Читаем без скачивания Любовница фюрера - Эмма Вильдкамп

– Вы создали шедевр, за который вам будет благодарен весь мир!

Когда закончилась вторая серия, уже после полуночи, овации переросли в какой-то всеобщий экстаз. Лени снова подвели к Гитлеру, который поздравил ее еще раз. Она не чувствовала под собой ног от счастья, ей казалось, она парит над землей. Внезапно к ней подошел Геббельс:

– От имени фюрера должен передать, что за такое достижение Вы можете что-нибудь попросить.

Лени, не раздумывая, заносчиво сказала:

– Примите снова в Имперскую палату бывшего главного редактора «Фильм курир» господина Егера, и пусть он сопровождает меня в турне по США.

Геббельс раздраженно, сквозь зубы, произнес:

– Что вы в самом деле?! Как вы себе это представляете?! Мне что, придется возвращать и других, исключенных из палаты по тем же причинам?!

– Но пожалуйста, исполните мою просьбу! Я ведь могу попросить все, что хочу? Господин Егер – очень талантливый журналист.

– Хорошо, как угодно. Но предупреждаю, что с этим Егером вы наживете себе кучу проблем.

– Это мое дело.

После премьеры Лени и вся съемочная группа отправились на прием в Министерстве пропаганды. Гитлер лично пожал руку каждому из сотрудников. Уже поздно ночью Лени вернулась домой. Она распахнула дверь, сняла надоевшие каблуки и босиком прошла в гостиную. Голова у нее кружилась и от выпитого шампанского, и от обрушившегося успеха. Она стянула с себя платье и бросилась на кровать. Ни о чем она не могла думать больше. Ее наполняло безмерное блаженство. Она потихоньку заснула. Эта ночь была самой счастливой в ее жизни.

Глава 22

По Европе и США с «Олимпией»

Первая премьера фильма прошла в Вене – туда Лени приехала вместе с несколькими своими сотрудниками. Публика восторженно встретила прославленного режиссера морем цветов. Затем показ фильма с успехом прошел в Париже, Стокгольме, Хельсинки, Осло. Всюду, где бы Лени ни появлялась, ее встречали с пылким воодушевлением.

После утомительного турне по Европе она все же решила отдохнуть. Вместе с Германом Шторром они уезхали в маленькую рыбацкую деревушку, недалеко от Венеции, где успех «Олимпии» и достиг своей кульминации. Фильм получил «Золотого льва», обойдя картины Уолта Диснея и Марселя Карне.

Набравшись сил под мягким южным солнцем Италии, да еще в объятиях любовника, Лени отправляется в тур по США. В поездке ее сопровождают Вернер Клингенберг, работавший в немецком Олимпийском комитете секретарем доктора Дима, и небезызвестный пресс-секретарь Эрнст Егер, на счет которого Лени предупреждал Геббельс.

7 ноября 17-летний польский еврей немецкого происхождения застрелил секретаря немецкого посольства в Париже Эрнста фон Рата. Гитлер, узнав об этом, выступил в Мюнхене с речью, потребовав мести за убийство. В Берлине Геббельс обратился к партийным функционерам с подстрекательской антисемитской речью. Повсюду в Германии начались еврейские погромы, так называемая Хрустальная ночь – немцы жгли синагоги, разрушали принадлежащие евреям магазины, лавки, школы, больницы. Началась массовая ссылка в концлагеря.

Антифашистская лига и комитет актеров США немедленно отреагировали на события в Германии. Повсюду в прессе появились статьи, в которых призывали объявить бойкот нацистскому режиссеру – Лени Рифеншталь. Повсюду в Голливуде были развешаны транспаранты: «Лени Рифеншталь, убирайся домой!», «В Голливуде нет места для Лени Рифеншталь!». Лени попала под раздачу – в ней видели представительницу ненавистного рейха. В таких условиях турне продолжать было невозможно, поэтому, убитая такой встречей американцев, Лени стала собираться обратно в Берлин. Она, конечно, была очень расстроена таким приемом. Ей так хотелось, чтобы оценили ее работу, а не ее приверженность к какому-либо из режимов, но делать нечего…

За несколько часов до отхода поезда Лени позвонила взволнованная Мария Ерица – австрийская оперная певица, вышедшая замуж за голливудского магната. Лени была у них в гостях несколько дней назад. Женщина сообщила ей, что Егер, за которого так хлопотала Лени и которого она знала уже 15 лет, является шпионом и передает о ней сведения заинтересованным лицам за деньги. Кроме того, он не собирается возвращаться в Германию, а намерен остаться в Америке, чтобы вызвать потом туда свою жену и дочь. Также Ерица сообщила, что Егер планирует выпускать вместе с режиссером Дюпоном газету, в которой будут публиковаться скандальные статьи о Лени Рифеншталь. Чем больше Ерица говорила, тем сильнее у Лени вытягивалось лицо, и тем бледнее она становилась. Она поверить не могла своим ушам. Егер, ее столетний знакомый Егер, так ее подставил! Зачем он ее скомпрометировал?! Она ведь помогла ему восстановиться на работе! Да, он правда ненавидел Гитлера – даже отговаривал ее идти на его выступление в 1932 году, но… Черт, что же она скажет теперь Геббельсу?!

На следующий день она стояла на палубе «Ганзы» и ждала Егера. Уже прибыли первые приглашенные журналисты, а его все не было. Когда пароход прогудел, Лени разрыдалась. Что же теперь будет?!

Вернувшись в Берлин, она через некоторое время получила из Америки бандероль из немецкого посольства в Вашингтоне – письмо и пачку газет. Когда она прочла и то, и другое, то в глазах у нее потемнело. Егер вместе с Дюпоном действительно начал издавать в Голливуде «желтую» газету о ней, где Лени представала любовницей Гитлера, а также подругой Геббельса и Геринга. Описывались интимные подробности из писем Лени, которые Егер скопировал, все это переплеталось с его изощренным вымыслом. Некоторые высказывания Лени о Геббельсе Егер также записал и прибавил что-то от себя. Лени была в ужасе – если об этом узнает Геббельс, то в лучшем случае ее ждет высылка из страны!

По случайному совпадению в это время она получила приглашение в Мюнхен на День немецкого искусства. Лени поняла, что там обязательно встретит Геббельса. Что же делать? Может, опередить его? Рассказать ему об этой газетенке раньше, чем он о ней узнает от каких-нибудь ее недоброжелателей? Что же, будь что будет!

Лени отправилась в Мюнхен. На месте выяснилось, что ее соседом по столу будет Геббельс, напротив сядет Гитлер, а справа – доктор Дитрих, глава имперского ведомства по делам прессы. Да уж, нелегкая ей предстоит задача!

Геббельс вошел в зал. Заметив Лени, он демонстративно холодно ее поприветствовал. Знает? Или еще нет? Тут Лени, надув губки, протянула виноватым голосом:

– Доктор Геббельс, я должна вам кое в чем сознаться.

В его глазах засветился огонек недоверия:

– О чем вы?

– Вы оказались удивительно правы насчет Егера. Помните, вы предупреждали меня на его счет?