Читаем без скачивания Пустошь - Джен Александер

– Зря ты мне соврала.

Я трясу головой, чтобы его слова улеглись в сознании. Тщетно.

– Какой же ты лицемер! Сначала скрываешь от меня правду, используешь меня, а потом злишься, потому что я не рассказала тебе всего.

– Клавдия…

– Ты ведь утверждал, будто работаешь на «Лан корп»! С чего бы мне признаваться, что я умею перескакивать в сознание к Оливии? Зачем себя выдавать? Если бы ты раскрыл мне правду, тогда, может, я бы не боялась тебе открыться. А ты ничем не лучше моего геймера!

Деклан делает шаг в мою сторону. Я так резко шарахаюсь в сторону, что оступаюсь на расшатанной половице. Его пальцы смыкаются на моем запястье, не давая мне упасть. Деклан прижимает меня к груди – с такой силой, что почти выбивает из меня желание сопротивляться. Мы стоим так целую вечность, не шевелясь и тяжело дыша. В голове звенит: Оливия по-прежнему отказывается оставить меня в покое. Я хочу ударить Деклана. Хочу навсегда забыть о встрече с ним и с Уэсли. Хочу выбраться из «Пустоши» прямо сейчас, пока Оливия не заставила меня кого-нибудь убить.

Наконец Деклан произносит:

– Если ты думаешь, будто я такой же, как она, то можешь уйти.

Нет, Деклан не такой, как Оливия. Он постоянно врет, ему нельзя доверять, и он невыносим. Но Деклан не жесток. Он, рискуя жизнью, спас старшего брата. И потом, кроме Деклана у меня никого нет, а это что-то да значит. Я делаю глубокий вдох и высвобождаю свою руку из его руки.

– Лучше поторопиться, пока нас не поймали, – тихо говорю я.

Не слишком похоже на извинение. Впрочем, Деклану этого достаточно. Он кивает.

Я пытаюсь сдвинуться с места, однако мне удается сделать только пару шагов. Я не могу ни идти, ни повернуть голову, ни пошевелить пальцами. Не могу ничего – только неподвижно стоять с протянутой рукой и приоткрытым ртом. Такое впечатление, что мне в вену впрыснули лед.

Деклан тут же оказывается рядом. Он прижимает ладони к моим щекам и что-то говорит, хотя слов я не слышу. Слышу только громкий гул, как будто в голове жужжат мухи. Прежде чем я теряю сознание, моя рука протягивается к его горлу, и Оливия заставляет меня прошипеть:

– Ты еще пожалеешь о том, что жив!

Я сижу в аэроавтобусе, колеблясь где-то на грани между сном и реальностью. Сиденья вокруг пусты. Из-за окна доносится шум ветра – приятный музыкальный звук, похожий на тихий звон колокольчиков.

От этого звука мне почему-то становится холодно.

В окне я вижу свое отражение – не лицо Оливии, а мое собственное. Щеки у меня округлые и розовые, постоянные круги под глазами исчезли. Правое ухо цело. В недоумении я провожу по нему пальцами. Мне приходит в голову, что у меня бред и край уха окажется оторванным. Это не так.

И все-таки у меня явно бред.

Где я?

На плечо ложится твердая, но ласковая рука. Сердце у меня подпрыгивает, и я вскакиваю с места. Меня усаживают обратно. Я поднимаю голову и вижу рядом с собой женщину.

– Здравствуй, Клавдия, – говорит она.

Голос у женщины теплый и успокаивающий. Она выше меня, кожа у нее смуглая – чуть темнее, чем у Миа. Глаза карие. Одета в белую форму, как медсестра на плакате в тюремной больнице. Прическа строгая – волосы зачесаны назад и собраны в тугой узел. Но от этого женщина выглядит еще ласковее. Как мама.

«Не поддавайся, Вертью!» – говорю я себе. Это какая-то уловка. Наверняка тут не обошлось без Оливии. Вот-вот произойдет что-нибудь ужасное.

– Меня зовут Джиллиан.

Женщина с улыбкой наклоняется ко мне. Зубы у нее неправдоподобно идеальные – слишком ровные и слишком белые. Я провожу языком по собственным зубам и морщусь, дойдя до сколотых клыков.

– Ты не против, если я посижу рядом с тобой?

Мне хочется ответить, что я очень даже против, но вместо этого я только пересаживаюсь как можно ближе к окну. Когда она пододвигается ко мне, я чувствую запах корицы.

– Ты знаешь, почему ты здесь?

Я отрицательно качаю головой. Тогда Джиллиан с улыбкой поясняет:

– Это реабилитация.

Реабилитация. Так вот куда отправляются персонажи, пока их телами управляют геймеры. Но где же кровавые симуляции, о которых рассказывал Деклан? Правда, мне холодно и я раздражена, но мне нисколько не страшно.

– Я не нуждаюсь в реабилитации. Я не больна.

– Реабилитация – это дар. Рожденные с геном агрессии представляют угрозу для нашего общества. Они – причина всех войн и раздоров.

Если это правда, почему бедняков превращают в персонажей? Почему просто от них не избавиться?

– Ты говоришь это всем персонажам? Врешь и убеждаешь их, будто они дефективны? Они вообще в курсе, что их тела обречены на медленную смерть?

– Я – программа. Я не вру.

– Я не агрессивна! – почти рычу я и пытаюсь ударить Джиллиан. Мой кулак проходит сквозь тело женщины и ударяется о сиденье. Руку пронизывает боль, и я осторожно прижимаю ее к груди.

С чуть заметной улыбкой Джиллиан поворачивается ко мне.

– А я и не говорила, что ты агрессивна.

Такого ответа я не ожидала. Я набираю воздуху в легкие и тихо спрашиваю:

– А все-таки? Агрессивна или нет?

Глядя прямо перед собой, Джиллиан слегка пожимает плечами:

– Возможно.

С минуту слышен только шум ветра за окном, потом Джиллиан продолжает:

– Как бы там ни было, обычная реабилитация тебе не грозит. Я пыталась связаться с тобой с тех пор, как твой чип вышел из строя. Теперь ты здесь и останешься со мной.

Сердце у меня начинает биться быстрее. Что она хочет этим сказать? Неужели ей известно, почему мне удалось избежать реабилитации?

– Ты знаешь, почему я была отчасти разумна еще до удара по голове? И почему попала сюда только сегодня?

– Первоначально ты не должна была сюда попасть, – отвечает Джиллиан. – Но теперь все изменилось. В «Лан корп» знают, что ты не на реабилитации.

Ее слова эхом отдаются от окон и бьют прямо в меня.

– Так это ты спасла меня от симуляции? – шепотом спрашиваю я. Голос у меня прерывается, тело сотрясает дрожь. – И за всем остальным тоже стояла ты?

Джиллиан молчит, и я скрежещу зубами от нетерпения.

– Ты же сказала, что никогда не врешь! – выкрикиваю я. – Так отвечай!

– Да, я не позволила отправить твое сознание на реабилитацию. Именно для этого меня и создали. Я делала все необходимое, чтобы следовать заложенным в меня инструкциям. Что касается твоего второго вопроса, я не способна отвечать на запросы, сформулированные нечетко или запрещенные моим создателем.

– Клавдия… – раздается голос Деклана, далекий и невнятный, как в телефонной трубке при плохой связи.

Стиснув зубы, я упираюсь взглядом в колени, чтобы не встречаться глазами с Джиллиан. Мне хочется как следует ее встряхнуть. Хорошо, что она всего лишь голограмма – только это меня и останавливает.

– Это из-за тебя я считала все свои действия естественными?

Джиллиан отвечает не сразу. Какое-то время она, не мигая, смотрит на меня, потом произносит:

– Да, я искажала твое восприятие.

– Как? Зачем?

– Если бы ты попыталась сбежать из игры, тебя могли бы серьезно ранить или убить. Пришлось держать тебя в полусознательном состоянии, чтобы ты сама себе не навредила.

К горлу подкатывает тошнота. Я делаю такой глубокий вдох, что становится больно в груди.

– Может, ты тоже неисправна?

Только так я могу объяснить извращенную логику Джиллиан.

– Клавдия, вернись!

На этот раз голос Деклана раздается чуть ближе – не в тысяче километров, а всего в десятке.

– Ты не можешь вернуться, – говорит Джиллиан. – Если ты останешься здесь, я о тебе позабочусь. Ты не будешь чувствовать ни голода, ни боли. Разве это не лучше, чем погибнуть, пытаясь сбежать из «Пустоши»?

– Ты сознательно заставила меня поверить в ложь. Уж лучше погибнуть или умереть от голода, чем знать, что моим телом управляет Оливия. Я не останусь.

– У тебя нет выбора, – печально отвечает Джиллиан.

Я с улыбкой поворачиваюсь к ней:

– Ерунда.

Что-то невидимое оборачивается вокруг моего тела и вытягивает меня из автобуса – прочь от Джиллиан. Наши глаза на секунду встречаются. Удивления в ее взгляде почти нет – чего еще ожидать от программы? Джиллиан машет мне рукой, как будто знает, что мы скоро увидимся.

А потом в глазах у меня темнеет.

Я лежу на диване, а Деклан трясет меня за плечи. В легкие с силой врывается воздух, я чуть не задыхаюсь.

Деклан подносит к моим губам бутылку с водой. Я жадно пью, давясь и кашляя.

– Осторожнее, – говорит он и помогает мне сесть.

В мозгу туман, будто сквозь голову течет электрический ток: входит в одно ухо и выходит из другого.

– Я думал, ты… – Деклан с трудом сглатывает, щиплет себя за переносицу и прерывисто вдыхает, – … умираешь. Ты несколько раз переставала дышать и все время била руками по воздуху. Я не знал, что…

– Реабилитация.

Деклан, как подкошенный, падает на колени. Стискивает мои руки в своих и прижимается лбом к моему лбу.