Читаем без скачивания Другая сторона доллара - Росс Макдональд

— Я работаю сейчас на Ралфа Хиллмана.

— Знаю. Это дает вам определенные преимущества, которые вы и используете. Но и вы, и я работаем в одном и том же деле, и по идее нам полагается кооперироваться. А это означает периодический обмен информацией.

— Зачем же, по-вашему, я пришел?

Он опустил глаза.

— Прекрасно. Что нового в ваших розысках мальчика Хиллмана?

Я рассказал Бастиану почти все, то есть ровно столько, чтобы удовлетворить и его, и мою щепетильную совесть. Себе я оставил только доктора Вайнтрауба и то, что Том, может быть, вернется сегодня на автобусную станцию в Санта-Монике. Обо всех остальных его злоключениях и о том, что он, видимо, находился в добровольном заключении в отеле «Барселона», я честно доложил лейтенанту.

— Очень плохо, что Отто Сайп умер, — угрюмо заметил он. — Он мог многое прояснить.

Я согласился.

— Что же на самом деле произошло с Отто Сайпом? Вы же были свидетелем?

— Он бросился на Бена Дали с лопатой в руках. У Бена был мой револьвер, а я в это время осматривал труп Харлея. Револьвер выстрелил сам собой.

Бастиан неопределенно пошлепал губами.

— Что вы знаете о Дали?

— Немного. Он владелец станции техобслуживания автомобилей напротив «Барселоны». Показался мне заслуживающим доверия. Ветеран войны...

— Гитлер тоже ветеран. Лос-Анджелес сообщает, что у Дали были какие-то делишки с Сайпом, например покупал через него подержанные автомобили.

— Это естественно. От того места, где работал Сайп, станция Дали самая близкая.

— Вы не думаете, что Дали убил Сайпа, чтобы заставить его замолчать?

— Нет, но возьму это на заметку. Меня больше интересует другое убийство. Видели нож, которым был зарезан Харлей?

— Нет еще. Но у меня есть его описание. — Бастиан взял со стола несколько бумаг. — Этот нож, который принято называть охотничьим, выпущен фирмой «Фортсман» в Орегоне. Об этом говорит марка фирмы на ноже. Длина лезвия около шести дюймов, резиновая ручка в черную и белую полоску, на ручке отпечатки пальцев. Описание точное? Могу добавить, что у ножа широкое заостренное на конце лезвие.

— Я видел только ручку. Но тот факт, что у ножа широкое заостренное лезвие, позволяет предположить, что этим же ножом была убита Кэрол.

— То же самое я сказал в Лос-Анджелесе. Они высылают мне нож для идентификации.

— Именно это я и собирался вам предложить.

Бастиан наклонился, тяжело опираясь ладонями на крышку стола, заваленного бумагами.

— Вы думаете, его убил кто-то из жителей нашего города?

— Это достойная рассмотрения мысль.

— Но почему? Из-за его доли денег?

— Этого не может быть. В то время как Харлей выехал из Лос-Анджелеса, у него не оставалось ничего. Я разговаривал с мошенником, обчистившим его.

— Удивительно, что Харлей его не застрелил.

— Можно сделать вывод, что вокруг хватало профессиональных убийц. Харлей всего лишь любитель.

— Тогда почему? — спросил Бастиан, подняв брови. — Почему убили Харлея, если деньги тут ни при чем?

— Не думаю, что нам удастся узнать об этом точно до того, как мы найдем убийцу.

— У вас есть какие-нибудь подозрения?

— Нет. А у вас?

— У меня есть кое-какие мысли на этот счет, но я воздержусь высказывать их вслух.

— Потому что я работаю на Хиллмана?

— Этого я не говорил. — Он прикрыл глаза и переменил тему разговора. — О вас спрашивал человек по имени Роберт Браун, отец убитой. Он в гостинице «Сити».

— Я зайду к нему завтра. Вы вежливо с ним обошлись, а?

— Я со всеми обхожусь вежливо. Несколько минут назад мне звонил Гарольд Харлей. Он очень тяжело воспринял известие о смерти брата.

— Так и должно быть. Когда вы выпустили его?

— Вчера. У нас не было причин держать его под замком. Нет закона, который говорил бы, что вы обязаны доносить на брата.

— Он уехал домой в Лонг-Бич?

— Да. Он всегда может быть в распоряжении суда, если кто-то возбудит дело.

Он еще раз уколол меня за смерть Отто Сайпа, и на этом я откланялся.

По дороге в Лос-Анджелес я сделал крюк и заехал на станцию обслуживания Дали. Бен с повязкой на голове находился около насоса. Увидев меня, вошел в свою конторку и больше оттуда не показывался. Потом из конторки появился мальчик лет десяти, точная копия отца. Он очень недружелюбно спросил, чем может быть полезен.

— Я хотел бы одну минуту поговорить с мистером Дали.

— Извините, но папа не хочет разговаривать с вами, он очень расстроен тем, что произошло утром.

— Передайте ему, что я тоже расстроен. Не смог бы он взглянуть на одну фотографию? Может быть, он узнает изображенного там человека?

Мальчик вошел в конторку, плотно закрыв за собой дверь. Возвышавшаяся по ту сторону шоссе «Барселона» напоминала сейчас, в солнечных лучах, памятник вымершей цивилизации. У отеля я увидел несколько полицейских машин и человека в форме, который сдерживал толпу зевак.

Мальчик вышел из конторки.

— Папа сказал, что не хочет больше смотреть ни на какие ваши фотографии. Он говорит, что вы и ваши фотографии принесли ему несчастье.

— Передай ему, что я прошу прощения.

Мальчик торжественно поклонился и отправился выполнять свою роль посла. Больше ни он, ни его отец так и не показались.

Я предоставил Дали самому себе.

Офис доктора Вайнтрауба я нашел среди новых медицинских корпусов в Уилшире, около больницы «Ливанские кедры».

Внутренний эскалатор поднял меня в комнату отдыха на пятом этаже. Она была прекрасно обставлена, откуда-то доносилась успокаивающая музыка, которая все время, пока я сидел там, действовала мне на нервы. Я, единственный мужчина в этой комнате, сразу же оказался под перекрестным огнем взглядов двух беременных женщин, сидящих в разных углах комнаты. Смотрели они на меня с явным сожалением.

Из-за конторки в углу комнаты ко мне обратилась сильно раскрашенная девица:

— Мистер Арчер?

— Да.

— Доктор Вайнтрауб примет вас через несколько минут. Вы ведь не пациент? Так что вам нет необходимости заполнять историю болезни, да?

— Она вызвала бы у меня приступ белой горячки, моя милая!

В крайнем удивлении девушка захлопала наклеенными ресницами, напоминавшими мне почему-то ножки тарантула, такие они были длинные и толстые.

Тут открылась дверь, и доктор Вайнтрауб пригласил меня в кабинет, где давал консультации. Это был человек примерно моего возраста, может быть, несколькими годами старше. Как и большинство врачей, он не следил за собой: под белым халатом — сутулые плечи, явно излишний вес. Волосы темные, вьющиеся, но на лбу уже залысины. Под очками прятались чрезвычайно живые глаза, их обаяние я ощутил, едва обменявшись рукопожатием с доктором. Это лицо я определенно видел, только никак не мог вспомнить, где именно.

— Судя по вашему виду, вам необходим отдых, — сказал он. — Это бесплатный совет.

— Благодарю вас, отдыхать я буду чуть позже, — ответил я, а про себя отметил, что отдых и ему бы не повредил.

Он довольно тяжело опустился за стол, а мне предложил кресло для пациентов. Я сел лицом к нему. Одна из стен комнаты была целиком заставлена книжными полками: там были книги по всем разделам медицины, но больше всего по психиатрии и гинекологии.

— Вы психиатр, доктор?

— Нет, я не психиатр. — В глазах его ясно читалась меланхолия. — Некоторое время я учился за границей, затем началась война, и я выбрал другую специальность — акушера. — Он улыбнулся, глаза его засветились. — Я доволен своей работой. У нас все больше успешных родов, хочу сказать, что все реже теряю детей.

— Вы принимали Тома Хиллмана?

— Да.

— Не можете ли вы вспомнить точно, когда это было?

— Я просил уже своего секретаря взглянуть. Том родился 12 декабря 1945 года. Неделей позже я договорился об усыновлении ребенка капитаном Ралфом Хиллманом и миссис Хиллман. Они устроили ему великолепные крестины, — сказал он очень тепло.

— Как отнеслась к этому его настоящая мать?

— Она не хотела ребенка.

— Она была замужем?

— Если это имеет значение, она была молодой замужней женщиной, но ни она, ни ее муж не хотели в это время иметь ребенка.

— Не можете ли вы назвать их фамилии?

— Это профессиональная тайна, мистер Арчер.

— А если это поможет раскрыть преступление или отыскать пропавшего ребенка?

— Я должен знать все факты и иметь время на то, чтобы их обдумать. Но времени у меня нет. Я и сейчас ворую его у своих пациентов.

— Вы ничего не слышали о Томе Хиллмане на этой неделе?

— Ни на этой неделе, ни когда-либо еще.

Он тяжело поднялся и прошел мимо меня к двери, где с преувеличенной вежливостью дождался, пока я уйду.

Глава 23

С портиком, поддерживаемым колоннами, дом, где была квартира Сюзанны Дрю, представлял собой нечто среднее между греческими храмами и особняками на плантациях в южных штатах и выкрашен был вместо белого в голубой цвет. Чувствуя себя совсем затерянным среди колонн, проходным коридором, отделанным под мрамор, я прошел к знакомой квартире. Мисс Дрю не было.