Читаем без скачивания Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 2 - Анатолий Гейнцельман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7
Но рядом, в комнатке соседней,В живых остались два лицаПеред трагедией последней,Они в нем мужа и отцаТеряют и загробной верыОни не взяли у химеры!
III
1
А час спустя у синагогиНесли скрипящие носилкиВ грязи ухабистой дорогиК свежезияющей могилке,И, в белый саван спеленат,Лежит в них отошедший брат,
2
Защитник верный униженных,Заброшенных в полночный край,Отчизны солнечной лишенныхИ пальмовых Сиона вай;Перед пасхальною агодойОн с вечной встретился свободой.
3
Он в жизни не хотел отличья,Ни почестей и ни наград,Но скромен был до неприличьяПоследний нищенский обряд:Народу мало, речи жалки,В снегу красноречивей галки.
4
Так лучше! Чем неприхотливейОбряд бывает погребальный,Тем он значительней, красивей,Тем ярче ангелом опальнымСебя воображает каждый,Тем больше зарубежной жажды.
5
И на картине ТицианаНемного лиц, а пафос страшен;Жены зияющая ранаИ труп, цветами не украшен, –Сильнее выражают смерть,Чем мира гаснущая твердь.
6
Вот край могилы. Труп спустили,Глаза Сионскою землейДо воскресения закрыли,И глина желтою струейПолилась… И жены языкИздал нечеловечий крик.
7
Ее уводят. Что же? Надо:Живые мертвым не чета.И в первый раз читают кадешБез слез, как автомат, устаЗастывшего от горя сына…На фоне вешняя картина:
8
У тына чахлые коровы,Сереют хаты, дремлют плавни…А здесь один лишь холмик новыйМеж сотен холмиков недавних.А в холмике сосновый кол,Да ног следы, да частокол.
9
Так это всё? Венец страданья,Исканий, жалоб и стремленья?И сердце, разум мирозданья, –Как мимолетное виденье,Как дым, как порванная вервь,И равен человеку червь?
10
Нет, нет, не всё! Великой ТайныТакой нестильный архитравНе завершит необычайных,В безбрежность устремленных глав,И сердце чуткое давноМогильное отвергло дно!
IV
1
Неописуемость страданьяИ безнадежность бытия –Залог загробного свиданьяИ совершенней жития;Бессмертие души едва лиНе достоверней всех реалий.
2
Что наша жизнь? Недоуменье,Тяжелый, непробудный сон;Потустороннего знаменьяЛишь саванный дает виссон,А агонийное прозреньеДля нас начало пробужденья.
3
Глухонемым и ослепленным,По грудь погрязшим в муравейник,Мечом борящимся картоннымНе покоряется келейник,За хаотичностью реалийОн гармоничных ищет далей.
4
Нет объяснения в аортеИ в копошащемся мозгу,В стихиях, в силах и в ретортеНа этом смрадном берегу,А сердце в тысячу вековОсвободилось от оков.
5
А сердце чувствует в экстазе,Что, переплыв за море золОт воплощения проказыИ грезы уплатив обол,Оно в предчуянном ЭдемеЗажжется в Божьей диадеме.
6
Поэты, мудрецы, пророкиВ тысячелетиях эскизПреображенный и высокийБессмертия создали риз,И путеводные огниИх людям светят искони.
7
Не эта черная могила,Не в глину водруженный кол –Действительная жизни сила,И отвратительный расколНе оттолкнет от божестваТого, в ком блещет синева.
8
Чем глубже маятник качнетсяИдеи в зверское начало,Чем затхлей глубина колодца,Тем легче, тяжкое забралоПовергнув, пробужденный духВзовьется, как лебяжий пух.
9
Твой сон окончился кошмарный,Мой милый отошедший друг,Ты Ангел Божий, лучезарный,А нас полуденный испугЕще гнетет и тайны мука,Но близится к концу разлука.
10
Но за кладбища палисадомНад степью. стонущей едва,Едва за Адоная садомМежмирья светит синева.Мы все проснемся, все! Не плачьте,Видны над Ахеронтом мачты!
11
На черных парусах ХаронаТо близится корабль за нами.У Божьего мы скоро тронаСойдемся райскими цветами.Спасайте из пучины золМечты сияющий обол!
27 января – 12 марта 1920
КРОШКА ИКАР (Русалочий плес)
1
Тебе, о Гипнос, благодетель,От жизни зачумленных петельСпасающий, тебе хвала!Но брата твоего стрелаИным желаннее была бы:Она юдольные масштабы,Амврозией небытияНа очи скорбные лия,Перерезает уж навек –И Танатоса человекСчитает величайшим благом!Но и Тобой, великим магом,Доволен мученик земнойЗа упоительный ЭвнойПередрассветных сновидений,Из океанских поселенийЧерез роговые воротаПо приказанию ЭротаВ измученные явью душиПобить слетающий в баклуши.Хвала смиренному Морфею,Усопших родичей психеюК нам приводящему подчас,Хвала Фобетору, экстазДающему безумным страхом,Хвала Фантазу голубому,Царящему над жалким прахомИ даже в смертную истомуЗабытой Богом стороныВдохнувшему благие сны!
2
Сегодня утром Гипнос милыйСовсем готов был улететь,Когда Фантазий легкокрылыйНабросил радужную сетьНа микрокосмос мой усталый,На терний, вышивкою алойНа лбу высоком окруженный,На образ мира, заключенныйПод этим сводом костяным.И стал я тем же, но иным,Исчезла мука пробужденья,Отчизны мертвой привиденья, –Остались образов пирушкиИ слова детские игрушки!
______________
И вот я снова глупый мальчик,Повыше Шарика на пальчик,Но глазки широко раскрытыМои: их дивные ХаритыПеред рассветом освятилиУ мокрой папочки могилы.И выглянул я из калиткиКладбищенской, куда все ниткиСобрал угрюмый чародейОт яви скачущих людейИ взрослых будничный скандалВеликолепно разгадал.Возненавидев спозаранкуИдей спасительных шарманку,Я забираться начал в клеть:У кур учиться, как лететь;Смотрел я там, как Дон-Петух,Тряся пурпуровый треух,Вертит роскошными крылами,И после сам махал часамиРучонками над головойПод псюшек удивленный вой,Смотрел на беленькие тучки,И чаще всё махали ручки,И шире всё через канавкиЯ прыгал в прибережной травке.И все смеялись надо мной:Смеялся красноносый Ной,Сосед швейцарец-винодел,Смеялся сын его пострел,Смеялись милые родные,Смеялись куры, как шальные,И белопузые лягушкиВысовывались из кадушкиИ квакали во весь свой рот,Чудовищный, как у ворот.И горько, горько было мне,И в детской с плачем на окнеСпускал я ручкой жалюзи,И на постель, как был, в грязиБросался и рыдал, рыдал,Пока от слез не засыпал.
3
