Читаем без скачивания Багровая смерть - Лорел Гамильтон

— Я знаю, что это заставляет тебя чувствовать себя неуютно, но я рад, что это не насилие, или гнев, или какая-нибудь еще из кучи жутких вещей, Анита.

— Я тебя не порицаю, и если честно, секс — судьба не худшая, чем смерть, и я знаю, что Любовник Смерти мог питаться от каждой смерти, причиной которой он становился, и это самая жуткая кровная линия. Линия Жан-Клода не худшая из всех.

— Нет, не худшая.

— Ты даже не представляешь, насколько это правда, — сказал Каазим. Легкая дрожь пробежала по его телу, и я поняла, что он содрогнулся. Арлекин были наиболее стойки к такому открытому выражению страха, так что, что бы он ни вспомнил, оно должно быть поистине ужасающим. Я не спросила, что именно он вспомнил. Мне было достаточно своих собственных плохих воспоминаний, и я не хотела заполучить еще больше.

— Мы примем душ, чтобы смыть с нас все это, — сказала я и потянула Дамиана к ванной комнате.

— Харрис сказал, ему приказали не оставлять вас троих без наблюдения, — окликнул нас Бобби Ли.

— Да.

— Тогда оставьте дверь открытой.

— Я бы предпочла несколько больше уединения, — возразила я.

— Я знаю, что бы ты предпочла, дорогуша, и я с удовольствием дал тебе это, но если ты закроешь дверь и что-нибудь случится, я не хочу объяснять Жан-Клоду, или Мике, или кому-то из твоих кавалеров, как мы позволили тебе быть раненной из-за того, что были слишком деликатны, чтобы ты оставила дверь открытой.

Я вздохнула, но не могла его винить. Если бы мы поменялись ролями, я тоже не хотела бы давать кому-то объяснения.

— Прекрасно, но оставайтесь за дверью. Дайте мне хоть иллюзию уединения.

— Все, что скажешь, дорогуша.

— Чушь собачья, Бобби Ли.

— Прости, — усмехнулся он.

— Мы собирались заняться сексом в душе, как только отмоемся, а то, что ты смотришь, заставит Аниту чувствовать себя неловко, — добавил Натэниэл.

— Не припомню, чтобы соглашалась на секс в душе, — заявила я.

Натэниэл терпеливо посмотрел на меня:

— Анита, мы пытались просто поспать рядом с Дамианом, и кошмары и кровавый пот совсем не стали лучше.

— Стало только хуже, — сказала я.

— Кровь — да, но не намного в сравнении с предыдущим разом. А кошмар был не так уж плох, — возразил Дамиан.

— Видишь? — сказал Натэниэл.

— Я не понимаю, почему любая проблема упирается в секс.

— Не любая. Иногда нам приходится убивать людей. Предпочтешь такое решение? — спросил Натэниэл.

— Нет, — сказала я, это прозвучало сварливо даже для меня.

— Мы отведем глаза, если вы займетесь сексом в душе, — сказал Бобби Ли.

— Я не отведу из страха, что буду смотреть в другую сторону в неправильный момент, и Дамиан причинит им вред, — отрезал Каазим.

— Это были пустые слова, Каазим, чтобы Анита почувствовала себя лучше.

— О, извини. Я все испортил?

— Забей, — сказала я.

Натэниэл потянул нас в сторону ванной.

— Вы действительно собираетесь заняться сексом в душе? — уточнил Дамиан тихим голосом, хотя знал, что оба оборотня его услышат; иногда иллюзия — все, что у нас есть.

— Да, — сказал Натэниэл.

— Нет, — запротестовала я.

— Приятно знать, что мы приняли решение, — сказал Дамиан, умудрившись, чтобы это прозвучало саркастично и немножко, будто он смеется над собой.

— А если не душ? Я подумал, мы отмоемся и воспользуемся кроватью, но сейчас у нас много публики, а Анита не будет этого делать перед Бобби Ли и Каазима.

Дамиан оглянулся на двоих охранников:

— Я тоже не очень люблю, когда за мной наблюдают.

— А я люблю, но не думаю, что кто-то из них вуайерист, а вы двое не станете этого делать, пока они смотрят, так что душ — самое то, — сказал Натэниэл.

Дамиан дотронулся до подсохшей крови на своем лице:

— Чем бы мы ни занялись, я хочу вначале смыть это с себя.

— Не волнуйся, — сказал Натэниэл. — Секса не будет, пока мы не отмоемся.

— Я все еще не давала согласия, что секс вообще будет, — напомнила я.

— Вначале отмоемся, а там будет видно, — сказал Натэниэл, но, казалось, он был более рад этому, чем я или Дамиан, если уж на то пошло. Вампир стал на удивление тихим, когда Натэниэл встал на его сторону. Мне было интересно, беспокоился ли Дамиан, что Натэниэл посягал на его добродетель. Ему не о чем беспокоиться; я знала, что если бы Натэниэл подумал, что Дамиану этого хочется, то давным-давно сорвал бы свою вишенку. Я не сказала эту часть вслух, но могла бы, если Натэниэл будет слишком давить со всеми этими штуками касательно секса.

10

Дамиан начал включать душ, но я прикинула и остановила его:

— Это душ стандартного размера. Нам не поместиться в нем втроем.

Дамиан посмотрел на меня, помрачнев еще сильнее, чем от всей засыхающей крови на его лице.

— Я могу помыться здесь, а вы двое воспользуетесь своим душем.

— Раз уж наш душ больше, то почему бы нам всем троим не пойти туда? — спросил Натэниэл.

— Как раз это я и собиралась предложить, — кивнула я.

— Правда? — спросил он.

— Ну да. У нас троих только что был жутчайший кошмар с некоторыми не менее ужасными последствиями, — ответила я, посмотрев на кровь, начавшую все больше и больше липнуть к моей коже и когда-то очень симпатичному белью. — Думаю, ни один из нас не хотел бы сейчас остаться в одиночестве.

— Я точно не хотел бы, — подтвердил Дамиан.

— Я почти никогда не хочу оставаться один, — добавил Натэниэл, схватил Дамиана за руку и повел ко мне. Он пропустил меня вперед на выходе из ванной, и я увидела Бобби Ли и Каазима, стоявших у кровати, откуда они могли видеть ванную, а если что, могли бы присесть.

— Что-то не так? — спросил Каазим.

— Душ слишком маленький, — ответил Натэниэл, и продолжил подгонять нас к двери. Бобби Ли поспешил открыть ее.

— Что за спешка? — рассмеялась я.

— Ты не хочешь смыть с себя кровь? — спросил он.

— Хочу.

— Тогда нечего терять время.

Я нахмурилась на него и глянула на Дамиана, который ответил мне взглядом, в котором читалось, что он тоже не понимает, к чему такая спешка. Бобби Ли повел нас в нашу с Натэниэлом и Микой комнату. Каазим замыкал колонну. Мы оказались снова у двери, мимо которой прошли несколько минут назад. Бобби Ли открыл ее, Натэниэл провел нас внутрь и практически поволок к ванной комнате. Наша комната была смешением индивидуальностей: три стены были светло-зелеными, а четвертая — темно-лавандовой, почти пурпурной. Это была стена, в которую упиралось изголовье