Читаем без скачивания Роковые императрицы России. От Екатерины I до Екатерины Великой - Михаил Пазин

В разговорах с Елизаветой запрещалось говорить о болезнях, смерти и красивых женщинах (вот оно, тщеславие красавицы!). Императрица была в меру религиозна – она могла простоять в церкви на коленях много часов подряд, ходила пешком на богомолья, причем делала это она своеобразно – походы на богомолье у нее могли тянуться неделями и даже месяцами. Дело было в том, что, доходя до определенного места пешком, она могла в любой момент прервать паломничество и поехать отдыхать или заниматься другими, более интересными делами; потом ее опять привозили к месту, где она прервала паломничество, и дальше она опять шла пешком. Во время постов Елизавета питалась квасом и вареньем. На Масленицу могла съесть две дюжины блинов. Говорят, что Разумовский пристрастил Елизавету к жирной украинской пище, отчего она якобы располнела – однако думается, что это все враки: пышными формами в XVIII веке гордились, и лишний вес был признаком благосостояния. Русский придворный стол отличался всяческим изобилием, и наши самодержцы ничем в пище себя не ограничивали. Например, Екатерина II и слушать не желала о какой-либо диете – ела все подряд. Лишь на рубеже XVIII–XIX веков в моду постепенно вошла подтянутая фигура, а лишний вес начал считаться признаком лени или болезни. Да и по портретам Елизаветы видно, что это была императрица-пышка, с очень соблазнительными для настоящего знатока женского тела формами. Даже в наши дни существует такое мнение – половина мужчин любит пышных женщин, а другая половина тщательно это… скрывает! Так что в середине XVIII века мужчины поголовно предпочитали женщин с выдающимися формами; влюбиться в какую-нибудь стиральную доску с прыщиками вместо груди считалось верхом неприличия. Как говорится: возьмешь в руки – маешь вещь!

Обычно она спала до 12 часов дня (о ее тревожном сне мы уже писали), любила, чтобы перед сном ей чесали пятки.

Интересна перлюстрированная переписка де ла Шетарди с французским двором: «Мы здесь имеем дело с женщиной, на которую ни в чем нельзя положиться… Каждый день занята она различными шалостями: то сидит перед зеркалом, то по нескольку раз в день переодевается, – одно платье скинет, другое наденет, и на такие ребяческие пустяки тратит время… Ее лучшее удовольствие – быть на даче или в купальне… Что в одно ухо к ней влетит, то в другое напрочь вылетает». Нелестная, скажем прямо, характеристика императрице Елизавете. А зачем же тогда, спрашивается, тот же самый Шетарди подбивал ее на совершение дворцового переворота? Лукавит маркиз, ох как лукавит! Это правда, что Елизавета забывала даже самые важные дела, путала подробности и отвлекалась по пустякам. У нее просто была избирательная память – важные для нее вещи: балы, маскарады и прочее – она помнила, а неважные в ее понимании дела, как то государственные заботы, забывала. Уже в 1742 году канцлер Бестужев жаловался саксонскому министру на беспечность и рассеянность императрицы. Среди занимавших ее удовольствий Елизавета с трудом находила время для чтения бумаг и выслушивания докладов. Важнейшие документы неделями ожидали подписи государыни.

Современник Елизаветы поэт Г. Р. Державин так отозвался о ее правлении: «Царствование императрицы Елизаветы век был песен». Историк В. О. Ключевский заключил, что: «…с правления царевны Софьи никогда на Руси не жилось так легко, и ни одно царствование до 1762 года не оставляло по себе такого приятного воспоминания». Этим сказано все – царствование императрицы Елизаветы по меркам того жестокого времени было действительно легким и приятным.

Немного об обстановке, в которой жила Елизавета – о ее дворе. Это был странный двор, и при всей его веселости он был донельзя неуютным. Солдаты из охраны, лейб-кампанцы, обращаются с императрицей на «ты». Прислугу в первую половину дня вообще не дозовешься, а когда она появляется, то вся пьяная и своевольная: когда слушается, а когда и нет. Полы во дворце и стенные панели были грязными, на столах – горы немытой и неубранной посуды. По углам воняло – это гнили груды объедков, везде наблевано, а то нас. но. Найти место для ночлега невозможно, даже если ты и званый гость – во всех постелях и прямо на полу дрыхнут пьяные. К вечеру дворец оживал, накрывалась часть столов, при этом грязная посуда просто сдвигалась в сторону либо вообще сбрасывалась на пол; вместо нее появлялась новая. Ставилась еда и выпивка, и шумное веселье продолжалось до утра. Везде шлялись какие-то приблудные личности, и не всегда было понятно, кто это – граф, или князь, или просто рвань кабацкая, пришедшая к прислуге погостить. Прислуга и «кампанцы» сидят за одним столом с государыней, орут песни, выпивают – в общем, полная демократия! Известен случай, когда Екатерина Алексеевна (будущая Екатерина II) чуть не умерла после родов. Она лежала в своей постели одна, и даже некому ей было принести воды попить. Появился, правда, какой-то лакей, да и тот пьяный, ничего не сделал, ушел, да так и не вернулся. Двор императрицы в это время был очень занят – праздновали появление на свет наследника Павла Петровича, которого Екатерина же и родила! Так проходили дни и годы. Зато было весело!

А теперь к главному: в начале нашего повествования мы упоминали о том, что Елизавета тайно обвенчалась с Алексеем Разумовским. Достоверных свидетельств этому нет. По легенде, их венчание произошло 24 ноября 1742 года в подмосковном селе Перово в присутствии свидетелей – графини М. Шуваловой и лекаря Лестока. Опять же, по преданию, у Разумовского сохранились соответствующие бумаги. Когда к Екатерине II с ножом к горлу пристал Григорий Орлов, с тем чтобы она, по примеру Елизаветы, вышла за него замуж, та послала к Разумовскому узнать: действительно ли они оформили свои отношения церковным браком? Старик поступил мудро: вынул из шкатулки бумаги, дал их прочитать посланцу императрицы графу М. Воронцову, а затем бросил их в огонь. Екатерина II якобы была очень благодарна Разумовскому за этот поступок, так как выходить замуж за Орлова ей вовсе не хотелось. Этот эпизод не единожды обыгрывался в различных исторических фильмах, однако это всего лишь легенда.

Легенда-то легендой, но Европа с пристальным вниманием прислушалась к таким байкам. В 1747 году после запроса, сделанного французским двором, версальский посланник д’Алльон сообщал, что все считают этот брак фактом, так как графиня Шувалова и Лесток присутствовали при этом. При этом он даже допускал, что Елизавета может в один прекрасный день объявить о нем публично и разделить корону со своим мужем. Однако этого не произошло, а графиня Шувалова с Лестоком хранили молчание.

Подумаем о другом: более-менее понятно, что брак оставался тайным – сын простого украинского казака не мог жениться на особе царских кровей. Однако, по правде говоря, и сама Елизавета была не особо чистой крови – ее мать была дочерью белорусского крестьянина Самуила Скаврощука, а один из ее дедов по отцовской линии был стрелецким головой в Тарусе. Но в тех конкретных исторических условиях императрице стать Елизаветой Разумовской было невозможно. Это потом в европейских государствах придумали такое понятие, как морганистический брак: это когда принцесса выходит замуж за особу не из правящей, то есть худородной, семьи. Тогда суженого объявляют принцем-консортом, а их дети становятся наследниками престола. Бывает и по-другому – примерно через 80 лет после этого наследник престола цесаревич Константин откажется от трона, женившись на женщине ниже его по происхождению. В данном случае их дети права на престолонаследие уже не имели. И подобных случаев в семействе Романовых было немало, но уже в XIX–XX веках, а сейчас на дворе был XVIII век. Так что ни Россия в частности, ни Европа в целом такого опыта еще не имели. При таких условиях тайный брак влюбленной в своего «принца» императрицы был вполне возможен. Но это, повторяем, всего лишь легенда.