Читаем без скачивания Над строками Нового Завета - Георгий Чистяков

Иисус преодолел искушение Петра, сказавшего: «Да не будет этого с Тобою», предсказал Свою смерть, после того как Пётр признал Его Христом; Он объяснил Петру, а с ним и всем нам, что делать, если дурные мысли входят в наши головы и души. Затем Он уводит трёх Своих учеников на гору и там преображается перед ними. Тут всё связано в единое целое: исповедание Христа Петром, попытка Петра предотвратить предсказанную Иисусом смерть и Преображение Иисуса. «По прошествии дней шести взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвёл их на гору высокую одних. И преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф 17: 1-2).

Илл: Преображение Христа. Икона XII века (монастырь св. Екатерины на Синае)

Когда Преображение Господне изображается на иконах, Иисус предстаёт перед нами в белых одеждах, сияющий каким-то особым, нетварным, по определению Григория Паламы, светом, как бы уже воскресший. В этом, наверное, суть чуда, свидетелями которого стали Пётр, Иаков и Иоанн. Ещё до смерти и воскресения, ещё до креста Иисус явился как бы воскресшим. На горе Он является ученикам преображённым, как потом, в конце Евангелия от Матфея, уже после Своего воскресения, – на горе перед одиннадцатью учениками.

В самом начале рассказа о Преображении есть не совсем понятное выражение «по прошествии дней шести». Что это за шесть дней?

После того как Иисус преобразился, Ему и апостолам являются Моисей и Илия – два ветхозаветных пророка; они беседуют со Спасителем. Пётр восклицает: «Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии» (Мф 17: 4).

Кущи устраивают, когда празднуют суккот. На этот праздник, как мы знаем из Евангелия от Иоанна, Иисус ходил в Иерусалим. В Сидуре, иудейском молитвослове, говорится, что праздник кущей посвящён благословению плодов. Этрог – плод, напоминающий лимон, – обязательный элемент на празднике суккот, потому что в глубочайшей древности это был праздник урожая. В нашей Церкви в празднике Преображения тоже присутствуют элементы праздника урожая, правда, в храм приносят не лимоны, а яблоки. «Яблочный Спас» – так называется праздник Преображения в народе. В этот день читаются специальные молитвы «на благословение плодов», по содержанию очень напоминающие те, что читали в дни праздника кущей в Палестине.

Этот праздник, суккот, длился семь дней, и самым значительным был последний. Теперь становится понятным, что это за «шесть дней» – речь идёт о шести днях праздника кущей. А по прошествии их, в последний, самый значительный День праздника Иисус поднялся на гору и преобразился, воссияв каким-то особым светом… Именно в этот день совершались церемонии с зажжением светильников по всему городу. Весь город сиял особым светом… Иудейский праздник кущей (в нашей Церкви – праздник Преображения) связан с мистикой света и с благословением плодов. Кущи тоже упоминаютСя в рассказе о Преображении: Пётр хочет построить их для Спасителя, Моисея и Илии. Очень важно запомнить, что три величайших праздника христианства связаны с тремя самыми большими ветхозаветными праздниками. Наш праздник Преображения – с праздником кущей, наша Пасха – с исходом из Египта, Пасхой ветхозаветной, наша Троица (Пятидесятница) – с праздником недель (шевуот). Эта параллель, разумеется, не распространяется на Рождество – рождение Спасителя вносит в мир то, чего раньше не было.

А почему с Иисусом беседуют Моисей и Илия? Во-первых, оба они боговидцы: и с тем и с другим говорил Бог. Во-вторых, оба представляют как бы весь Ветхий Завет: то, что мы называем Библией, иудеи называют Закон и Пророки. Закон представлен Моисеем, а Пророки – Илией.

… Видя преображённого Иисуса, беседующего с Моисеем и Илией, Пётр и восклицает: «Господи! хорошо нам здесь быть!» Какие-то смешные, наивные слова. Но ведь и мы с вами очень часто, приходя в храм, говорим в душе: «Хорошо нам здесь быть!» Нам хорошо, приятно здесь находиться, здесь молиться, и нам начинает казаться, что в этом – в храмовом действе – и воплощается наше христианство. «Хорошо нам здесь быть!» – и мы становимся христианами не в жизни, а в храме. Но это путь очень опасный, он приводит к тому, что мы перестаём быть христианами, а становимся просто почитателями храма. Нам приятно «погреться» в храме.

О. Александр Мень очень хорошо говорил, что христианство не тёплая печка, к которой приятно прислониться, а трудная и опасная экспедиция. Так он выразил на языке XX века то, что говорил Пётр в рассказе о Преображении.

В тот момент, когда Пётр сказал: «Хорошо нам здесь быть», облако закрыло гору. Из Ветхого Завета, из книги Исход прежде всего, мы знаем, что в облаке являет Себя Бог. И конечно, это повергает апостолов в ужас: они понимают, что имеют дело с Богоявлением, что в этот момент они встречаются с Богом лицом к лицу. «Когда он ещё говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголящий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Моё благоволение; Его слушайте» (Мф 17: 5).

Эти слова мы уже встречали в Евангелии – в рассказе о Богоявлении: в тот момент, когда Спаситель выходит из иорданских вод после крещения от Иоанна Крестителя, с неба, из облака, раздаётся глас Божий: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Моё благоволение» (Мф 3: 17).

В обоих случаях речь идёт о Богоявлении. Только в рассказе о крещении Дух Святой является в виде голубя, как мы поём в тропаре: «И дух в виде голубике извествовавше словесе утверждение». А как же являет Себя Дух Святой в момент Преображения Иисуса? На иконе «Преображение» мы видим на горе, кроме Спасителя и двух пророков, три смешные фигурки, причём иногда они катятся вниз с этой горы. Они в испуге, в смятении, они не в силах вместить в себя то, что происходит. На многих иконах апостолы изображены почти карикатурно. Но именно в этих трёх смешных фигурках присутствует Дух Святой!

Да, мы смешные, да, мы неподготовленные, глупые, эгоистичные, жадные… Но при этом мы – храм Духа Святого! В нас и через нас действует Дух Святой. Евангельский рассказ о преображении – и об этом тоже. Это какое-то особое Богоявление, во время которого нам, оказавшимся его свидетелями, открывается, что Дух Святой присутствует в нас, таких смешных и неподготовленных.

«Се Сын Мой Возлюбленный» – это цитата из книги Бытие (гл. 22). «Его слушайте» – тоже ветхозаветная цитата (Втор 18: 15). Иудея, хорошо знавшего Писание, эта фраза сразу пронзала, сразу ставила лицом к лицу перед потрясающей новостью: в мир вошёл Мессия, в мир вошёл Спаситель!

Обратим внимание на то, что три евангельских рассказа о Преображении, как всегда, отличаются друг от друга какими-то деталями. В Евангелии от Матфея рассказ просто иконописен. Не случайно именно на нём основана иконография Преображения Господня.

Рассказ Марка очень ярок и местами почти смешон. Но в нём слышится живой голос апостола Петра, и этим он ценен. Я уже говорил раньше, что, рассказывая о том, как белы стали в момент Преображения одежды Иисуса, евангелист Марк восклицает: «Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить» (Мк 9: 3). Зачем в таком мистическом рассказе, где всё действительно сияет нетварным светом, вдруг вспоминать о белильщике, который, видимо, в каком-то специальном резервуаре щёлоком или ещё чем-то отбеливает полотно? Апостол – простой галилейский рыбак, не привыкший ко всяким литературным красотам. Он не может описать этот свет так, как потом его опишет Дионисий Ареопагит или аббат Сугерий во Франции. Он использует самый простой бытовой образ, который и превращает этот рассказ в подлинное, живое свидетельство.

Совсем по-другому описано Преображение в Евангелии от Луки. В нём нет слова «Преображение». Рассказывая о событии, Лука говорит: «И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею» (Лк 9: 29). Лука – грек. В отличие от тех апостолов, которые проповедовали в одной только Палестине и не были знакомы с великой греческой литературой, он – образованный человек, укоренённый в античной культуре. Преображение, или, по-гречески, метаморфоза, связано для Луки с мифологическими превращениями олимпийских богов, описанными в «Метаморфозах» Овидия. Евангелист не употребляет этого слова, чтобы показать, что в этом Преображении нет ничего общего с тем, о чём писали Овидий, Апулей и другие писатели древности. Лука понимал, что, если он употребит слово «Преображение», читатели сразу начнут проводить параллели между этой и другими метаморфозами. Поэтому он употребил достаточно нескладное на фоне своего хорошего литературного языка выражение: «вид лица Его изменился».