Читаем без скачивания Мужей много не бывает - Адель Паркс

— Ну, иди садись и наливай вино — я умираю от жажды. Стиви послушно садится и наливает вино.

— За что будем пить? — спрашиваю я.

Если этот трюк не сработает, значит, мне пора бросать играть в эти игры, потому что хотя я и не встречалась ни с кем… ну… долгое время, но все равно отлично помню, что всегда, когда я задавала мужчине этот вопрос, он обязательно отвечал: «За нас!» Все как по писаному. Это всегда срабатывало. А после того, как мы чокались, он целовал меня. «За нас!» Дзинь. Чмок. Каждый раз.

Я украдкой смотрю на часы. Мясо будет мариноваться еще сорок пять минут. Возможно, мы сложим зверя о двух спинах еще до ужина. Это будет даже лучше — желудок будет более благодарен.

— За Элвиса, — говорит Стиви.

— Что?! — У меня перехватывает дыхание. Я инстинктивно отрываюсь от спинки дивана и сажусь прямо, будто аршин проглотила. Вот так. Пора, значит, заканчивать. Мне и в самом деле пора бросать играть в эти игры. На мне красное кружевное белье и ярко-красный блеск для губ. Мои ресницы так трепещут, что в комнате от этого сквозняк. Моя грудь недвусмысленно вздымается и, по идее, представляет собой невыносимое для мужских глаз зрелище. А он собирается пить за Элвиса.

— Давай выпьем за Элвиса. — Стиви простодушно улыбается, и, если бы я не задыхалась от обиды и разочарования, то, пожалуй, признала бы, что он никогда не выглядел обольстительнее. — Я не мог дождаться, когда расскажу. Существует ежегодный конкурс трибьют-исполнителей, на котором выбирают лучшего европейского двойника Элвиса, «короля королей рок-н-ролла». Я уже прошел все британские отборочные туры. Детка, ты, может, не знала, но я «король рок-н-ролла» Великобритании. — Он взволнован, слова не поспевают за мыслями и налезают друг на друга. — Но я и думать не мог, что все так обернется. Я попал в финал! И он будет проходить в Лас-Вегасе. В Вегасе, представляешь? Обычно этот конкурс проходит где-нибудь в Блэкпуле или Ньюкуэе. Но из-за юбилея Элвиса — ему в этом году исполнилось бы шестьдесят девять лет — в это дело попали дополнительные спонсорские деньги.

— А почему в шестьдесят девять, а не в семьдесят лет? Это же не круглая дата, — спрашиваю я.

— Чтобы избежать неразберихи. В следующем году будет проходить всемирное состязание, и европейский конкурс никто и не заметит.

— Я и не знала, что это такой серьезный бизнес.

— Но самая хорошая новость состоит в том, что я могу взять с собой еще трех человек. Оплачиваются билеты на самолет и три дня пребывания в Лас-Вегасе. Можешь в это поверить? Дэйв и Джон не отказываются. Что скажешь?

— Это просто фантастика. — Мне сложно не радоваться за него. — А как твоя мама — рада? — спрашиваю я.

— Моя мама? — Стиви отодвигается от меня. От волнения я и не замечала, насколько близко ко мне находилось его лицо. Всего в нескольких сантиметрах. — Я не звонил ей. Да, она будет рада. — Он выглядит слегка смущенным.

— Она в жизни много путешествовала? — Я почти уверена, что нет. В таких семьях, как та, в которой вырос Стиви, обычно не увлекаются поездками за границу — из-за отсутствия денег.

— Боже мой… Я ощущаю себя первосортным ублюдком, — говорит Стиви. Под влиянием чувства вины радость и волнение исчезают с его лица, будто стертые ластиком.

— Почему? — спрашиваю я.

— Я не подумал о том, что нужно пригласить маму. Кошмар, да? Я надеялся, что поедешь ты.

— Я? — Я удивленно улыбаюсь.

— Но если ты думаешь, что лучше пригласить маму…

— Да! То есть нет. Ну то есть как хочешь… — Я сглатываю разочарование. И что у меня за язык? Никогда за зубами не держится. Я украдкой смотрю на Стиви. Он улыбается.

— Ну, вообще-то она не очень любит дальние путешествия. Она считает, что поездка на поезде до ближайшего города — это целая экспедиция, к которой надо готовиться несколько недель. И еще она не любит, когда много солнца. А ты, я так понимаю, не откажешься растянуться у бассейна и погреться на солнышке.

— О да, не откажусь, не откажусь, — смеюсь я. — Но как быть с Эдди?

— А его отец не мог бы за ним присмотреть? Пообщались бы, как мужчина с мужчиной. Или кто-нибудь из твоих подруг — Амели или Белла? Они согласятся помочь. Ты заслуживаешь отдыха.

Я и правда заслуживаю отдыха. Или, по крайней мере, так жажду его, что готова оправдаться всем, чем угодно. Я уверена, что Оскар не откажется взять Эдди на несколько дней. И Амели, в случае чего, тоже. Ну и Белла, конечно. Такая возможность выпадает раз в жизни. Бесплатно и со Стиви. Он приглашает меня в путешествие. Он хочет, чтобы я поболела за него на конкурсе.

— Я бы очень хотела поехать. — Я улыбаюсь. — Если только ты правда хочешь, чтобы я поехала.

— Именно так. Значит, договорились?

— Договорились. Подкрепим наш договор рукопожатием. — Я протягиваю Стиви руку.

Он берет ее, но не пожимает, а переворачивает ладонью вверх и прослеживает пальцем линию, сбегающую вниз к основанию большого пальца и выходящую на запястье.

— Лаура, я тут подумал — может быть, нам подкрепить договор чем-либо более весомым, чем рукопожатие?

О да-а-а-а-а!

19. ДЕТКА, ЭТО НЕ ВАЖНО

Суббота, 5 июня 2004 года

— Амели, ты что, считаешь, это была глупая затея? — Я пытаюсь шептать, но у меня выходит какое-то шипение. Мы находимся у меня на кухне, а Филип сейчас в погребе, выбирает вино для сегодняшнего званого ужина — но осторожность никогда не помешает. Я, естественно, говорю о том, стоило ли мне приглашать на него моего бывшего мужа — или, точнее, вновь образовавшегося мужа.

— Ты уже совершила глупость, когда вышла замуж за двоих мужчин, — шепчет Амели в ответ с характерной для нее бесчеловечной честностью.

Я в унынии. Неужели она не знает, что настоящие подруги должны поддерживать друг друга, что бы ни случилось? Она что, «Секс в большом городе» никогда не смотрела? Но наверное, она все же заметила, что я уже полумертвая ото всего этого, потому что с сочувствием добавляет:

— Ох, Белла, ну и натворила ты дел. Но по крайней мере, сейчас ты пытаешься все исправить. Ведь так?

Я смотрю ей в глаза, стараясь не показать гложущего меня страха и отчаяния. Вот Амели-то настоящая дока, когда надо что-нибудь исправить.

— Ты уверена, что не хочешь просто признаться во всем Филипу? — спрашивает она.

— Абсолютно, — с нажимом отвечаю я. Мысль о разговоре с глазу на глаз со Стиви пугает меня — каждый раз, когда я думаю об этом, у меня схватывает живот, — но это ощущение не идет ни в какое сравнение с тем ужасом, который охватывает меня, когда я размышляю о том, как буду объяснять все Филипу. Он никогда не простит меня. Я и сама не понимаю, как я смогла такое сделать. — Филип даже при игре в «Монополию» никогда не жульничает. Он никогда не возвращается к парковочному счетчику раньше, чем истечет положенное время. Он заранее посылает свою налоговую декларацию. Он бегом выбегает из дома, если вдруг забывает в срок вернуть DVD-диск в «Блокбастер».