Читаем без скачивания Рунная птица Джейр - Андрей Астахов

      - Ставек, я...

      - Чего я? Овца ты бестолковая! Быстро, пошли. Нашла себе развлечение.

       Ставек потянул ее за собой, и Янка подчинилась. Спорить с братом бесполезно, он на три года старше ее и считает себя взрослым мужчиной. С тех пор, как отец подарил ему на шестнадцатилетие короткий вестрийский меч, Ставек ни на миг с ним не расстается, даже спит с ним в обнимку. Так что отговорки и оправдания ничего не дадут, надо идти. Дождавшись, когда брат отвернется, Янка показала ему в спину язык и двинулась за братом по узкой улице, ведущей к воротам замка князя Трогорского.

      - Ставек, а что у нас сегодня на ужин? - спросила она.

      - Не знаю, - буркнул брат.

      - Знаешь, я совсем не хочу есть.

      - А я хочу. Целого быка бы сейчас съел. И меда бочку выпил бы.

      - Меду! - фыркнула Янка. - Так тебе папа и позволит мед пить. Мал ты еще для меда.

      - Давай, шевели булками! - прикрикнул Ставек. - Возись тут с тобой...

      - Ладно, ладно, не злись.

       Они почти дошли до ворот, когда за спиной послышался стук копыт. Янка обернулась и увидела, что к замку через посад едут всадники.

       - Это еще кто? - удивился Ставек.

       Между тем всадники остановились. Янка сосчитала их - всего одиннадцать, и в лунном свете видно, как под плащами и короткими полушубками поблескивают доспехи. Это не воины отца - кто же они? Один из них помахал подросткам рукой.

      - Вы кто такие? - крикнул Ставек, встав между всадниками и сестрой.

      - Люди Божьи, - ответил всадник, подъезжая ближе. - А ты кто таков, малец?

      - Говори почтительно, странник, - ответил Ставек, спесиво поджав губы. - Я Ставр Трогорский, сын и наследник великого князя Рорека. А это моя сестра Янина, княжна Трогорская. Так что прояви почтительность и помни, что ты находишься в землях, принадлежащих моему отцу.

      - Вот как? - Всадник издал странный звук и неожиданно для подростков вытянул из ножен длинный меч. - Какая чудесная встреча! Теперь хоть не придется искать вас по схронам. Привет вам от любящего дядюшки, детки!

       Ставек ничего не понял, и Янка не поняла. А всадник нагнулся в седле и нанес точный, безукоризненно рассчитанный удар прямо в грудь мальчика. Ставек вскрикнул и отшатнулся, теряя равновесие.

      - Янка, беги! - только и успел крикнуть он, прежде чем меч убийцы опустился ему на голову.

       Янка закричала так же страшно, как бедная женщина, рожавшая в доме неподалеку, потому что кровь Ставека брызнула на нее дождем. Убийца вновь занес окровавленный меч, но девочка, опомнившись, метнулась в сторону и побежала к домам, путаясь в полах длинной лисьей шубы. Выругавшись, всадник гикнул яростно и пустил коня в галоп, только Янка уже успела перебраться через плетень и метнулась в узкий переулок между домами посада.

      - Тернин, Штар, взять ее! - скомандовал убийца двум из своих людей. - Остальные за мной.

       Девять всадников влетели в ворота усадьбы под звуки тревожного набата, который слишком поздно пробуждал о приходе смерти в дом Трогорских.

       Все кончилось даже быстрее, чем планировал Рескул.

       Челядь им не помешала - с воплями ужаса разбежалась, едва они ворвались во двор. Керлы, отдыхавшие в стражном приделе, даже не успели ничего понять. Без доспехов, вооруженные чем попало, они не могли оказать серьезного сопротивления и полегли в считанные минуты. Лишь стража в княжеских покоях дралась отчаянно, но стражников было всего пять человек, а люди Рескула были мастерами своего дела - для рейда на Лесную усадьбу он отобрал самых умелых убийц из всех, что служили Игану и Серым Братьям.

       В трапезной было тепло и пахло жареной бараниной и медом, хотя к этим запахам уже примешивался запах гари со двора от подожженных наемниками Рескула надворных построек. Княгиня Трогорская ничком лежала на полу, и вокруг ее головы ковер быстро пропитывался кровью. Рядом лежали тела служанки и дворецкого. Сам князь был еще жив - он сидел в своем кресле, пришпиленный арбалетным болтом к спинке, хрипел в агонии и ворочал полными ужаса глазами. Рескул вложил меч в ножны, обнажил кинжал и подошел к князю.

      - За... что? - прохрипел князь, выплевывая кровь на бороду.

      - Во славу Божью! - ответил Рескул и всадил кинжал князю под подбородок. Выдернул оружие, обтер клинок об одежду Рорека и повернулся к своим людям. - Мы закончили. Уходим.

      - Господин, тут наверное полно ценностей, - нерешительно сказал один из головорезов. - Золотишко, рухлядь, дорогое оружие. Может...

      - Я сказал - уходим! - рявкнул Рескул. Задержался у пылающего огромного камина, взял совок для золы, набрал из пламени раскаленных углей и швырнул их на драпировку, закрывающую окно. Ткань сразу вспыхнула, и пламя побежало по ней вверх к потолку. Грохоча латными сапогами, Рескул и его люди сбежали по лестнице вниз, и вышли во двор, где бродили их лошади.

       Со стороны ворот показались два всадника. Рескул схватился за меч, но в свете разгорающегося пожара узнал своих людей, посланных за маленькой княжной.

      - Догнали? - крикнул он.

      - Нет, господин! - Старший из наемников, Тернин, соскочил с коня и подбежал к Рескулу. - До самой околицы за ней гнались, а она, сучка благородная, в лес ушла.

      - Упустили, значит? - Рескул выхватил меч. Хрустнул рассеченный сталью череп, и Тернин без звука рухнул на снег. Второй наемник, увидев это, повернул коня и погнал к воротам, но Рескул, быстро отбросив меч, вырвал из рук стоявшего рядом наемника арбалет, прицелился и послал меткую стрелу вдогонку. Потом повернулся к своим людям.

      - Едем, - сказал он. - Надо догнать сикуху.

      - Господин, - сказал один из убийц, - ночью в лесу ей не выжить...

      - Я сказал - по коням! - взревел Рескул, швырнул арбалет хозяину и вскочил на своего жеребца. Через несколько мгновений вся свора уже неслась по затянутым дымом от разгорающегося пожара улицам в сторону леса.

       Холодно. Мама, как холодно! И страшно...

       Янка поморгала глазами, пытаясь отогнать гибельный сон. Ног своих она не чувствовала - может быть потому, что ей никогда прежде не приходилось столько бежать. Ей казалось, что она бежала всю ночь. Неслась, не разбирая дороги, только бы спастись от страшных теней, несущихся за ней по пятам, а в ушах у нее не смолкал предсмертный крик Ставека: "Янка, беги!". И она бежала, пока совершенно не лишилась сил и не упала в снег.