуща многим следователям. От стыда за чепуху, которую он тут наговорил, Чэнь Муян поник головой.

– Давай еще взглянем на статус того, кого ты собираешься вызвать в полицию, – Тан Сянь подбородком оперся о ладонь. – Поскольку у него в расписании нет ни одного окошка, его задержание нарушит обычный учебный процесс, а это вызовет переполох в СМИ. Почтенный декан факультета права Южно-китайского университета политики и права стал подозреваемым в деле о похищении из-за предположений своего бывшего студента… Ты даже не представляешь, какой шум поднимется, в наш-то век интернета. Вдобавок вспомни, сколько высших руководителей в нашей судебной системе тоже когда-то учились у Фан У, разве они будут безучастно наблюдать за происходящим? Журналисты даже в причинах разбираться не будут, а сразу раструбят об этом деле, скорее всего, на первых полосах! Еще хорошо, если он и правда преступник, а если нет – все ваши действия настоящий похититель будет видеть как на ладони.

Конечно, дела в управлении не должны выйти из-под контроля, на данный момент это самое главное. Чэнь Муян внезапно осознал, что подозрения ударили по нему так сильно из-за его безоговорочной веры в Фан У в прошлом. Пусть он до сих пор не мог смириться с фактом, что Фан У – подозреваемый в совершении преступления, но недавние предложения его, Чэнь Муяна, выглядят и впрямь безрассудно.

– Знаю, что ты не пытаешься выгородить Фан У, ты всегда стоишь на страже справедливости, – Тан Сянь заговорил медленным, многозначительным тоном. – Но пойми: процессуальная справедливость органов правопорядка превыше всего, это гарант беспристрастности и основа законности судебного процесса.

– Понимаю, – Чэнь Муян все еще помнил, как в университетские годы об этом рассказывал на занятиях Фан У. – Разные люди с разными критериями оценивают, заслуживает убийца смертной казни, пожизненного лишения свободы или лишения свободы на определенный срок. Для защиты авторитета и поддержания работоспособности судебной системы необходим строгий комплекс процедур. Эти процедуры гарантируют, с одной стороны, что ни одно преступление не останется без наказания, с другой – что общество в целом поддерживает и принимает выносимые судом решения. В этом и заключается справедливость процессов правосудия, или процессуальная справедливость.

– Ответ настоящего ботаника! – Тан Сянь говорил насмешливым тоном, но взгляд был устремлен вперед, словно мыслями он где-то далеко.

– Слушай, приятель, ты что хочешь сказать, а? Какое отношение это все в конце концов имеет к этому делу? – недовольно проворчал Чэнь Муян и в нетерпении поднялся на ноги.

– Помнишь процесс века?

– Ты про Дело Симпсона[16]? – с