Читаем без скачивания Роковые императрицы России. От Екатерины I до Екатерины Великой - Михаил Пазин

Сплетничали, что Наталью Федоровну привлекли к этому делу только за слишком шикарные бальные платья, ее выходку на балу да дерзкие высказывания в адрес императрицы. И еще за кокетничанье с Алексеем Разумовским. Это было неправдой, до такой низости Елизавета никогда бы не опустилась. В реальности же были интриги придворных лиц и трепотня базарной бабы. Думать надо, прежде чем рот раскрывать! Кстати, из ссылки несчастную, искалеченную Лопухину вызволил только Петр III, наверное, в память о своей бывшей возлюбленной фрейлине, на которой ему не дали жениться.

Однако пойдем дальше. В другой раз Елизавета как-то неудачно покрасила волосы и, чтобы скрыть эту промашку, перекрасила их в черный цвет. Чтобы ничем не отличаться от придворных дам, она заставила их обрить головы наголо и приказала носить черные парики! Ну не могла она допустить, чтобы у кого-то волосы были красивее, чем у нее. Для нее это было просто невыносимо! Самодурство – спросите вы? Не без этого. Несомненно, за это фрейлины были готовы ее покусать. А какая из нынешних модниц не заботится о своей красоте и терпит, чтобы прочие женщины одевались так же, как и она! Женская красота – это, знаете ли, страшная сила и… страшная забота. Вспоминается такой случай: в один дальний северный гарнизон Военторг завез партию одинаковых по покрою, по фасону и расцветке женских шуб. Что тут было! Можно себе представить ярость женщин! Бедного начальника торга чуть не растерзали! Как так можно, чтобы жена полковника и жена прапорщика носили одинаковые шубы? А вы говорите – императрица! Она тем более не могла позволить придворным дамам одеваться так же, как и она. У нее по определению должны быть наряды лучше!

Как-то Елизавета приказала одной из своих фрейлин, княгине Гагариной, носить балахонистое платье, чтобы не показывать свою фигуру, которая была лучше, чем у императрицы. Смекалистая дама вышла из положения просто – она поддевала под платье фижмы с мощными пружинами и спокойно танцевала на балах, а когда лакей провозглашал, что идет императрица, приталенное платье одним движением превращалось в бесформенный балахон. Похоже на анекдот, но это была правда. Бывали и случаи, когда Елизавета вообще не появлялась на балах, когда была не в форме и чувствовала, что ее кто-нибудь затмит.

Порой доходило до смешного – новым иностранным послам неизменно задавали вопрос: кто из придворных дам красивее всех? Правильный ответ был, разумеется, Елизавета! На этот вопрос сумели даже ответить китайские послы, но при этом они высказались в таком духе: царица Елизавета, конечно, красивее всех, вот только бы у нее ноги были покороче, глаза с разрезом, лицо покруглее, нос поменьше, а фигура поплоще. А так все нормально!

Характерно, что, обладая колоссальной государственной властью, Елизавета дальше бабских игрищ вокруг своей красоты не заходила. Ну, пунктик у нее был такой – что тут поделаешь? Правда, она могла и вспылить, и по щекам отхлестать – но исключительно за дело. Своих блудливых фрейлин Елизавета била по щекам, ставила в угол коленями на горох; даже тех, кому перевалило за тридцать. Интересно, что особенно старательно она била по физиономиям и выдерживала на горохе тех дам, кто изменял воюющим мужьям, находящимся в действующей армии! И это при том, что сама Елизавета была отнюдь не пуританского поведения.

Был случай, когда она собственноручно выпорола розгами юную, но уже проституирующую фрейлину Шаховскую. Рано утром, застав блудницу в чужой постели, она разложила ее на диване и всыпала по первое число – чтобы в свои 15 лет та не бегала по гвардейским поручикам! Елизавета в данном случае вела себя по-матерински. Родительски наказав фрейлину за то, что она бегает по поручикам, Елизавета потом с шумом выдавала ее замуж, наделяла немалым приданым, плясала на ее свадьбе, а потом и на крестинах ее ребятишек. Все это укладывалось в образ поведения царицы-матушки, которой, по большому счету, и была Елизавета.

При этом доставалось всем, даже невестке. Екатерина II потом вспоминала: «Она меня основательно выбранила, гневно и заносчиво… Я ждала минуты, когда она начнет меня бить, по крайней мере, я этого боялась: я знала, что она в гневе иногда била своих женщин, своих приближенных и даже своих кавалеров». Вот так! Даже кавалеров била!

Елизавета была крайне охоча до различных сплетен и слухов по поводу семейной жизни своих придворных, их романов, похождений и скандалов. При этом она любила допрашивать «виноватых» самолично, допытываясь до самых интимных подробностей. Естественно, для сей невинной забавы государыне надо было постоянно находиться в курсе событий. Для этого у нее имелся целый штат осведомительниц, самой выдающейся и влиятельной из которых оказалась графиня Мавра Егоровна Шувалова. Да-да, жена того самого Петра Шувалова, которого Разумовский охаживал батогами. В девичестве ее фамилия была Шепелева, и родилась она в 1708 году, то есть они с Елизаветой почти одногодки. Мавра оказалась в числе служанок у десятилетней царевны Елизаветы в 1719 году, еще при жизни Петра I. Девчонки вскоре подружились, и Мавра стала самой верной подругой Лизы, посвященной «во все сокровенные дела принцессы». Состоять же при Елизавете было небезопасно, особенно во время правления Анны Ивановны и Анны Леопольдовны. Возможность ссылки, а то и монашества была для Елизаветы реальностью. При этом пострадали бы и близкие ей люди – Разумовский, братья Шуваловы, Воронцов, Шепелева и другие. Они понимали, что сделать придворную карьеру можно только с воцарением «дщери Петровой». И они не прогадали – переворот 1741 года изменил их судьбу, и эта компания стала влиятельнейшими вельможами елизаветинской эпохи. В 1742 году Мавра вышла замуж за графа Петра Шувалова. Елизавета была крестной матерью детей от этого брака, и поэтому Мавра запросто называла ее кумой. Вначале она была фрейлиной императрицы, а затем получила титул статс-дамы. Мавра Егоровна проживала во дворце рядом с государыней. Граф Петр Шувалов, интриган и казнокрад, пользовался доверительными отношениями Мавры с Елизаветой для достижения своих, не всегда праведных целей. «Граф Петр Иванович Шувалов по обыкновенному искусству через супругу свою Мавру Егоровну, которая тогда в великой у ее величества милости и доверенности находилась, во дворце жила, так, как и прочие свои надобности по желанию произвел и хитро домогался… от ее императорского величества таких решений, которые ему были выгодны», – писал Яков Шаховский, немало натерпевшийся от шуваловских интриг. С одной такой шуваловской интригой было связано падение фаворита Елизаветы Никиты Бекетова, но об этом потом. Мавра Егоровна служила своей императрице буквально до конца своих дней и умерла в 1759 году, еще при жизни Елизаветы. Были у Елизаветы и другие наперсницы, но рангом пониже – Мария Румянцева и Мария Чоглокова, например. Они были приставлены следить за нравственным поведением молодой Катюши (будущей Екатерины II).