Читаем без скачивания Честь и лукавство - Остен Эмилия

Розмари и Питер чаще всего прогуливались под сенью старинных деревьев в парке, читая поочередно стихи и обсуждая прочитанное. Никто не мешал им лучше узнавать друг друга среди красот природы, и все мы втайне надеялись, что они уедут отсюда помолвленными.

Таким образом, только я оставалась вне того и другого кружка и либо сидела в своей любимой ротонде, либо моталась верхом по окрестностям, распугивая фермерских детишек. Немного оптимизма добавляло то, что я надеялась увидеть Розмари счастливой, муж мой чувствовал себя совсем неплохо, а может статься, и моя тетушка возьмет в свои пухлые руки ключи от имения графа Лонгбриджа, что будет очень забавно. Правда, моя матушка останется тогда совсем одна, но, надеюсь, постоянные визиты к тете и ко мне не оставят ей времени для скуки. В остальном мне нечему было порадоваться – я по-прежнему пребывала в одиночестве, не ожидала появления на свет младенца, а каждое приходящее послание казалось мне сообщением о помолвке Аннабеллы и герцога Россетера. Я всей душой не хотела этого и, хотя и не проливала слез, не чувствовала особого душевного подъема.

Мой супруг замечал это и старался развлечь меня, устраивая купания в реке, пикники и поездки к соседям, среди которых оказалось слишком мало интересных людей, чтобы мне захотелось познакомиться с ними ближе. Однажды, во время дальней прогулки, мы доехали до западной границы Эммерли, и мой муж сообщил мне, что дальше начинаются владения семьи Филсби. Я с интересом осмотрелась, но вокруг были такие же поля и луга, как у нас, а обширный парк закрывал вид на дом. Сейчас имение пустовало, и посетителей не принимали, иначе, как сообщил мне супруг, мы бы непременно посмотрели на великолепные коллекции, собранные поколениями герцогов Россетеров.

В середине августа Розмари пришла вечером в грот, где я в одиночестве спасалась от последнего предосеннего зноя, и, краснея, сообщила, что Питер был так мил и любезен и сделал ей предложение, обещающее счастье им обоим. Я от души поздравила ее, так как не сомневалась в полноте ожидаемого счастья. Дражайший Питер отправился к отцу, а затем собирался ехать к миссис Гринхауз, чтобы просить руки ее дочери. Возражений последовать не могло, и вечером мы устроили в честь юных влюбленных праздничный ужин. Глядя, какими сияющими глазами они смотрят друг на друга, я усердно отгоняла мысли о своем несостоявшемся счастье, стараясь согреться теплом чужой любви.

На следующее утро гости отправились в путь – отец Питера собирался лично познакомиться с миссис Гринхауз, а Розмари не хотела расставаться с новообретенным женихом. Одновременно с ними покидали нас и мои милые дамы, которых беспокоило состояние брошенного на произвол судьбы коттеджа и птичника. А вскоре открылась и причина неожиданного для меня отъезда. После прощального завтрака граф Лонгбридж скромно сообщил, что пример сына подвиг его на решительный поступок, и он предложил моей тетушке скрасить его старость своими хлопотами. Удивление быстро улеглось, так как все мы, кроме моей наивной матушки, подозревали, что их дружба может вылиться в более прочный союз, если только граф преодолеет понятную в данном случае стеснительность. Ему это удалось, наверняка не без поощрения со стороны тетушки, с которой они остались в библиотеке после того, как все разошлись отдыхать. Как бы там ни было, провожали мы уже две обрученные пары и мою матушку, с трудом пришедшую в себя от изумления.

Питер был счастлив, что его любимый отец не почувствует себя одиноким после его женитьбы, а моя тетушка, со своим опытом гувернантки, могла дать неоценимые советы по части воспитания детей Питера и Розмари. Молодая пара не была меркантильной, и их вовсе не волновало, что старый граф может оставить капитал своей супруге. За Розмари закреплялось отличное приданое, а Питер владел солидным капиталом своей покойной матери. Кроме того, я знала, что моя тетушка никогда не возьмет чужих денег, и, если ей вдруг случится пережить супруга, откажется от всего в пользу его родных.

Таким образом, все были довольны и веселы.

Мы с графом снова оказались вдвоем в огромном доме, и время словно задремало под последними летними лучами. Дни проходили размеренно и однообразно за чтением, прогулками и беседами у камина.

Розмари прислала восторженное письмо – ее помолвка была одобрена всеми, даже Аннабеллой, не склонной баловать сестру хорошим отношением. В данный момент Аннабелла с нетерпением ожидала поездки в Лондон, где надеялась стать невестой и успеть выйти замуж раньше младшей сестры. Россетер же гостил у друзей в Италии, что казалось Аннабелле последней попыткой насладиться холостяцкой жизнью. Она ожидала его в столице в начале октября и не сомневалась, что он попросит ее руки. Я не слишком оптимистично смотрела на этот вопрос – летом она пребывала в той же уверенности, да и задолго до появления герцога уже не раз ожидала, что ей вот-вот предложат выгодный брачный союз. Однако на сей раз такой авторитетный источник, как Розмари, подтверждал неоспоримость укрепившихся симпатий герцога.

Я боялась поездки в Лондон – видеть Аннабеллу герцогиней Россетер и сохранять при этом безмятежный вид мне вряд ли удастся. Хотя чего я, собственно, ожидала? Аннабелла украсит собой любую гостиную, роль хозяйки богатого дома и преданной супруги для нее внове, но она быстро освоит ее и будет блистать во всем великолепии. Россетер наверняка сумеет утихомирить ее кокетство, да и сама она, получив желаемое, успокоится хотя бы отчасти. Так что в целом их брак должен получиться вполне удачным.

И вообще, глупо считать, что здравомыслие мужчины удержит его от чувства к красивой женщине, даже если он видит все ее недостатки. А мне останется только в утешение попытаться соблазнить его с целью рождения ребенка. Действительно, в каждой печальной ситуации можно найти комическое – Аннабелла лопнет от злости, если узнает, что ее муж посмел ей изменить с какой-то смертной.

С такими мыслями я провела почти весь сентябрь. Первого октября мы прибыли в имение графа Лонгбриджа, где в семейном кругу отпраздновали его бракосочетание с моей тетушкой. Начавшийся сезон охоты заставил нас задержаться, поскольку графу захотелось тряхнуть стариной, а неожиданно оробевшая в чужом доме тетя все никак не желала отпускать меня и матушку. Поэтому мой день рождения мы праздновали без прошлогоднего размаха, зато все было гораздо проще и милее. Я получила множество подарков от мужа и родственников, в том числе собственный портрет, который граф втайне заказал знакомому художнику по наброску Розмари, весьма неплохо рисующей. Розмари и Питер преподнесли мне медальон с их портретами – в благодарность за содействие их счастью. Мы покинули гостеприимный дом только в первых числах ноября и неторопливо двинулись в столицу вместе с Розмари и Питером, чья свадьба была назначена на пятое декабря. Розмари очень боялась, что Аннабелла запретит ей выходить замуж раньше, чем составит себе партию она сама, и мой супруг обещал при необходимости повлиять на миссис Гринхауз и уговорить ее не огорчать юные сердца из-за каприза завистливой змеи, как неожиданно резко он назвал Аннабеллу.

Глава 23

Располагаясь в своей лондонской спальне, я вспомнила прошлую зиму и свой поход на маскарад. Может быть, мне стоит снова попытать счастья? Только в этот раз я должна быть умнее, не пить столько вина и тщательно присматриваться, выбирая себе кавалера. Этот план не казался мне особенно привлекательным, но у меня еще оставалось время все продумать и принять решение.

На следующий день ко мне приехала расстроенная Розмари и сообщила потрясающие новости. Оказывается, Аннабелла решила ускорить долгожданное событие и, как только мистер Филсби явился с приветственным визитом, попыталась рассеять его опасения получить отказ, которые единственно, по ее мнению, мешали ему сделать ей предложение. Каково же было ее изумление, если не сказать шок, когда герцог сообщил ей, что уже давно связан обещанием с другой и никогда не собирался превращать их нежную дружбу в супружеский союз. Аннабелла просто взбесилась, и Россетер вынужден был вытерпеть целую истерику, сопровождавшуюся оскорблениями и едва ли не пощечинами. Однако герцог стойко вынес все испытания и просил прощения, если его дружеские чувства были ложно приняты за нечто большее, после чего удалился с поля боя. Теперь в доме Гринхаузов полнейший бедлам – Аннабелла рыдает и крушит все, что попадает ей под руку, миссис Гринхауз лежит с жесточайшей мигренью, а бедная Розмари, получившая пощечину за то, что осмеливается быть счастливой в такое время, поспешила сбежать из этого кошмара ко мне.