Читаем без скачивания Мигрант - Павел Алексеевич Астахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мирзоев вышел из подлеска, перешел железную дорогу и, проходя мимо разбитой трансформаторной будки, неожиданно увидел того, кого искал уже целый час. Пенсионер сидел на грязном деревянном ящике, старательно упаковывая в сумку обрывки медного провода. Он не видел Мансура, и парень неслышно приблизился к нему почти вплотную.
– Привет, дерьмо, – прошипел Мансур, резким ударом ноги опрокидывая старика с ящика. Валерий Тимофеевич испуганно вскрикнул, часто моргая. Ему удалось подняться на ноги, и он непонимающе уставился на Мирзоева. Ухмыляясь, Мансур снял капюшон, и страх в глазах пенсионера сменил первобытный ужас.
– Нет, нет, – залепетал он, вытягивая вперед в жалкой защите свои узловатые руки. – Не подходи!
– Что ты сказал адвокату?! – спросил Мансур, и глаза его яростно заискрились.
– Ни… ничего.
Взмах кулаком – и Тимофеич, подвывая от боли, снова грохнулся на захламленную землю.
– Ты был в ментовке, – злобно пропыхтел Мансур. – И завтра у меня с тобой очная ставка! Что ты видел тогда? Отвечай?
Старик продолжал скулить, закрывая морщинистое лицо руками. Мирзоев встряхнул его и уже приготовился ударить ногой, как чья-то крепкая рука вцепилась ему в капюшон, рванув назад. Мансур пригнулся и, вывернувшись, не глядя ударил ребром ладони. Раздался приглушенный вздох, и хватка ослабла.
– Эй, а ну хватит! – гаркнул кто-то хриплым голосом, и Мансур обернулся. К нему спешили двое бродяг в неряшливой одежде. Третий, которого Мирзоев на мгновение вывел из строя, уже пришел в себя и поднимался на ноги.
– Задержите его! – неожиданно закричал Тимофеич, указывая на Мансура. – Не дайте ему убежать!
Мирзоев размышлял буквально секунду. В одиночку ему с тремя не справиться, это сто процентов. Оставалось бегство. Но уж ничего не поделаешь…
Мансур метнулся влево, ускользнув от хватки одного из мужчин, и бросился наутек. И он, вероятно, смог бы спастись, если бы его не подвел обломок доски, торчащий из земли. Зацепившись за него, подросток кубарем покатился по оврагу, больно ударившись плечом об камень. Когда ему удалось выпрямиться, уже было поздно. Кто-то сбил его с ног, заломив руки за спину. Мансур заскрипел зубами от боли.
– Ну что, это тот самый? – прозвучал хриплый голос.
– Он, – раздался возбужденный голос Тимофеича.
– Давайте его выпорем, – предложил третий. – Чтобы потом неповадно было!
– Нет, мужики, – уже более спокойным голосом возразил старик. – Нужно звонить в полицию. Этого негодяя будут судить за изнасилование! И он хотел убить меня.
Мансур закричал в бессильной злобе, но сильные руки не давали ему вырваться.
Затмение разума
Одного удара оказалось достаточно – Карим рухнул на затертый до дыр линолеум как подкошенный, с гулким стуком ударившись головой. Бутылка, которой орудовал Сайдар, разбилась, и теперь он остервенело сжимал в руке «розочку», с тупой злобой глядя на поверженного брата. Он пытался уловить любое движение, чтобы коршуном кинуться на Карима и покончить с ним.
Но минуты текли одна за одной, а Карим не шевелился. Его черные волосы намокли от крови, а лицо покрылось мертвенной бледностью.
Сайдар перевел взгляд покрасневших от недосыпа глаз на бутылочный огрызок в руке, шмыгнул носом. Затем присел на корточки и осторожно протянул руку, опустив пальцы на теплую шею Карима. Наконец ему удалось нащупать пульс, но вместо чувства облегчения Сайдар озабоченно сдвинул брови.
После того как он легкомысленно разболтал Кариму о своих делах, посвятив в секретный план, оставлять его в живых было очень и очень опасно. Более того, Карим мог сказать своим соседям, что поехал к брату. Например, тому же ослу Шухрату или еще кому-нибудь! И если Карима хватятся, то рано или поздно выйдут на него, Сайдара. Хотя бы потому, что они родственники…
«Ну и дурак же ты, Карим! – угрюмо подумал он. – И я тоже хорош! Понадеялся на тебя! А ты всегда был размазней и трусом, который не способен на серьезное дело!»
Он еще раз взглянул на бесчувственное тело.
Всего один взмах «розочкой» по шее – и дело, считай, сделано.
Сайдар уже занес руку для решающего удара, как неожиданно в голове зазвенел голос отца: «Ты что, ополоумел?! Ничто не может оправдать убийство брата! Решай свои проблемы сам! Ты и так уже натворил столько бед, что твои внуки будут молить Аллаха о прощении…»
В груди мигранта что-то кольнуло, и он нерешительно опустил руку.
Эх, ладно. Была не была, но крови Карима на его руках не будет.
Сайдар бросил «розочку» в угол и обхватил виски ладонями, погрузившись в размышления.
Значит, он не убьет Карима. Что же тогда с ним делать? В чувство его, похоже, приводить бесполезно. Во всяком случае сейчас. Вызывать скорую?
Нет, этот вариант Сайдар решительно отверг. Врачи не дураки и сразу поймут, что к чему. Они обязательно сообщат в ментовку, и тогда у Сайдара возникнут нехилые проблемы, которые ему, если учесть предстоящее дело, совершенно не нужны.
Тогда что остается?
Ответ пришел на ум мгновенно, он всплыл, словно пузырь на поверхность болота. Через пару часов стемнеет, и, если Карим к тому времени не окочурится, он вытащит брата на улицу. Район здесь малолюдный, в доме почти никто не живет, видеокамер нет, так что вероятность быть засвеченным при этих действиях крайне мала. Он оттащит Карима поближе к дороге, а там уж на все воля Аллаха.
В мозгу тут же проснулся внутренний голос, тихий и вкрадчивый: «Если Карим останется жив, он сдаст тебя».
Сайдар замотал головой и вслух сказал:
– Я заберу его мобильник. Он не вспомнит, куда ездил. А я буду все отрицать.
Шаркая ногами, он вернулся в комнату, насквозь пропахшую сигаретным дымом и немытым телом. Пытаясь скоротать время, он достал полиэтиленовый пакетик, где еще оставалось немного высушенной травы, и быстро сварганил новую самокрутку. Когда все было готово, Сайдар глубоко затянулся и его глаза подернулись пленкой, а на губах расплылась блаженная улыбка.
«Эта травка ну просто отличная вещь. Жаль, Шеврон так мало оставил…» – пронеслось в затуманенном сознании преступника.
Он сидел с дурацкой улыбкой на лице и вдыхал в легкие наркотический дым, а в трех метрах от него на полу лежал умирающий брат. Но Сайдара это ничуть не смущало.
Он встрепенулся, лишь когда зазвонил телефон, лежащий на диване.
Сайдар скривил губы: это был Шеврон.
– Как дела? – спросил его наемник.
Сайдар сказал, что все в порядке.
– Все тихо? Надеюсь, никого к себе не водишь? – уточнил Шеврон, и мигрант даже вспотел после этих слов. В какие-то ужасные доли секунды ему вдруг почудилось, что все это время Шеврон был здесь – прятался в шкафу, чтобы его проверить. И сейчас, когда Сайдар соврет, что никого и не думал водить в конспиративную квартиру, Шеврон выскочит и схватит его за горло.
– Нет, – как можно уверенней ответил Сайдар. – Никого я не звал. Мы же договаривались.
– Ладно. Я завтра заскочу ненадолго, Али тебя отдельно проинструктирует. Заодно форму привезу, примеришь.
– Хорошо.
Когда Шеврон положил трубку, Сайдар вытер влажный лоб.
Каждый раз, когда он разговаривал с этим типом, у него возникало тревожное чувство, словно он находится под прицелом, а на его лбу намалевана мишень. Жуткий парень этот Шеврон! Но еще хуже люди, на которых он работает, и Сайдар даже не хотел думать об этом. Достаточно того, что Карим не сможет ему помочь и никакой подстраховки у него нет.
«Ничего, прорвемся».
Наконец наступил долгожданный вечер и столицу окутали густые сумерки. Карим все так же находился без сознания, и кожа на его застывшем лице приобрела сероватый оттенок, напоминая грязный снег. На всякий случай Сайдар припал к груди брата. Сердце стучало, только медленно и неравномерно.
Когда стало достаточно темно, Сайдар вышел на улицу. Осмотрелся, определяя, куда лучше перетащить тело Карима. Покурил, после чего затоптал окурок подошвой ботинка.
На удивление, весь процесс занял не так уж много времени. Наверное, потому что Карим был худым и поджарым и Сайдару не составило большого труда вынести его тело наружу. Он просто закинул брата на плечо, как свернутый ковер.
Оглядываясь
