Читаем без скачивания Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 2 - Анатолий Гейнцельман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
90
Как птицы, меж колоколамиОни вечернюю лазурьКолышут белыми крылами, –И медь гудит из амбразур,Протяжно, мерно и печальноВ небесном озере зеркальном.
91
И, кантиленой очарованНеобычайных звонарей,Мгновенье я стоял прикован,Забыв трагедии своейНадвинувшийся крайний акт,И сердцем отзывался в такт.
92
Затем спустился, но крылатыйСоздателя меж тем гонецВ печальные слетел палаты,И розовый на нем венец,К груди своей он, как лилею,Прижал возлюбленной Психею.
93
И радостный ко мне младенецРучонки тихо простиралИз белоснежных полотенец,И звал меня он, тихо звал,И ярче Ангела одеждСверкали очи из-под вежд.
94
К святой я устремился детке,Но крылиев раздался шорохЗа мной – и вдруг в искристых клеткахТяжелые спустились шторы,Я обернулся, и слезаМне чья-то пала на глаза.
95
То на чело мне Ангел СмертиНабросил черную повязку,И всё исчезло в водоверти,Всё в новую слагалось сказку,Последним, что я видел, КаяБыла перед вратами рая.
96
Но, пред полетом в АтлантидыНебесной синюю струю,Я оболочку хризамидыПред Каей опустил свою,Как ветвь оливы опустилПеред Мадонной Гавриил.
97
И прах лежал мой на ступеняхКровати брачной – катафалкаНа мраморных уже коленях;Чуть-чуть устами я – как жалко! –Вас не коснулся, пальцы-пчелы,Мне в кудрях вивших ореолы!
98
Над Апуанами в румянцеСокрылась Фебова квадрига,Образом цвета померанцаНебесная сияла книга,Синей ночного океана,Заснула вещая Тоскана.
99
Безоблачен простор лазурныйНет ни одной игривой тучки,И только над вершиной турнойВидны две беленькие ручки.Не от небесного ль шатраПо два оторванных пера?
100
Не журавлей ли запоздавшихТо утомленная чета?Нет, это Ангелы уставшихНесут в небесные врата,Нет, это от юдольной схимыИзбавленные пилигримы,
101
Нет, это Кай летит и КаяПред очи грозного Судьи,К лазоревым чертогам рая,На снежной Ангелов груди!..Корабль и башня! Выбирай,Других путей не сыщешь в рай!
22–29 ноября 1919
EXODUS
На смерть друга
(11 марта 1920)
[(Памяти И. М. Троцкого)]
I
1
Холодный день в начале марта,Ветвей чернеет за окномГеографическая карта,И траурным вокруг сукномЗавешено больное небо,Как пасть разверзнутого склепа.
2
На снежных простынях постелиПод блеклоцветным одеялом,Как маска в древней капители,Запав в подушки, под забралом,Надвинутым благою Смертью,Готовый к вечности предчертью,
3
Лежит паломник отходящий,И бледных рук иероглиф,Зачем-то бытие просящий,Колен колеблющийся рифВолной дрожащей обнимает;У изголовья Смерть внимает.
4
В глазах, предельно углубленных,Так много муки и вопроса,Как над пучиною бездоннойУ потонувшего матроса,И жутко в них глядеть тому,Кто жизни волочит суму.
5
Нет жутче на земле алмазаВ старинном темном серебре,Загадочнее нет топаза,Чем отходящих на одреПоследнем вещие глаза:В них вечности дрожит слеза.
6
А рядом, скорчившись от боли,Как Богоматерь Донателло,Без слез, но с искорками солиВ орбитах, призрак, а не тело,Притворною озаренаУлыбкой – бедная жена.
7
И странно от улыбки этой,Как от потусторонних вежд,В них песенки уже допетой,Навек завянувших надеждНеописуемая мука,Отчаяние и разлука.
8
И вытянувшись у изножья,Как перед бурей деревцо,Как травка бледная, острожья,На руку опустив лицо,Как все, в страдании один,Стоит отозванного сын.
9
Мы говорим о злободневном,О жизни нудных мелочах,Но, как за сказочной царевной,Дракон за нами на часах,И в нашем вымученном смехеМерещатся к могиле вехи.
10
И умирающему жутко,Растет чудовищный живот;Как перепуганный малютка,Он руку женину берет,Беззвучно, жалко повторяя:«О мама, мама дорогая!..»
11
Всё судорожнее мерцаетОгарок жизненной свечи,И голос пред устами таетС недоуменьем: Нет мочи…Всё чаще, чаще, беспрестанноОн шепчет: Странно, ах, как странно!
12
Крадучись, словно виноватый,На цыпочках я вышел вон,И вечный, странный, непонятный,Как дальний колокола звон,Мне слышится: Как странно, странно!Весь день и ночью беспрестанно.
II
1
Два дня спустя. Прорвалось солнцеИз-за стальных недвижных тучМеж филодендрами в оконце,И незлобиво вялый лучЕго, как в прибережной пене,В разбросанном играет сене.
2
Седобородый оборванецЧитает за столом псалмы,И рубища его румянецКоснулся солнечной каймы,И по еврейским письменамСкользят лучи по временам.
3
Под тем же блеклым одеялом,Меж двух чахоточных свечей,В покое жутком, небывалом,Как вещь простая меж вещей,Какая-то простерлась форма,Как щепка в тине после шторма.
4
Под этой складочкою – ноги,Под этой – налитой живот,А там, внизу, – комок убогий,Там жуткие глаза и рот;Какой он тихий, тихий, жалкий,Какой он скромный, как фиалки!
5
А рядом в гнутом венском кресле,Чуть-чуть туманный, как живой,Сидит он странный, жуткий… Если бНе эта кучка предо мной,То подошел бы, как бывало,И через смерти покрывало.
6
С недоуменьем пред загадкойСтоял я долго безнадежной,В истоме горестной и сладкой,Без страха, без тревоги прежней;Там возвышающий финалБетховена я ощущал.
7
