Читаем без скачивания Мое лицо первое - Татьяна Русуберг

— Киоск, — подсказала я.

— Именно! — У воодушевленного Генри раздулись крылья мясистого носа. — Я подумал, что можно спросить там о пареньке. Если он жил неподалеку, продавцы могли его знать. Может, юноша что-то у них покупал, и они запомнили неординарную внешность.

— И вы зашли в киоск?

— Не совсем. — Англичанин усмехнулся. — Как только я взялся за ручку двери, она распахнулась с такой силой, что чуть не ударила меня по лбу. Я едва успел отклониться, но парень, выскочивший из магазинчика, оттолкнул меня с дороги. Не удержав равновесия, я упал, перевернув стойку с открытками для туристов. Головой ударился о металлическую урну у входа, в глазах потемнело. Сознание, однако, я не потерял. Чувствовал, как по мне протопталась пара ног — очевидно, беглецов было двое и второму я преграждал путь. Слышал крики в глубине киоска, хотя, конечно, не понимал слов. Я до сих пор могу сказать по-датски только «спасибо» и «здравствуйте».

— Это… было ограбление? — Я смотрела на агента Дэвида, выпучив глаза. — О боже, вы… серьезно пострадали?

— Отвечу да на первый вопрос, а на второй… — Генри сложил пальцы домиком и устроил их под круглым подбородком, где уже намечался еще один. — Я набил огромную шишку. Кожа лопнула, ухо и шею залила кровь — знаете, тут проходит много мелких сосудов, — он прикоснулся к голове сбоку, и я заметила на коже голубоватую полоску шрама. — Зрелище наверняка было пугающим. Боюсь, какое-то время я выглядел положительно мертвым. — Англичанин хмыкнул и наконец допил свой кофе из миниатюрной чашечки. — Иными словами, у Шторма были все причины перескочить через меня и броситься наутек, как это и сделали остальные. Однако он остался. Более того, попытался оказать мне первую помощь.

В итоге первым, что я увидел, придя в себя, было его немытое лицо, бледное под грязью, и полные тревоги невероятные глаза. А позади мальчика высился работник киоска с занесенной над головой бейсбольной битой.

— Иисусе! — выдохнула я. — Он прибил Дэвида?

Генри негромко рассмеялся:

— К счастью, я успел опомниться настолько, что остановил руку Немезиды[14]. Сотрудник магазинчика привык к туристам и вполне свободно изъяснялся по-английски. И все же убедить его не сдавать Шторма полиции оказалось нелегко. Он вцепился в паренька как клещ. Мне пришлось оплатить стоимость похищенного — бутылки водки, бутылки виски и блока сигарет. Предполагаю, их умыкнули те двое, что выскочили из киоска первыми.

— Думаете, Дэвид был с ними заодно?

— Уж продавец-то в этом не сомневался. Он сказал, что парнишка с доской отвлекал его внимание, выбирая комиксы, пока двое других воровали с полки алкоголь.

— Комиксы. — Сердце у меня упало. Монстрика никогда не интересовали комиксы. Вот если бы в киоске продавали романы Фаулза или Хемингуэя… Выходит, Дэвид и правда скатился на самое дно.

— Для меня это не имело значения. — Англичанин философски пожал плечами. — Все, о чем я мог думать, пока ждал такси, чтобы поехать в травмпункт, — это как заполучить Шторма. Видите ли, Чили, тогда я полагал, что мальчик — несовершеннолетний. Он удивительным образом выглядел моложе своих девятнадцати. Знаете, чаще с детьми, которые многое пережили, бывает наоборот: уже в двенадцать они кажутся взрослыми. А Шторм… — Генри задумчиво покачал головой. — Сто восемьдесят четыре сантиметра роста, а я не дал бы ему больше шестнадцати — такой невинный у него был взгляд. Ангел с опаленными крыльями, вывалянный в грязи, но все еще не смирившийся с несправедливостью жестокого мира — вот кого он напоминал. И мне захотелось дать ему новые крылья.

Я вспомнила фото в «Инстаграме» и комментарий: «Ты выглядишь так невинно».

— Я предложил Шторму сигарету — тогда я еще курил, — продолжил между тем англичанин. — И спросил, нужна ли ему работа. Он сказал: «Смотря что за работа». Я ответил: «Фотомоделью». А он сказал, что не раздевается за деньги. Даже перед теми, кому должен.

Из моей груди вырвался хриплый вздох. Генри крутил в пальцах кофейную чашку, будто пытался обнаружить дефект на гладкой белой поверхности.

— Я пытался рассказать ему о «Некст менеджмент» и Алексе, но Шторм мне не поверил. Я едва успел всучить ему свою визитку, прежде чем он захлопнул за мной дверцу такси. Пока мне накладывали швы, я думал о том, что не узнал ни имени скейтера, ни его адреса. Что через несколько дней собираюсь улетать, а шансы на звонок парня практически нулевые. И тогда я решил прибегнуть к помощи Флавии, моей помощницы-датчанки.

— Флавия? — повторила я, принимая от официанта долгожданное пирожное. — Имя совсем не датское.

— У этой девушки африканские корни. Я надеялся на ее знание языка и города, в котором она родилась. И попросил ее разыскать мальчика с разными глазами.

— И она нашла его? — Я слизнула с ложечки шоколадный крем, почти не чувствуя вкуса.

Англичанин кивнул:

— Рассказывая ей о происшествии у киоска, я упомянул, что продавец кричал вслед убегавшим подросткам что-то вроде: «Fucking Christianites!» Тогда я подумал, что он назвал их сектантами. Но оказалось, речь шла о христианитах — жителях вольного города[15], граница которого проходила всего в нескольких сотнях метров от маршрута моих прогулок. Там Флавия и начала свои поиски.

— Постойте, — заметила я, проглотив огромный кусок пирожного. — Христианитам запрещено воровать. Если они нарушат это внутреннее правило коммуны, их могут изгнать.

Генри заглянул в пустую чашечку, будто надеялся обнаружить там еще кофе.

— Люди, которые считают, что правила созданы для того, чтобы их нарушать, никогда не переведутся, вы со мной согласны? К тому же ребята присвоили чужое не в Христиании, а за ее границами. Сотрудник киоска признался Флавии, что уже устал от частых набегов торчков и хипарей, как он выразился. Вот и держит под прилавком биту, раз на полицию надежды нет.

— Так ваша помощница нашла Дэвида в Христиании?

Генри снова кивнул:

— Это стоило немалых усилий и нескольких сотен крон, чтобы развязать языки, но да — в конце концов Флавия предоставила мне адрес парнишки. Местные называли его Страшилой. Он жил в доме женщины по имени Виви.

Что еще за Виви?!

— Меня, конечно, порадовало, что мальчик не спал на улице. Но я, по понятным причинам, решил, что Виви — его мать. А о ней шла слава… — Генри деликатно кашлянул, — женщины легкого поведения, да к тому же постоянной клиентки Пушер-стрит[16].

О боже! В девятнадцать Дэвид спутался с наркоманкой и проституткой! Он для нее еще и выпивку приворовывал. Куда катится мир?!

Стараясь, чтобы шок не отразился на моем лице, я натянуто улыбнулась:

— Виви стала