Читаем без скачивания Рассказ о брате - Стэн Барстоу

— Всегда пожалуйста.

— Я вас понял. Присмотритесь, как она удерживается на двух стульях — только головой и пятками. А вот вы могли бы?

— Надо думать, у вас и со мной это получится.

— Так, так, дамы и господа, мы заполучили сторонника. Скажите мне, Тед, какой у вас вес?

— Семьдесят пять кило.

— По — вашему, выдержит Джойс этот вес в нынешнем своем положении?

— Нет, свалится.

— Проверим?

— Кто, я?

— Да, Тед, вы.

— Зашибется она из‑за меня…

— Заверяю вас, я несу полную ответственность… Дамы и господа, в чем природа транса, в который я погрузил свою ассистентку: она может совершать такое, на что неспособна в обычном состоянии. То есть сосредоточенный дух торжествует над несовершенством тела. Наш друг говорит, что весит семьдесят пять килограммов. Сейчас вы увидите, как под моим влиянием Джойс выдержит этот вес. Пройдите, Тед, садитесь на Джойс. Не волнуйтесь, все будет отлично. Подайте мне руки. А теперь опускайтесь тихонечко посередине… Ну вот. Удобно?

— Вроде как ничего.

— Не упадете, если я отпущу вас?

— Нет.

— Значит, ладненько. Когда я отпущу вас, медленно подымайте ноги от пола, пока ваш вес не будет полностью давить на Джойс. Приготовились.

Он отпустил руки Теда, парень с опаской стал поднимать ноги.

— Никаких веревок и подпорок, дамы и господа. Сейчас Джойс без всякой посторонней помощи держит на себе семьдесят пять килограммов. Когда вернетесь домой, уважаемые, попробуйте сами. Только предварительно подложите на пол подушки… Благодарю за внимание, дамы и господа. Спасибо вам, Тед. Похлопаем Джойс, дамы и господа, и я выведу ее из транса.

Он поставил третий стул на место и щелкнул пальцами. Джойс открыла глаза, села, потом, немного покачиваясь, встала на ноги. Тед начал что‑то говорить Леонарду, тот подошел ближе и внимательно слушал.

— Дамы и господа, наш добровольный помощник интересуется, не отучу ли я его от курения. Вы действительно желаете бросить курить?

— Даже очень.

— А сами когда‑нибудь пытались?

— Разок — другой пробовал.

— И безуспешно?

— Вся беда — очень я люблю курить.

— Ага, вот оно как. Ладно, поскольку вы мне так помогли сегодня, посмотрим, чем тут помочь. Сначала я вас усыплю. Будьте добры, смотрите пристально на талисман. Я снова считаю до шести, вы закрываете глаза, а на счете двенадцать вы в моей власти… — Леонардо усыпил его и взглянул на часы. — В четверть одиннадцатого вы закурите сигарету. Во рту станет противно, и вы ее затушите. От сигарет вам постоянно будет противно, и всякое желание курить навсегда пропадет. Сейчас я щелкну пальцами, и вы проснетесь. Вы забудете все, что я тут сказал, но последуете моим распоряжениям.

— Уже все? — спросил Тед мгновение спустя.

— Все, уважаемый. Премного благодарен. Великолепный помощник для серьезного дела, согласитесь, дамы и господа.

Когда представление окончилось, то в проходе за сценой какой‑то мужчина, шатаясь, приблизился к Джойс:

— Прекрасно, лапочка. Лучше некуда.

Вмиг она с силой оттолкнула его. Он взял ее за плечи и тут, потеряв равновесие от сильного толчка, отлетел к стене.

— Это, мистер, в программу не входит.

Человек недоуменно заморгал:

— Искренне извиняюсь, лапочка. И не думал обидеть. Совершенно не думал. — Он распрямился и двинулся прочь, бормоча: — И мысли такой не было…

— Дубина! — проговорила Джойс, а обернувшись, заметила язвительную улыбку на лице Леонарда.

— Сурова ты с ними, а?

— Стоит свои ноги показать, и уж всякий решает, что к тебе можно лезть.

— Эх, пуританочка, говорил я тебе…

— Ладно, я такая. Но это ж мое право.

— Ступай переоденься, — улыбнулся он, — да присядем выпьем.

— «…маленькой девочке было очень страшно, когда она шла по длинному темному коридору. Потом она повернула за угол и увидела в дверях свет. Подходит она туда и — о чудо! — перед ней волшебная комната. Пол на удивление блестит, по стенам прекрасные картины, на окнах шелковые занавески. И все это великолепие освещают шесть огромных сверкающих хрустальных люстр, которые свисают с разукрашенного потолка. Девочка ахнула от изумления. Куда же это она попала? Кому принадлежит эта волшебная комната?» — Брайен закрыл книгу. — Знаешь, кому она принадлежит?

— Нет, — ответила Глория.

— Ну так завтра вечером мы выясним.

— Ой, пап, почитай еще чуточку.

— Нет, нет, ты б ждала, если смотрела бы сказку по телевизору. Да и спать тебе давно пора. А то утром в школу не встанешь.

— Вот миссис Майлс разрешает мне подольше не спать.

— И совершенно напрасно.

— А мама когда домой придет?

— Еще не скоро.

— Скажи ей, чтоб меня укутала.

— Скажу. Но если ты сейчас не отправишься спать, то я начну сердиться.

— У меня мамочка такая чудесная. — Глория прижалась к Брайену и обвила его шею руками. — А ты у меня чудесный папочка.

— Очень рад слышать. А теперь свернись клубочком, закрывай глазки, и чтоб через пять минут ты спала.

Леонард взглянул на часы, заказывая напитки, тронул Джойс за локоть и указал ей на Теда, сидевшего за своим столиком. Тот достал пачку сигарет и стал что‑то говорить своей девице, когда вдруг заметил, что и она, и все вокруг смотрят на него. Прикурив и затянувшись, он тут же скривился и загасил сигарету. Вокруг раздался громкий смех, а когда девушка все ему объяснила, Тед посмотрел в сторону Леонарда, стоявшего с Джойс у стойки бара, расплылся в улыбке и поднял вверх большой палец. Кое‑кто захлопал, Леонард поклонился, улыбнулся, а в это время подошел культорганизатор клуба, коренастый, седой, короткопалые его руки все были покрыты шрамами.

— Платит клуб, мистер… э… — сказал тот, когда бармен ставил бокалы на стойку.

— Благодарю, — Леонард, добавил тоник в джин для Джойс, себе в виски подлил воды.

— Было прекрасно, — сказал культорганизатор. — По — моему, полный успех. — Он протянул Леонарду конверт. — Надеюсь, вы будете удовлетворены.

Леонард взял конверт с некоторым отвращением, раздраженный, что ему платят при публике, положил, не глядя в карман.

— Благодарю.

— Обычно им не нравятся разные фокусники.

— Я гипнотизер и иллюзионист.

— Как? Ну, вам ясно, о чем я. И молодая дама так помогала. Тут же все оценили.

— Догадываюсь, что вы имеете в виду. Кучка парней с парой гитар и кучей нахальства больше им по душе, а следить, как настоящий артист работает, для этого ведь напрягаться надо.

— Мы приглашаем с разбором. Халтурщиков не берем.

— Обо мне такого не скажешь. Качество всегда качество, даже в наши дни, когда достойное находит все меньше и меньше ценителей.

Собеседник начал волноваться:

— Да — да, конечно, как не понять…

— Нет уж, простите, — продолжал Леонард, — я не уверен, что вы понимаете. То, что вы сегодня увидели, это высший профессиональный уровень. У меня репутация, честно добытая за долгие годы, и я тем горжусь. Разве приятно демонстрировать свое мастерство перед теми, кто не в состоянии оценить по достоинству то, что им показывают. Вы, вероятно, никогда не слышали о ВКМ?

— Я‑то… нет… уж…

— Это Всемирная конференция магов. Она собирается в Брайтоне в ближайшие недели. Вот там действительно выступаешь перед асами, не то что перед людьми, которые одним глазом на тебя поглядывают, а вторым на официанта, когда это он выпивку принесет. Надеюсь с помощью моей молодой ассистентки получить там несколько премий этого года.

— В таком случае желаем вам всяческого успеха, мистер… ну… Леонардо. Простите уж, мне тут кое с кем переговорить надо.

Он натянуто улыбнулся и отошел.

— Уж так сурово вы с ним обошлись, — сказала Джойс.

— Не терплю, когда всякая мелюзга желает мне покровительствовать.

— Он же хотел как лучше.

— Как и тот, за сценой. Всяк по — своему раним.

— Ну, оставим это.

— Еще выпьешь?

— Мне, спасибо, достаточно. Да и задерживаться нельзя.

— Не волнуйся, я тоже не собираюсь здесь долго оставаться. — Он обратился к бармену. — Пожалуйста, еще раз виски.

Джойс вылила оставшийся тоник в стакан и сказала:

— Знаете, Леонард, ничего не получится.

— Что не получится?

— С Брайтоном.

— Муж, что ли, запретит?

— Нет.

— Ты с ним еще не говорила?

— Нет.

— О господи, всего три недели осталось, и так меня подводить.

— Я же не обещала.

— Да, но я думал…

— У меня семья, Леонард. У меня есть муж и ребенок, и нельзя же мне взять и сорваться в Брайтон на три или четыре дня.

— Позволь, а как же мне без тебя? К этому разу у меня отличные номера подготовлены, уверен, что отличные. Но без тебя не обойтись.