Читаем без скачивания Студент по обмену (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна

Темные маги! Вот уж точно — больное воображение!

К концу дня я успела накрутить себя так, что пошла жаловать на Тайлера Дину Лестеру. Хотелось, чтобы декан понял, какую змею он пригрел на груди. Да не просто пригрел — сам же на эту грудь и положил.

Застать декана не удалось, с ним был его приемный сын, который слушал мои слова со вниманием едва ли не большим, чем сам Дин Лестер. А под конец преподаватель рукопашного боя еще и придвинулся ко мне вплотную и втянул носом воздух. Я тут же машинально отшатнулась, не понимая, что именно происходит.

— Что такое, Уилли? — осведомился у сына профессор Лестер. — Что тебя так сильно заинтересовало в мисс Уорд?

Мне тоже было крайне любопытно, с чего именно Уильям Лестер оказывает мне такие странные знаки внимания.

— Магия. Странная, — как-то отрешенно произнес молодой преподаватель. — Я никогда не сталкивался с чем-то подобным. Не понимаю…

Вот теперь мне определенно поплохело.

Что это за магия на мне?

Дин Лестер сделал надо мной несколько быстрых пассов, лицо его недоуменно вытянулось. Декан снова взмахнул руками, и его изумление стало еще более очевидным.

— О чем вы вообще говорите, сэр? — спросила я мужчину, кожей чувствуя что-то недоброе.

Уильям Лестер в растерянности покачал головой.

— Хотел бы я сам знать, о чем говорю. Папа, тут не обойтись без дяди Френсиса и его познаний.

Я не знала, кто такой «дядя Френсис», и чем мне грозит общение с ним. Наверное, и к лучшему, что не знала.

Как оказалось, речь шла о Френсисе Фелтоне, дальнем родственнике лорда Фелтон. Этот мужчина считался главным казначеем всей необъятной семьи Фелтон (и не только), а заодно слыл смелым изобретателем-новатором. Собственно говоря, собственное состоянием мистер Фелтон заработал именно благодаря изобретениям.

И вот этот «сумасшедший ученый» первым делом затащил меня в лабораторию, будто я вещь какая-то, которую можно переставлять с места на место по собственному разумению.

Уже там, за закрытыми дверями, среди оборудования Френсис Фелтон принялся расспрашивать Уильяма Лестера.

— Итак, что ты почувствовал, мальчик?

Лестер-младший прикрыл глаза и задумался.

— Это сложно описать, дядя Френсис. Ты же знаешь, я чувствителен к остаточным следам магии, так вот подпись была совершенно особенной. Я никогда такой не видел.

Уильям Лестер подошел к висящей на стене тоске и принялся маркером вырисовывать такие узоры.

— Запах был… странным. А когда я пригляделся, то заметил вот такие переплетения. Совершенно но ни на что не похоже. Быть может, вы знаете, что это?

Все эти люди обсуждали, магию, которую на мне использовали, однако никому и в голову не пришло, объяснить, что именно будет со мной!

— Извините, но… это меня хотя бы не убьет? — спросила я. Голос отчаянно дрожал.

Мистер Фелтон повернулся ко мне с какой-то зловещей улыбкой и сообщила:

— А вот сейчас мы прогоним вас через тесты, юная леди, и все узнаем.

Возможно, мне не стоило открывать рот.

Я бы в жизни не догадалась, что человека можно прогонять через тесты, обследования и еще черт-те какие процедуры в целых три часа. Причем, я была не до конца уверена, что все эти «пытки» были действительно необходимы. Казалось, Френсис Фелтон просто увлекся процессом и еще немного — начал бы разбирать меня на запчасти, чтобы посмотреть, что и как устроено внутри.

Декан, ректор, Уильям Лестер и миссис Бхатия молча взирали над всеми издевательствами над несчастной студенткой и внимали каждому слову, которое произносил мистер Фелтон. Вот только путаные пояснения Френсиса Фелтона никого не успокоило и не помогало понять суть произошедшег со мной.

— И что все-таки вы узнали, дядя Френсис? — к моему неописуемому облегчению оторвал родственника от научных изысканий декан.

В кои-то веки Дин Лестер не казался живым воплощением радости — напротив, хмурился с беспокойством.

— Ну, как тебе сказать, Дин, — развел руками мужчина. — Уилли как всегда не ошибся, на мисс Уорд действительно обнаружились следы какого-то заклинания, но очень слабые, едва заметные и очень, очень странные. Я бы сказал, что изначальные чары противоречат как минимум пяти законам современной магии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Декан нахмурился еще больше.

— А если предположить, что это был… — начал профессор Лестер, поймал мой взгляд и замолчал.

Пусть фразу и не окончили, однако Френсис Фелтон ее все равно отлично понял. В отличие от меня.

— Тогда эти чары противоречат уже семи законам, Дин. Я не знаю, что это было. Вообще ничего не знаю. Мне ни разу прежде не приходилось сталкиваться с чем-то хоть отдаленным похожим. Даже не получается понять, с какой именно целью была применена магия. Словом, теперь у вас, молодые люди, наверняка появилось еще больше вопросов, чем до моего прихода.

Услышав слова семейного эксперта, каковым, без сомнения, значился мистер Френсис Фелтон, все присутствующие так откровенно занервничали, что в моей душе зародились самые мрачные подозрения.

Нет, все это было безусловно крайне интересно, но лично меня больше всего волновало другое.

— Я жить-то буду?

До этого момента все присутствующие смотрели на меня сугубо как на объект исследования, безвольные и совершенно бессловесный, напрочь позабыв, что перед ними живой человек.

— Будете, разумеется, юная леди, — беззаботно улыбнулся Френсис Фелтон, и эта улыбка буквально зачаровала, резко контрастируя с каким-то мрачным и даже зловещим блеском во взгляде. — Вы будете жить долго и счастливо, если этому никто не помешает. Ваше здоровье в прекрасном состоянии, чужеродная магия ему никак не повредила.

Я позволила себе облегченно выдохнуть. Видения собственных похорон, с которыми я уже практически сроднилась за время обследования, наконец-то растаяли.

— Спасибо, сэр, но… но что же такое со мной пытались сделать?

Мужчины только переглянулись, и мистер Фелтон развел руками, давая понять, насколько все это выходит за пределы его познаний.

— Идите, мисс Уорд, и ни о чем не беспокойтесь, — подтолкнул меня к дверям декан Лестер. — С вами все будет прекрасно. Что бы это ни было, вреда оно вам не принесло.

Если подобные заверения и успокоили меня, то ненамного, ведь, в конце концов, бывают заклинания и с отсроченным действием. И что делать, если так оно и есть, и однажды я ни с того ни с сего начну биться в судорогах.

Но высказать все свои опасения шанса не было, меня уже попросту выпихнули за дверь, которую тут же заперли.

Что ж, оставалось только верить в компетентность мистера Френсиса Фелтона, потому что если он не так замечателен, как считают его родственники — мне конец.

За дверями лаборатории обнаружился Тайлер. Он сидел прямо на полу и читал конспекты.

— Ух ты, — прокомментировал он мое появление. — Живая. И даже целиком.

После секундной заминки, я осознала, что однокурсник ждал здесь именно меня, и еще поди пойми, сколько он проторчал здесь.

— А ты ожидал, что из лаборатории мне никогда не выйти? — спросила я, нахмурившись.

Честно говоря, у меня самой имелись такие подозрения, однако это были только нервы и ничего больше. В конце концов, что могло заставить не верить в благие намерения декана и ректора, людей порядочных и уважаемых?

Разве что слова Кая Тайлера о том, что они темные маги. А все легенды говорят, что даже если темный делает якобы доброе дело, в итоге все обернется худо.

— Не то чтобы ожидал… — протянул Кай как будто с издевкой. — Но если бы ты вдруг исчезла, то было бы лучше, найдись хоть какие-то свидетели.

— Что понадобилось от тебя этим странным людям? Когда уже до тебя дойдет, насколько они опасны?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я замерла, посмотрев прямо в глаза Кая Тайлера. Какого черта он так беспокоится? О чем он беспокоится? О ком он беспокоится…

— А что тебе от меня понадобилось? — напрямик спросила я. — И ты тоже странный. Наверное, еще более странный, чем они все вместе взятые.

Тайлер опустил голову, плавно поднялся на ноги и понесся прочь, будто боялся, что я его догоню… и что тогда? Нет, правда, что я могу ему реально сделать? Только избить, и то, еще непонятно в нашем случае, кто кого. По уровню подготовки мы с новеньким были равны, а применять магию против других учащихся — нарваться на такие неприятности, что даже и думать не хотелось.