Читаем без скачивания Сангвиний: Великий Ангел - Крис Райт

уныния, которые, казалось, всегда сопровождали Бела Сепатуса. Если ему удастся выбить из моей головы некоторые из этих странных представлений, то возможно, я смог бы продолжить и закончить свою работу.

Как только я решился на это, то понял, как трудно это будет сделать. Для участия в операции были собраны десятки тысяч Астартес, которые постоянно высаживались на планету и проводили длительные миссии. Сама мысль о возвращении к Убийце вызвала у меня дрожь — я больше не чувствовал в себе сил, и сомневался, что смогу уговорить солдат отправиться со мной. Моя главная надежда заключалась в том, что его отозвали на флагманский корабль, что случалось регулярно — отряды часто менялись, чтобы отремонтировать оборудование, подлатать раненных и пополнить боезапас. Хотя на поверхности планеты и имелись постоянные передовые базы, большинство из них постоянно подвергались нападениям ксеносов и поэтому их обычно использовали как перевалочные пункты для запланированных сборов.

Я попытался получить доступ на командный мостик, но получил отказ — мой допуск летописца позволял мне попасть в большинство мест, но не туда. Я решил связаться с Бел Сепатусом, но мне не ответили. Херувимы практически все время находились в бою, вместе со своим примархом, так что это было неудивительно. После этого я не стал ничего предпринимать и вернулся в архив. Поговорив с несколькими служащими, я спустился на нижние ярусы стратегиума — места, где велось наблюдение за передвижением войск и материальных средств. Казалось, что этим помещений было сотни, некоторые сгруппированные вместе, другие разбросаны по разным палубам. Это были темные, тесные помещения, в тени которых мерцали линзы пиктеров. Над ними сгорбились служащие, записывая приказы, полученные через аугментические наушники, прежде чем передать их в нужное место. Из открытых линий связи доносилась непрерывная болтовня: отчеты о повреждениях, запросы на доставку грузов, результаты обследований — все разнообразие воюющего Легиона.

Мало кто в этих помещениях хотел говорить со мной, настолько они были заняты. Меня отсылали в другое место, захлопывали двери перед моим носом, или обещали дать ответы, но трусливые слуги убегали по другим делам, не давая ответов. В конце концов, мне удалось загнать в угол пожилого слугу, одного из немногих, на кого я мог надавить и настоять на том, чтобы мне помогли.

— Я имперский летописец, — сказал я ему, — Я получил разрешение на запись и документацию каждого действия Легиона от самого Примарха.

Слуга — бледнолицый мужчина в изъеденном молью колпаке и с поросшей щетиной челюстью — нехотя согласился выполнить для меня несколько запросов. Он подошел к консоли, подключил несколько проводов к разъемам на руке, активировал массивный когитатор и начал сбор информации.

— Аэлион, Тактический Десантник, — сказал я ему. — Седьмая рота, девятый отряд.

Механизм щелкал и тарахтел. В конце концов, слуга отсоединил свои разъемы и посмотрел на меня.

— Нет данных, — ответил он.

Я с удивлением посмотрел на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Что нет данных. Я не могу сказать вам его местоположение.

— Но это же твоя работа.

— Там внизу десятки тысяч воинов. Сотни отрядов. Я не могу указать местоположение каждого из них.

Я сомневался в этом. Это был превосходно организованный Легион, который гордился своим вниманием к деталям.

— Рота все еще развернута на поверхности? А его отряд?

— Рота была отозвана для пополнения запасов два цикла назад. Ей предстоит развертывание в следующую смену. Но у меня нет информации о дислокации отряда.

Я посмотрел в глаза мужчине. Возможно, я мог бы надавить сильнее, но у меня возникло сильное чувство, что я зря трачу время. Я не напугал его. Либо он был просто бесполезен, либо ему приказала не помогать в моих изысканиях.

— Спасибо, — ответил я, кисло улыбнувшись, и оставил его.

Это раздражало. Чем дольше я бродил по этим длинным коридорам, отделанным бронзой и позолотой, и слабо пахнувшим ладаном, тем сильнее болела моя голова и скручивало внутренности. Усталость мешала мне сосредоточится — временами я даже терял фокус, и окружающее на короткое время растворялось в золотистой дымке.

Я вернулся в свои покои, налили себе выпить, лег на свою жесткую койку и попытался расслабиться. Не получилось. Голова гудела, а напиток оказался неприятен на вкус. Я продолжал видеть проплывающие надо мной размытые черты Яктона Круза и закрыл глаза, пытаясь избавиться от них. Я попытался сосредоточиться на том, что мне нужно сделать — очистить свой разум, закончить что-то, избавиться от всех странных представлений, которые я нахватался в этом долгом путешествии через пустоту.

Это был варп? О варп-путешествиях говорили всякое, что они сеют паранойю и сводят с ума. Но почему это коснулось только меня? Все остальные выглядели нормально.

Я услышал, что мое дыхание замедлилось. Мои пальцы разжались.

Я снова открыл глаза и увидел, что на потолке надо мной образовалось пятно. Мои глаза расширились. Пятно имело бледно-коричневый цвет, оно медленно разрасталось и становилось темно-красным. Я вскочил с кровати и увидел, как пятно крови внезапно превратилось в лицо, похожее на чернильную кляксу, лицо херувима из крови, которое становилось все больше и больше. А затем херувим постарел, быстро превратившись в золотую маску с драгоценными камнями, скулами и открытым ртом. Когтистая рука потянулась вниз, растягивая рокритовый потолок, за ней последовал кончик крыла, с которого капала кровь на простыни внизу.

Я проснулся, тяжело дыша.

Потолок надо мной был таким же, как и всегда. Опрокинутая кружка с напитком лежала на полу рядом со мной.

Я проверил свой хронограф. Прошло несколько часов, и на корабле уже началась ночная смена. Я не чувствовал себя отдохнувшим, а скорее липким и дезориентированным. Похоже, это было лучшее, на что я мог сейчас рассчитывать — погрузиться в бессознательное состояние, пока кошмар не вернет меня в сознание.

Я встал, уверенный, что более не смогу отдохнуть. Расправив мантию, я с неприязнью посмотрел на пятна пота, которых коснулись мои пальцы. На корабле, полном полубогов, я деградировал, становясь худшей версией самого себя.

Я попытался поработать. Достав свои записи, я начал чиркать на листах. Ничего не приходило. Снова встав, я прошелся по комнате. Потом вспомнил об Аэлионе. Я жаждал поговорить с ним. По какой-то причине я вбил себе в голову, что от встречи с ним мне станет легче. Он был здоров. Достоин восхищения.

Я смогу найти его. Если он находился на корабле, то мне удастся отыскать его комнату. Почему я не подумал об этом раньше? Почему пытался сделать все по официальным каналам? Это была блестящая идея. Ко мне возвращались силы.

Я сделав все, что