Читаем без скачивания Метро 2033. Белый барс - Тагир Киреев

Разочаровываться в собственных силах, наблюдая за тем, как островки грязи все больше проступают сквозь струи воды, заплетающиеся в серебряные косы, – не очень приятный процесс. Это означало, что терпение источника было на грани. Ему не хватало силы, второго дыхания, чтобы до краев залить подземные водостоки. Если так пойдет и дальше, сначала высохнут люди, а затем все остальное.

Это очень неприятно – смотреть на то, как основа источника прекращает свое шествие, и понимать всю свою беспомощность. Понимать и принимать. Стена, расписанная иероглифами, – лишь еще одно напоминание о случившемся. Только наши дети смогут разобраться, как подарить ему вторую жизнь. Но как привести их сюда? Как объяснить, что они нуждаются в нас не меньше, чем мы в них?

В Коране сказано: «Конец света начнется тогда, когда такой безграничный дар, как вода, станет самым дорогим и ценным предметом в жизни».

Интересно, остальные люди знают, что конец света уже начался?

Записи в красной тетради

Воодушевленная лихорадочным любопытством маленькая Латика резвилась на просторах станции, путаясь под ногами гаскарцев, носившихся по Проспекту Победы и собиравших все необходимое для похода. Весь этот балаган, так внезапно поднявшийся ранним утром, будоражил в ней самые теплые чувства – никогда еще ее не окружало так много людей. Новость о том, что отряд отправится на Горки, всколыхнула станцию – никто не ожидал, что все произойдет настолько скоро. Кто-то из гаскарцев точил клинок, кто-то прощался с семьей, обещая вернуться как можно быстрее. Но таких были единицы. Хан, Тимур, Алмаз и Тагир нависли над вручную нарисованной картой метро, которую когда-то составил сам предводитель маадинов. Латика тоже старалась разглядеть, на что именно все смотрят, поэтому протискивалась сначала между одними, затем между другими, но из-за нехватки роста скоро бросила это занятие и кинулась в край юрты, найдя что-то более интересное.

– А почему именно Горки?

Хан выпрямился и свернул карту.

– На это есть несколько причин. Во-первых, предводительница племени – мой друг, и я точно знаю, что у нее есть кристалл. Я сам ей его отдал. Во-вторых, – теперь Хан подошел к Латике и выдернул из ее зубов то, что она так рьяно пыталась разгрызть. Это была книга. – Горки – следующая от нас станция, а значит, не составит труда добраться до нее в целости и сохранности. И, в-третьих, – Хан поставил книгу на место в полку и поднял Латику с пола, – тебе не помешают их боевые знания и силы.

– Конечно, куда же без корыстных целей! – усмехнулся Тагир, за что и получил от Хана свернутой картой по голове. Не успел предводитель маадинов улыбнуться своей проказе, как и сам получил по голове книгой, до которой сумела-таки дотянуться Латика. Озадаченно потерев ушибленное место, Хан объявил:

– Все! Пора в путь!

До Горок отряд добрался быстро и без проволочек. И, на этот раз, Латика не исчезала в туннелях, а все время держалась рядом, преимущественно около Тагира. Алмаз и Тимур всю дорогу травили какие-то истории и даже вспоминали анекдоты про метро еще тех, довоенных времен. Особенно смешной ему показалась история про лампочку. И только Хан задумчиво вел вперед свой отряд, практически ни разу не обернувшись. Что-то его все-таки беспокоило.

– Ты слышал?

Уже на подступах к станции Хан замер на месте, придержав рукой Тагира. Это был рык животного. Рык, который не был знаком никому, кроме Латики. Девочка встрепенулась и запрыгнула на руки к Тагиру, прижав к его губам свой маленький указательный пальчик. Рык повторился. Девочка завертела головой и посмотрела куда-то вдаль.

– Латика, что это?

Тагир взглянул на обеспокоенную малышку, но та мотала головой и продолжала молчать. Раздался еще один рык, и она соскочила, нырнув вправо по туннельной развилке, прямо к станции Горки.

– Латика! – крикнул ей вслед Хан. – Тагир, Алмаз, Тимур – за мной! Остальные будьте начеку!

Все четверо побежали вслед за шустро уносящимся ребенком. Тагир на ходу надевал когти, а Алмаз и Хан уже обнажили свои мечи. Племяннику султана повезло больше – в закутке своей юрты Хан нашел для него немного патронов. Тьма поглотила туннель полностью, хотя свет определенно должен был гореть. Только когда Хан зажег фонарь, они увидели два мертвых тела, валявшихся у блокпоста. Хан присел около одного из них и посветил на одежду.

– Это охрана с Горок. Тело еще теплое. И кто-то их явно покромсал. Возможно, яланганы[28]…

– Кто?

– Яланганы, – повторил Хан. – Наемники!

– Похоже, что у нас проблемы.

Тагир осторожно побрел вперед по туннелю, освещая путь, в попытке найти доказательства этого предположения. И он нашел. Еще два тела лежали метрах в пяти от предыдущих.

– Тагир!

Алмаз прыгнул на пастуха, заметив, как несколько человек, скрывавшихся за телами трупов, поднялись и начали палить без разбора. Это было внезапное нападение, спровоцированное лишь неожиданным появлением отряда в туннелях. Но нападавшие не знали, что те тоже были вооружены.

Хан первым бросился к нападавшим, поскольку был ближе всех к ним. Ударив тупым основанием меча по руке стрелявшего, он обезоружил его и скрылся в темноте, как умел. Со вторым пришлось несладко – отстреливаясь, тот не оставлял никаких шансов подобраться к себе, пока патроны в пистолете не закончились. Этого времени Хану хватило, чтобы вонзить меч в ногу стрелка.

Тимур подался вперед, выставив оружие перед собой. Явно озадаченные образом племянника султана, яланганы немного растерялись и не сразу поняли, что к чему. Когда пистолет на Тимура был все же наведен, в руку стрелявшего вцепилась Латика, как всегда, неожиданно появившаяся на станции. Тот пытался стряхнуть ее, а сам кричал во все горло:

– У них девчонка!

Хан выпорхнул из темноты и помог Латике, скользнув стальной яростью по руке ялангана, как по маслу. Двое оставшихся двинулись на Тагира с Алмазом, и те кинулись врассыпную. Пули яланганов полетели следом. Когда пистолет одного из них бессильно защелкал, Тагир со своими когтями был тут как тут – и первая кровь окропила лезвия.

Еще один негодяй бросился бежать, чтобы спасти свою жизнь. Кинуть кинжал ему в спину Тагиру не позволяла совесть, поэтому он прицелился в ногу. Беглец рухнул. Тагир хотел как можно скорее дойти до упавшего, но не успел – тот уже вытащил пистолет и пальнул себе в голову.

– О, Господи! – Тагир отскочил от вырвавшихся ему навстречу брызг крови. – Что ж такое-то?

Когда все стихло, он вернулся в туннель, застав всех своих друзей живыми.

– Такое ощущение, что теперь за нами идут по пятам…

Хан обернулся.

– Я бы даже сказал, на шаг впереди. Тимур, беги за остальными, а мы двинемся дальше. И спрячьте Латику! Нужно попасть на Горки, пока не поздно.

Крики борьбы и выстрелы были слышны уже издалека. По счастливому стечению обстоятельств, группа яланганов все еще возились у подступов к станции, прикрывая тех, кто уже вольничал на ней. Превозмогая отчаяние, Тагир с ревом бросился на пока что ничего не подозревающих наемников. С необузданной свирепостью он выплевывал кинжалы из правой руки и технично проходился по шеям, рукам, головам, левой, прорываясь к станции.

– Хан, слева!

Алмаз прикрывал Хана на каждом этапе смертельного забега перед стреляющей стеной наемников. Те из яланганов, кто уже был на станции, слышали только звуки вихря вертящихся клинков, отголоском которых становились адские муки падающих наземь. Жители Горок, пораженные тем, как три незнакомца с холодным оружием напрочь задавливали отстреливающихся наемников, никак не могли решить для себя – враги это или друзья. Однако громогласный голос Хана живо отрезвил всех и принял решение за них:

– Пора!

Тагир быстро нащупал выступ станции, предвкушая смерти тех, кто, по его мнению, был олицетворением всех его бед. Гнев снова совладал над разумом, и остановить его уже было невозможно. Так казалось. В центре самой станции разворачивалось еще более кровавое действо. Яланган, превосходящий остальных по силе и мастерству, расстреливал любого, кто пытался приблизиться к нему. Он хладнокровно жал на спусковые крючки своих орудий, убивал и добивал, как черный дьявол, восставший из пепла.

Золотая маска скрывала его лицо. В тиснении металла, плотно прижатого к овалу лица, выступали золотые косы бровей, сходившихся в ромбовидной эмблеме на переносице. Наносник был исписан арабскими надписями, а нижняя часть маски, исполненная в виде волнистого платка, затягивала все, вплоть до самой шеи.

С грацией черного ворона наемник порхал от одной горы трупов к другой, делая заготовки падали на необозримое будущее. Голова, сердце, голова, сердце – этот монстр был избирателен в каждом своем выстреле, словно помешавшийся математик, вычерчивающий траектории пуль по точнейшим расчетам.