Читаем без скачивания Роковые императрицы России. От Екатерины I до Екатерины Великой - Михаил Пазин

Итак, мы выяснили, что Елизавета была красивой, доброй, веселой, строгой, но справедливой женщиной. Также мы кое-что узнали о ее характере – она была смелой, влюбчивой и богобоязненной дамой. Какой же она была в быту – ведь повседневное существование тоже в определенном смысле накладывает свой отпечаток на характер? Обратимся к описанию Елизаветы историков, когда она была уже в зрелых годах. Н. И. Костомаров так описывал ее внешность: «…У нее были превосходные каштановые волосы, выразительные голубые глаза, здоровые зубы, очаровательные уста… Ее роскошные волосы не обезображивались пудрою по тогдашней моде, а распускались по плечам локонами, перевитыми цветами». Рассказывали, что у нее был слегка приплюснутый нос, и поэтому она не любила, когда ее изображали в профиль. При Петре I в моде было все голландское, при Анне Ивановне – все немецкое, а при Елизавете Петровне – французское. Французский язык вошел у русской знати во всеобщее употребление. Елизавета знала не только французский язык, но и итальянский и немного немецкий. Она хорошо танцевала менуэты, кадрили и мазурки, а также лихо отплясывала под русские песни и мелодии.

Она любила слушать страшные народные сказки, верила в домовых, русалок и леших. Играла в бильярд, была страстной охотницей: с соколами и также с борзыми на зайцев. К этому ее приучил Петр II. Ради охоты она вставала в 5 часов утра или вообще не ложилась спать. По вторникам Елизавета устраивала маскарады, за неявку на которые без уважительной причины полагался штраф в 50 рублей. Эти маскарады начинались около 6 часов вечера и продолжались до 2 часов ночи; на них могли прийти все, кому заблагорассудится, но в чине не ниже полковника. Ей нравилось переодевать придворных дам в мужские костюмы. При этом мужчины, естественно, вынуждены были напяливать на себя женское платье. Екатерина II позже вспоминала: «Императрице вздумалось приказать, чтобы на придворные маскарады все мущины являлись в женских нарядах и все женщины в мужских, и при том без масок на лицах… Мущины в огромных юпках на китовых усах… а дамы в мужских придворных костюмах. Такие метаморфозы вовсе не нравились мущинам, и большая часть их являлась на маскарад в самом дурном расположении духа, потому что они не могли не чувствовать, как они безобразны в дамском наряде. С другой стороны, дамы казались жалкими мальчишками, кто был постарше, того безобразили толстые и короткие ноги».

Зачем она это делала, спросите вы? Екатерина II поясняет: «И из всех них мужской костюм шел только к одной императрице. При своем высоком росте и некоторой дородности, она была чудовищно хороша в мужском наряде. Ни у одного мущины я никогда в жизнь мою не видала такой прекрасной ноги». Придворные дамы, часто толстые и безобразные, не могли тягаться с ней в красоте. Это необычайно льстило Елизавете, и она была в восторге от своей выдумки. Современник вспоминал: «Стройная, высокая, гибкая Елисавета Петровна была очень красива в мужском костюме и поэтому любила наряжаться мужчиною». Но это на маскараде, а главной ее одеждой, конечно, были платья. К ним у нее была настоящая страсть. Елизавета никогда не надевала одного платья дважды, а могла в течение одного бала сменить свои наряды трижды! Императрица была настоящей модницей! Она носила замысловатые прически, убранные множеством драгоценных камней, самые дорогие платья и так далее. По молодости она вполне могла бы претендовать на звание Мисс Мира или Мисс Вселенная, если бы такие конкурсы проводились в то время. Только в Москве при пожаре 1753 года у нее сгорело 4 тысячи платьев! Однако она не тужила, так как в запасе у нее было еще 15 тысяч нарядов! И два сундука шелковых чулок! Плюс к этому несколько тысяч пар обуви! Н. В. Гоголь ошибся, посылая своего кузнеца Вакулу за черевичками в Петербург к Екатерине II, надо было его к Елизавете послать! Вот у нее обуви было навалом!

Елизавета и сама была необычайной модницей, и дам высшего света не забывала. У нее была «милая» привычка утверждать фасоны платьев именными указами! Вся в отца – тот своими именными указами поучал, как подданным жениться или покойников хоронить, какой должна быть глубина могилы или длина гроба, а его дочь указывала, какие дамам платья носить. Впрочем, это была невинная забава, и не забава вовсе, а так – причуда. Когда в Петербург заходили иностранные корабли с галантереей, Елизавета стремилась скупить все новинки, пока их не расхватали другие дамы. Когда она носила новую вещь, придворные дамы не смели надевать такие же наряды. Причем это правило распространялось не только на платья, но и аксессуары к ним. Однажды произошел такой случай: фрейлина Лопухина явилась на бал с такой же розой в волосах, как у Елизаветы. Разгневанная императрица заставила ее стать на колени, срезала ножницами цветок вместе с прядью волос, а затем надавала дерзкой пощечин. На красоту Елизаветы не смел покушаться никто!

С этой Лопухиной (ее звали, кстати, Натальей Федоровной) связана грустная история. Ее подвел бабский, охочий до сплетен и басен, язык. Не все были довольны воцарением Елизаветы, вот Лопухина и стала высказываться в таком духе, что, мол, скоро снова на престол взойдет Брауншвейгская династия (муж поддерживал эти сплетни), то есть власть вернется к Анне Леопольдовне. Конкретно ничего сделано не было – так, одна бабская трепотня, но Лесток усмотрел в этих сплетнях заговор против Елизаветы. В 1743 году началось следствие, последовали пытки, и обвиняемые, разумеется, сознались во всем. Приговор был ужасен: Лопухину с сыном и мужем, генерал-поручиком, следовало колесовать. Поскольку Елизавета отменила смертную казнь, то колесование заменили битьем кнутом и вырезанием языка. Эту сцену показывали в фильме «Гардемарины, вперед!», только Лопухину почему-то назвали Ягужинской. Наверное, авторы фильма руководствовались какими-то своими соображениями, но общая сюжетная линия была правильной – никакого заговора в действительности не было, а была одна болтовня не сдержанной на язык женщины. Ей, кстати, его и отрезали. Однако молва приписала эту казнь проискам Елизаветы. Говорили, что на придворных балах еще в царствование Анны Ивановны Лопухина, женщина выдающейся красоты, затмевала собой Елизавету Петровну, и это соперничество породило вражду между ними. Рассказывали, будто однажды Лопухина пригласила весь двор к себе на бал, в том числе и цесаревну Елизавету. Перед этим она подкупила горничных Елизаветы, через которых достала образец материи, из которой та шила себе платье к этому балу. Это была желтая парча, шитая серебром. В назначенный день к Лопухиной прибыла Анна Ивановна со своей свитой. Та провела их в гостиную, где все стены, стулья, диваны и кресла были обиты той же материей, из которой шила себе платье ничего не подозревавшая Елизавета. Наконец прибыла цесаревна, вошла в гостиную… и раздался взрыв хохота. Елизавета смутилась, потом оглянулась и сразу все поняла. Она тотчас покинула дом Лопухиной, вернулась к себе и долго плакала.