Читаем без скачивания Клуб маньяков - Руслан Белов

- Сергей Егорович, вы, наверное, за всю жизнь не сделали шага в сторону? - как-то спросил его я в шутку.

- Ну почему, Евгений, делал и не раз. Конечно, не такие, как ты. Ты ведь мечешься из стороны в сторону, мечешься и людей не по делу беспокоишь...

Дружбы с Удавкиным у меня не получилось, невзирая на то, что зад я ему лизал, будь здоров. Хотел в "Зарубежгеологии зацепиться. И прошло совсем немного времени, и он стал твердо и планомерно выживать меня из контракта.

Не скоро мне удалось понять, почему Сергей Егорович принялся столь усердно выживать меня. Ларчик, оказывается просто открывался. И дело было совсем не в компьютерной грамотности, вернее, не совсем в ней, а в том, что я, живший в Таджикистане, знал сто пятьдесят понимаемых персами таджикских слов, кое-какие азиатские обычаи и сразу стал среди иранцев своим в доску. Ислам даже предлагали принять, из дружеских побуждений, конечно. И Удавкин опасался, что я со временем могу вытеснить его, уже пожилого геолога, из контракта...

Покарай меня Бог, если я хоть раз подумал об этом. Наоборот, усердно рекламировал таланты Сергея Егоровича, всячески и везде подчеркивал, что он намного опытнее меня и знает намного больше...

Но это не помогло. Мне всегда не везет даже на ровном месте. Удавкин продолжал меня чернить. Невзирая на то, что рудных точек, я обнаружил поболее его. И я плюнул на перспективы зацепиться в контракте, и продолжал работать на всю катушку. Так работать, что ни о каких снах-кошмарах с Вериным участием и речи быть не могло. Всю провинцию Систан-Белуджистан объехал на своем "Лендровере".

Пустыня - это пустыня... К ней надо привыкнуть. Кругом безнадежно унылые, выжженные, кажется, даже оплавленные солнцем хребты гор, разделенных широкими и плоскими безжизненными равнинами... Лишь случайно здесь можно наткнуться на облупленную глинобитную постройку скотовода, или черную войлочную юрту, или стадо крохотных баранов, сосредоточенно обгладывающих камни...

И над всей этой безжизненностью царствует остроконечно-заснеженный красавец Тафтан... Он царь, владыка здешних мест. В долинах, сбегающих с его склонов, можно встретить и юркую речку, полную рыбой, и голубое горное озеро, и цветущее дерево, и кишлак, полный чумазых любопытных детишек...

Вдали же от владений этого недавно потухшего вулкана восточно-иранский пейзаж оживляется лишь башнями - основной достопримечательностью здешних мест. Через каждые несколько километров эти типовые красавцы - белоснежные, двухэтажные, с бойницами и крупнокалиберными пулеметами наверху, возвышаются близ основных дорог, соединяющих немногочисленные населенные пункты, по меньшей мере, на четыре пятых состоящие из духанов, магазинов и магазинчиков.

Белуджи, коренные жители, очень похожи на обитателей Индостанского полуострова и все, как один, доброжелательны и ходят в белых рубахах и штанах. И реже - в светло-коричневых или светло-серых. Они же живут и в приграничных районах соседних Пакистана и Афганистана.

Если сравнивать Иран с Россией и Канадой, то Белуджистан - это нечто среднее между Чечней и Квебеком. И все из-за того, что есть белуджи, мечтающие о едином и независимом "Балучистане". А среди них контрабандисты, которым весьма полезна нестабильность.

С востока, из Афганистана и Пакистана, они везут наркотики, очень недорогие шмотки, электронику и нелегальную рабочую силу, а туда - дешевый иранский бензин. Хотя солдат много, сидят они по своим придорожным башням и немногочисленным блок-постам.

Местные власти пугали нас: "Берегитесь контрабандистов, убьют!" Но контрабандисты не обращали на нас никакого внимания. Лишь иногда, остановившись на пару минут, эти люди перекидывались парой фраз с нашим водителем Ахмедом, который, подкинув нас к очередному обнажению, обычно сидел близ машины перед маленьким костерком и курил.

Мой коллектор, Фархад, говорил мне, что Ахмед курит не что-нибудь, а опиум.

И вправду, посидев у костра, Ахмед становился либо весьма разговорчивым, либо невозмутимо хмурым и потом при возвращении, как правило, здорово встряхивал свих седоков - опрокидывал наш старенький "Лендровер", прокалывал на полном ходу шину или что-нибудь терял - например, колесо или кардан. К фейерверку, вызванному замыканием клемм сорвавшегося с насиженного места аккумулятора, мы привыкли. В остальном Ахмед был неплохим, доброжелательным и веселым парнем. А такие всегда находят окружающим приключения на одно место. И Ахмед нашел.

Однажды, часов в пять вечера (солнце уже садилось), мы - Фархад (мой напарник), Ахмед и я - возвращались на базу после очередного маршрута на контакт одной гранитоидной интрузии. В предыдущем маршруте я обнаружил там участок, который явно тянул на хорошее медно-порфировое месторождение. И, когда до основной дороги оставалось километров тридцать, наша машина на полном ходу влетела в глубокую колдобину, подпрыгнула и, проехав еще несколько метров, навечно остановилась.

Фархад моментально почернел.

- Теперь нас захватят контрабандисты, - сказал он.

- А зачем мы им нужны? - удивился я? - На опиум в Афганистане менять?

- Выкуп, - ответил он, чуть не плача. - Тебя переправят в Афганистан или Пакистан и потребуют выкуп в несколько десятков тысяч долларов. Или потребуют поменять на кого-нибудь из своих... Но это вряд ли... У нас контрабандистов наркотиками сразу казнят.

- Замечательно...

- Ты особенно не радуйся. Пока правительство провинции будет решать платить или не платить, тебя может купить или просто отнять какой-нибудь афганский вождь, у которого зуб на "шурави"...

- Замечательно, - почти искренно осклабился я. - В Афганистане я еще не был. А что с тобой сделают?

- Меня убьют... Никто не станет за меня платить...

- А Ахмед?

- Он сам из их числа... Его отпустят, вернее, отправят в Захедан сообщить о твоем захвате...

Странный человек этот Фархад... Слабый. Хоть и иностранец, но очень похож на некоторых наших российских чистоплюев и маменькиных сынков. Компьютерщик хороший, прекрасный даже, а геолог - никудышный. Не было в этом высоком, худом, улыбчивом иранце азербайджанского происхождения так нужных в геологии страсти, азарта. Не загорался он.

А ведь любые геологические поиски - это детектив, остросюжетный занимательнейший детектив. Твой извечный соперник, твоя добыча спряталась, легла на дно, схоронилась глубоко в земных недрах. Или высоко в скалах под ползучими ледниками. Но разбросала повсюду вещественные доказательства, не могла не разбросать. И тебе надо их найти, собрать воедино, послать на анализы и вынести по ним приговор. И привести его в исполнение ножами бульдозеров, стилетами буровых скважин, скальпелями шахт и штолен!

А Фархад не мог... Он исполнял, работал от и до. Однажды в маршруте и вовсе убежал. Я час орал, искал его. Из-за чего убежал? Смешно сказать... К обнажению одному не подъехать было, пошли пешком, набрали камней килограммов тридцать. И надо было еще пару километров идти за последней пудовой пробой... И тут он мне заявил:

- Я, уважаемый господин Чернов, не осел, а петрограф с университетским образованием.

Я пожал плечами и, сказав, что ничего не имею против университетского образования и вполне согласен с его заявлением, пошел один. Прихожу через час с тридцатью килограммами в вещмешке своем и еще двадцатью в штормовке волоком (место интересным оказалось), а он, увидев издалека, с сопочки, такую самоотверженность и явно бытовой героизм, в горы от стыда убежал.

И в других маршрутах Фархада больше интересовала безопасность от лихих ночных людей, чем прослеживание рудной зоны от начала до самого конца... Слабый... Чуть что - раскис...

В общем, посмотрел я на него, посмотрел, плюнул мысленно, и повернулся к Ахмеду, глубокомысленно курившему в своем водительском кресле.

"Вот человек! - подумал, я усаживаясь рядом с ним. - Ничего его не берет. Олимпийское спокойствие и улыбка персидского Брюса Уиллиса в сорок пять килограммов весом".

Ахмед, уловив мой доброжелательный взгляд, повернул ко мне свое хитрое лицо и подмигнул.

Я закурил и, полюбовавшись с минуту закатом, поинтересовался на смеси таджикского языка и общепринятых знаков

- Ну что делать будем?

Невозмутимый перс ответил, что надо уходить от машины, а не то у нас появятся весомые шансы попасть в руки ночных джентльменов удачи.

- Гуджо меравем? - спросил я на это, считая, что сказал "Куда уходить?"

Ахмед улыбнулся и дал мне знать, что в ближнем ущелье есть пещера, в которой можно переночевать...

- Это пещера Заратустры... - пришел в себя Фархад. - До нее около часа пешком... Надо быстрее уходить к ней. А утром вернемся. Через несколько часов нас хватятся и завтра к полудню найдут машину...

Сказал и принялся обламывать ветки пустынных кустарников, чтобы замести за собой и нами следы.

К пещере мы подошли к половине десятого. Она оказалась довольно просторной (примерно метров тридцать площадью и метров пять высотой ) древней выработкой, пройденной по участку скопления в гранитах вкрапленности халькопирита - обычной медной руды. Ровный утоптанный земляной пол, то там, то здесь покрытый застаревшим овечьим пометом, следы копоти на стене говорили о том, что пещерой пользовались и люди, и их вековые блеющие кормильцы.