Читаем без скачивания На шипах - Алексей Александрович Нескородов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было слишком. Я толкнул его. Он плюнул. Стерев с лица густую слюну,я вцепился в его футболку. Разъярённые псы наконец-то сорвались с цепи, готовые к схватке за лидерство. Отступать уже поздно. Проигравший, мог потерять авторитет в глазах команды, роль неформального лидера еще никогда не оспаривалась так рьяно. Плотная ткань замызганных футболок трещала от силы захватов. Мы рухнули на землю, перекатываясь из стороны в сторону, поочередно занимая позицию сверху. Его пальцы вцепились мне в шею.
Как же прав был Степан Андреевич, когда говорил, что игра срывает маски. Вот и сейчас, вместо холеного лица самоуверенной звезды надо мной нависла раскрасневшаяся бешенная физиономия полоумного заносчивого ублюдка. Я жадно глотал воздух, не оставляя попыток перевернуться. Вмешавшийся в конфликт Чичикин, как мог, успокаивал товарища, но тот не слышал его увещеваний. Вдалеке от ворот, хлюпая по жиже, как античный великан набегал разъярённый Субботин. Но лишь громкий тренерский свисток заставил Кривоножко оторвать лапы от моей шеи.
«Оба наказаны» – сказал Козлов, прогоняя нас с поля. Уставшие и злые, мы с трудом передвигали ноги. Непреклонный Майер был зол. Он поручил Козлу привести приговор в исполнение. Нас ожидало «schwerestrafe» – суровое наказание, разработанное немецким специалистом для поддержания дисциплины и сбивания спеси с нерадивых игроков.
Не зная пощады он сходу выставил высокий темп на электронных беговых дорожках. Сбавлять его или сходить с дистанции нельзя. Кто уступит, будет стирать одежду своими руками. Но не это пугало нас, а нежелание остаться вторым. Пусть я и стар по сравнению с Кривоножко, но уступать в чем-либо этому засранцу я точно не буду. Пока не сотрутся пятки, буду бежать, готовый заблевать на ходу все мигающие приборы. Так оно и вышло. Истекая потом, красные и полуживые, мы ни в чем не уступали друг другу, продолжая отбивать ногами в такт беговой ленте. В такие минуты сложно о чем-либо думать и лишь ярость, помноженная на ужаленную гордость, позволяют твердо стоять на ногах и продолжать забег. Хорошо, что завтрак был неплотным. Я сгорал изнутри, готовый упасть без сознания, лишь бы не сдаться в этот момент. Поразительно, но и Хохол проявлял упертость. Я не сомневался, что ему также тяжело как и мне и это придавало сил. Поначалу он подразнивал меня, рассказывая о своем превосходстве, но со временем умолк. Мы просто бежали, тупо уставив взгляд в одну точку.
Прошло полтора часа, ребята уже давно закончили тренировку, а мы, как два дурака, продолжали бежать до полного посинения. На затекших пятках набухали первые мозоли.Каждый шаг причинял боль. Это лишь раззадоривало меня, надрать зад заносчивому конкуренту. Покрытое росой лицо Кривоножко уже не отдавало былою свежестью, он тоже бежал на последнем дыхании и вот-вот упал бы, но не падал. Зевающий Козлов растерял остатки терпения, призывая нас одуматься и остановиться. Его никто не слушал. Шуршащие ленты беговых дорожек продолжали терзать наши сердца и ноги.
– Все, хватит! – Не выдержал Козлов и отрубил питание. Гул электронной пыточной машины медленно затих. Лента под ногами вяло продолжала движение пока полностью не остановилась.Лишь тогда мы оба рухнули на землю, смотря друг на друга, как два разъяренных шакала. Кривоножко конечно козел, но что-то достойное в нем все-таки есть.
Глава 8. Острые шипы
Прошло две недели, как мартовские заморозки сменились апрельским теплом. Не знающий осечек Пегас, уверенно шел в группе лидеров. Хлюпающие весенние топи несли угрозу веселому галопу нашего крылатого скакуна, засасывая его золотые копыта. И это не аллегория. Ноги вязли в болоте апрельских полей, лишая маневра и скорости.
Победы сплачивают коллектив лучше всякого клея.В такие моменты всевозможные дрязги отходят на второй план. На поле все мы одна команда, ведомая уверенным в себе тренером. Да, не все, что хорошо немцу, будет понятно и русскому, но вкус победы одинаково сладок для всех.
Тренер продолжал в меня верить. В споре с Кривоножко он отдавал симпатии моей персоне и давал все больше игрового времени. После последних событий я, как никогда, приблизился к основе. Регулярное появление на поле и череда побед существенно улучшили мое финансовое положение.
Жизнь на спортивной базе имела и свои плюсы. Мне не приходилось бегать по магазинам в поисках еды, не нужно было отвлекаться на сторонние развлечения, что избавляло от лишних трат. Находясь на полном пансионе у любимого клуба, я откладывал под матрас практически весь свой заработок, лишь изредка отщипывая от него немного денег, чтобы направить сыну. Если все и дальше будет идти так хорошо, то к осени я точно рассчитаюсь по всем долгам и смогу вздохнуть с облегчением.
Нависшая опасность никуда не делась. К счастью, Марсель не тревожил меня, что позволяло сконцентрироваться на игре, не впадая в депрессию.
Раньше я сильно переживал из-за случившегося. Однако общение с начитанным Субботой заставило всерьез пересмотреть жизненную философию. Жизнь наносила удары, выдерживая которые, я получал в награду условные медали. Их тяжесть тянула вниз, но у каждой медали есть две стороны. Ситуация, в которой я оказался, несла не только опасность, но и сладостные ощущения новой жизни. Прилив сил делал из меня нового человека. Свалившиеся на голову проблемы не только вынуждали решать их, чтобы спастись, но и давали шанс исправить прошлые ошибки. Грязь, боль, усталость – все отошло на второй план. Череда побед и набитые деньгами карманы, позволяли с уверенностью смотреть в будущее.
Дуэль с Кривоножко не выявил победителя. В награду за упертость, Козлов не стал нас наказывать стиркой, сохранив обычный график дежурств. Правда и без этого мы чувствовали себя настолько выстиранными, что я на утро с трудом встал с постели. Каждая мышца изнывала предательской болью.
– Это какое-то издевательство! – Сказал Аршак, беспардонно войдя в нашу комнату. – Я больше не подойду к стиральной машинке. Все дерьмо, что прилипает к форме остается в ней. Еще неделю и она сломается. Что это за клуб такой, где игрокам приходится за собой стирать, да еще и через одно место?
Субботин поддержал его недовольство умеренным кивком.
– Согласен. Это не дело. Мы все-таки в футбольном клубе, а не в прачечной. – Сказал он.
– Да, мы футболисты. А не золушки какие-то. – Не унимался Аршак.
– Ты не подумай, что мы избегаем побочных обязанностей. Совсем наоборот, ведь труд сделал из обезьяны человека. – Сказал Субботин.
– Но только сейчас, танцуя
