Читаем без скачивания Хоббит или туда и обратно - Джон Толкин

Вот когда ему стало по-настоящему страшно. Впрочем, через некоторое время он решил, что до света все равно ничего лучше не предпринимать, и бесполезно метаться по лесу, тратя силы, без малейшей надежды подкрепить их с утра завтраком. Поэтому он сел, прислонился спиной к дереву и не в последний раз предался воспоминаниям о хоббичьей норе с ее превосходными буфетными. Он с головой погрузился в мысли о яичнице, ветчине и поджаренном хлебе, когда что-то коснулось его руки — что-то вроде липкой крепкой бечевки. Дернувшись, хоббит обнаружил, что ноги его опутаны точно такой же. Он попытался вскочить, но сразу упал.

И тотчас огромный паук, оплетавший нитью сонного Бильбо, выскочил из-за его спины. Хоббит видел только глаза чудовищной твари, однако чувствовал на себе волосатые лапы, тянувшие из брюшка клейкую нить. Счастье, что он очнулся вовремя, потому что еще немного, и не смог бы пошевельнуться. Ему и так пришлось отчаянно защищаться. Хищник пытался парализовать его ядом (как поступают с мухами обычные пауки), и Бильбо отбивался руками, пока не вспомнил про меч. Едва он выхватил клинок, тварь отскочила, и хоббит разрезал путы на ногах. После этого он сам перешел в наступление. Паук, похоже, не привык, чтобы жертвы носили на боку колющие шипы, не то бы поскорее ретировался. Бильбо бросился на противника и с размаху рубанул его мечом по глазам. Паук запрыгал, заплясал, дергая ногами, и Бильбо прикончил его вторым ударом, после чего сам повалился без чувств.

Когда он пришел в себя, вокруг брезжил серый лесной свет. Рядом лежал мертвый паук и валялся испачканный в черном меч. Что-то изменилось в мистере Бэггинсе от того, что он в темноте, один, без помощи волшебника или гномов, сразил исполинского паука. Когда он вытирал меч об траву и прятал в ножны, то чувствовал себя другим, гораздо более отважным и грозным, несмотря на пустоту в желудке.

— Я дам тебе имя, — сказал он клинку. — Ты будешь зваться Жало.

После этого хоббит принялся обследовать окрестности. Лес был угрюм и тих. Первым делом следовало отыскать друзей, которые вряд ли далеко (если не попали в плен к эльфам или кому похуже). Однако Бильбо боялся кричать, поэтому долго стоял, гадая, в какой стороне дорога и где искать гномов.

«О! Зачем мы не послушали Беорна и Гандальфа! — переживал он. — Ну и угодили мы в переделку! Мы!.. Хорошо бы «мы» — так страшно одному-одинешеньку!»

Наконец он прикинул, с какой стороны в последний раз доносились крики о помощи, и по везенью (которым, видать, был наделен с избытком), прикинул более-менее верно, как вы дальше увидите. А решившись, со всей своей сноровкой двинулся вперед. Хоббиты, я уже говорил, умеют двигаться на удивление тихо, особенно в лесу, к тому же Бильбо первым делом сунул палец в кольцо. Вот почему пауки не видели и не слышали его приближения.

Довольно долго он крался, пока не различил впереди тень, слишком густую даже для леса, и такую черную, словно здесь никогда не рассеивается полночь. Подобравшись ближе, хоббит понял, что это сплетение паучьих сетей. Внезапно он увидел и самих пауков, огромных и страшных, прямо у себя над головой, и, несмотря на кольцо, затрясся от страха. Стоя за деревом, Бильбо довольно долго наблюдал, пока в тиши и неподвижности леса не понял, что омерзительные твари разговаривают между собой. Речь их больше напоминала надтреснутое шипение, но многие слова были понятны. Они говорили о гномах!

— Изрядно повозились, да не зря, — сказал один. — Шкурье, поди, грубое, зато внутри, почитай, сладкий сок.

— Повисят малость, станут вкуснее, — ответил другой.

— Смотрите, не пересушите, — заметил третий. — Уж и так с тела спали. Знать, скудно кормились в последние дни.

— Убить сейчас, — прошипел четвертый. — Убить сейчас, пусть висят дохлые.

— Чай уже сдохли.

— Да ничуть. Один только что трепыхался. Просто отходят от сла-а-адкого сна. Гляньте!

С этими словами толстый паук вскарабкался по паутине к десятку с лишним коконов, свисавших с высокой ветки. Бильбо только сейчас различил их в темноте и ужаснулся, видя торчащий из одного гномий башмак, из другого — кончик носа, клок бороды или край капюшона.

Паук направился к самому объемистому кулю («Ручаюсь, это бедняга Бомбур» — подумал Бильбо) и сильно ущипнул его за торчащий нос. Из кокона донесся приглушенный вопль, и паук получил чувствительный пинок в живот. Бомбур был еще очень даже жив. Раздался звук, как от удара по сдутому футбольному мячу; паук свалился с ветки и едва успел повиснуть на собственной нити.

Остальные захихикали.

— Верно. Мясцо живое и лягается.

— Сейчас перестанет, — прошипел разозленный паук, карабкаясь обратно на ветку.

Бильбо понял, что пора вмешаться. Залезть к паукам он не мог, лука у него не было, но, оглянувшись, он увидел пересохший ручей, дно которого устилала крупная галька. Кидаться камнями хоббит был мастак и очень скоро подобрал увесистый окатыш в точности по руке.

В детстве он швырялся камнями во что ни попадя, так что кролики, белки и даже птицы молнией исчезали с дороги, стоило ему нагнуться. Повзрослев, он посвящал немало времени игре в дротики, кегли, расшибалы, бросанию колец и другим подобным занятиям. Вообще он много чего умел, кроме как пускать дым из трубки, готовить и загадывать загадки, просто у меня не было случая об этом упомянуть; вот и сейчас времени нет. Пока хоббит собирал камни, паук подобрался к Бомбуру — еще мгновение, и гном простился бы с жизнью. Тут Бильбо бросил окатыш, угодив пауку в голову, и тот свалился на спину, мелко суча ногами.

Следующий камень просвистел сквозь паутину, разрывая нити, и наповал сразил ее владельца. Остальные так всполошились, что, уверяю вас, на время позабыли про гномов. Бильбо они не видели, но легко сообразили, откуда летят камни. Быстрее молнии пауки ринулись на хоббита, перебирая ногами и выбрасывая липкие нити во все стороны, так что скоро воздух наполнился клейкими силками.

Бильбо, впрочем, перебежал на другое место. Ему пришло в голову увести разъяренных тварей подальше от гномов, окончательно разозлить их и сбить с толку. Когда примерно пятьдесят пауков перебежало туда, где он только что стоял, хоббит бросил в их скопление несколько камней и еще десяток в оставшихся позади; выплясывая под деревьями, он запел оскорбительную песенку, чтобы увлечь паучье за собой, и чтобы гномы слышали его голос.

Жирный паучище,Ядовитый гад!Выпучи глазищи,Прыгай наугад —Ты меня не сыщешь!Выпучи глазищи,Пустоту хватай —Ты меня не сыщешь,Даже не мечтай,Старый дурачище!

Не очень складные стишки, но не забывайте, что хоббит сочинил их сам, в пылу не очень приятного момента. Во всяком случае, цели своей они достигли. Бильбо пел, бросал камни и притоптывал. Почти все пауки ринулись за ним: некоторые соскочили на землю, другие бежали по ветвям, перекидывая с дерева на дерево липкие нити. Бильбо не ожидал, что они окажутся такими проворными. Он здорово задел их за живое: пауки не выносят, когда их называют жирными, а уж про «ядовитого гада» я не говорю, это всякому обидно.