Читаем без скачивания Судный день Орбитсвиля - Боб Шоу

Всеобщая известность привела к моральной и финансовой поддержке. Затем газетные страницы вновь запестрели сообщениями о загадочных зеленых линиях, на этот раз в связи с обнаружением их на внешней стороне оболочки Орбитсвиля. Интерес к проекту Монтейна многократно возрос, возросла и поддержка этого проекта.

Никлин не очень понимал, почему эти сообщения вызвали такой взрыв общественного беспокойства. Возможно, причина заключалась в том, что зеленое свечение охватило Орбитсвиль с внешней стороны непосредственно перед Большим Скачком. А может быть, пристальное внимание к этому явлению объяснялось тем, что силовое поле ассоциировалось у людей с эффектом ослабления связей в веществе. Если силовое поле способно разрезать здания, то же самое может произойти и с самим Орбитсвилем!

Многие, похоже, забыли, что идем – материал, из которого состояла оболочка, в течение двух веков сопротивлялся самым отчаянным попыткам нанести на его поверхности хотя бы крошечную царапину. Существует немало людей того самого типа, ярким представителем которого являлся Кори Монтейн, – они всегда подвержены паранойе и вселенскому пессимизму, всякое необычное событие является для них знамением грядущих катастроф.

Такие люди видят знаки судьбы в увеличении популяции майских жуков, в упавшей со стены картине, в зловещих сумерках, которые на самом деле предрешают всего лишь непогоду. Эти люда составляют меньшинство, действовать же способна лишь малая доля этого меньшинства. Но по сравнению с прежними масштабами деятельности общины Монтейна число таких людей напоминало теперь лавину. Монтейн внезапно оказался заваленным деньгами и многочисленными новыми обязанностями. Он счел необходимым открыть в Бичхеде офис как для обработки потока запросов, связанных с полетом к Новому Эдему, так и для юридического оформления поступающих даров.

К огромному недовольству Никлина он поручил Дани Фартинг разъезжать повсюду для негласной проверки кандидатов и их семей. Никлин совершенно не понимал, каким образом можно оценить потенциальных основателей новой расы. Но даже если подобный отбор и был осуществим, то Джим очень сомневался, что Дани подходят для подобной работы. Она, конечно же, обладает редкой способностью понимать сущность незнакомых людей с первого взгляда, Джим убедился в этом на собственном опыте, но выяснить их способность стать Адамом и Евой…

Основной причиной его недовольства, хотя он и не признавался себе в этом, было возникшее с отъездом Дани препятствие в осуществлении его плана мести. Раньше Джим шел напролом, теперь же он хотел осуществить свою месть тонко, ему не хотелось спугнуть свою дичь. Он завоюет ее, превратившись в мистера Отличного Парня, обольстит своим раскаянием, искрометным юмором, вниманием и нежностью. Он готов даже жениться на ней! И только когда она полностью и бесповоротно поверит в его любовь и привязанность, когда она станет нуждаться в них, когда их отношения станут зеркальным отображением прежних, только тогда Джим сбросит свою маску, только тогда покажет ей, что значит быть преданной тем, кого ты полюбила всем сердцем.

Новый план был прост и великолепен. Он заметно превосходил в своей изощренности предыдущий, в нем чувствовался терпкий дразнящий аромат подлинного злодейства. Но в нем имелось одно слабое место – его невозможно было осуществить, если жертвы нет рядом.

Никлин постарался выбросить из головы мысли о Дани. Он добрался до места, где неповрежденная поверхность холма сменялась грязью, вывороченными камнями и скользкими дощатыми настилами. Отсюда стометровый корабль походил на таинственную геологическую структуру, вечно пребывавшую в земле и лишь сейчас извлеченную на свет. Невозможно было представить, что эта металлическая громада могла пронзать космическое пространство со скоростью, во много раз превышающей скорость света.

Никлин ступил на деревянный настил. Рядом из защитного слоя песка торчала верхняя часть цилиндра левого двигателя. Когда он подошел к толпе, его приветствовал один лишь Кингсли. Кингсли никогда не сомневался в том, что Никлин поступил совершенно правильно, убив удиравшего бандита. С того памятного дня он проявлял к Джиму нескрываемую симпатию. Однако в разговорах с Никлином парень все-таки испытывал некоторые трудности, поэтому свое дружеское расположение Кингсли ограничивал приветственными жестами и дружеским подмигиванием, к которым иногда добавлялась странная фраза "Поля аэрации, а, Джим!", произносившаяся заговорщическим шепотом. Это загадочное приветствие Кингсли ввел в свой лексикон после одного происшествия. Как-то раз Никлин поспорил с кем-то из женщин по поводу инцидента с нападением. Она настойчиво требовала объяснений от Джима, почему он не испытывает никаких угрызений совести после убийства трех человек. Никлин тогда ответил: "Угрызений совести? Ни в малейшей степени –я всего лишь отправил три куска дерьма на гигантские небесные поля аэрации". Джим с удовлетворением отметил, что эта фраза мгновенно распространилась среди членов общины. Популярности она Никлину не добавила, скорее наоборот, все еще больше невзлюбили Джима. За исключением Кристин Макгиверн, на которую эта фраза произвела совершенно обратное впечатление. После этого инцидента Кристин стала еще изобретательнее в своих постельных упражнениях, что Джима вполне устраивало.

Происшествие казалось теперь Никлину совершенно нереальным. Местный шериф, даже не взял на себя труд приехать из города, чтобы взглянуть на тела.

– Похоже, вы нарвались на братьев Луччио, а в этих краях никто не станет сожалеть о них, – сказал он Джиму. – Давайте договоримся, вы уничтожаете улики, и я считаю дело закрытым.

Подойдя вплотную к толпе, Джим увидел, что женщина, орудовавшая автогеном, уже прошла по всему опоясывавшему шву. Когда работа была закончена, женщина отступила назад. Ее место занял Кори Монтейн.

Никлин понимал, что проповедник старается казаться спокойным, тогда как внутри его, наверняка, трясет. Губы Монтейна дрогнули, когда под громкие одобрительные возгласы зрителей он взялся за поручень двери и толкнул ее. Дверь не поддалась. Монтейн навалился на нее всем телом. Он толкал ее, дергал, тянул, но дверь оставалась неподвижной.

"Ну ты и мастак. Газообразное Позвоночное, – усмехнулся про себя Никлин. – Так испоганить величайший момент в жизни Кори Монтейна!”

Не скрывая удовольствия, он минут двадцать наблюдал, как в разрез закачивали большое количество масла. Наконец под совместными усилиями трех человек дверь поддалась.

Монтейн повернулся к толпе и воздел руки: