Читаем без скачивания Месть мажора (СИ) - Лоренц Катя

Я только обрёл счастье! Познал его вкус по-настоящему! Хотелось орать и крушить все. Найти ублюдков, которые смогли сделать это с хрупкой девушкой, и отрезать от них по маленькому кусочку, сделать им ещё больнее.

Внутри я орал, бился в агонии, повторяя одну мантру: пусть только выживет. Как мне жить без нее?

Расставание — это ничто! Ты знаешь, что она ходит по той же планете, дышит тем же воздухом, у тебя ещё есть призрачная надежда вернуть все назад. А смерть это конец.

Никогда в своей жизни не чувствовал себя таким беспомощным. Я могу только ждать. И время тянется, как в аду. Кажется, минуты растянулись в года.

Нет. Я слишком эгоистичен, чтобы отдавать её костлявой. Я бы с радостью обменял свою никчемную жизнь на её. «Пусть заберёт меня!» Ору, ползая на карачках. Хватая её лядяные пальцы, я чувствую её рядом. Она улыбается жутким оскалом.

В одну из секунд сердце заныло сильнее, потер то место, где оно было, казалось, там образовалась дыра.

Врачи забегали в операционную, суетятся. Я знаю, я почувствовал, что теряю её.

В бессилии сполз по стене на корточки, утыкаясь носом в колени, и дёргаю себя за волосы, пытаюсь прийти в себя. Это кошмар. Мне все это снится. Сейчас я проснусь, и окажется, что моя девочка жива-здорова, лежит со мной рядом, я разбужу её, и мы займёмся любовью. Я поцелую каждый миллиметр её кожи, дам ей почувствовать, как люблю, как она мне нужна.

Пусть мой ангел не покидает Землю, мне она нужнее, чем ему, в его Эдеме. Она нужна нам двоим! Её мужчинам. У него и так их много, а она у нас одна.

— Тише, мой мальчик, — Света присела рядом со мной и гладила меня, как в детстве, успокаивала. Это вконец меня доконало. И я, как в детстве, когда потерял мать, сидел и бесшумно лил слёзы. Это вода против моей воли лилась по щекам. И словно я снова ребенок, и мне нечего противопоставить этому жестокому миру.

— Она справится. Геля сильная, — Света стояла на коленях и прижимала меня к груди. Вой бешеных волков в груди усиливался, по ту сторону что-то происходило. И никто не выходит и не говорит, что все наладилось.

— Я в порядке, мам, — отошёл в сторону, поближе к операционной. И опять ждал.

Хирург, которого назвали лучшим в этом городе, вышел, снимая с головы, прозрачную шапочку. Он стоял возле нас, поджав губы, а мне хотелось разбить ему физиономию. Что он молчит? Это конец?

— Мы сделали все, что могли, — отшатнулся от него. Я боялся слушать продолжение. Светлана всхлипнула, Николай сжал ее плечи.

— Она жива? Моя дочь.

— Да, — выдохнул. Стрельнул во врача взглядом.

— Но?

— Была остановка сердца. Но сейчас состояние стабилизировалось. Будет ещё ряд операций, это только начало, скорее всего, она будет жить. Но вот будет ли она ходить, я не могу это гарантировать. Шансы очень малы, — как легко он выносит приговор, каждое слово тяжёлым грузом ложится на плечи, пригибая ниже к земле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 68

Кирилл

— Пап, как Миша? — отец отложил в сторону газету, снял очки для чтения. — Спит. Еле уложил его. Он все время спрашивал про маму.

— Прости, что тебе пришлось сидеть с ним. Времени искать нянечку не было.

— Прекрати. Он же мой внук, — не стал напоминать, что отец сам отказался от него. Ведь Геля приходила к нему, спрашивала, как меня найти. На все это просто не было сил.

Перед глазами до сих пор стоит изуродованное лицо Гели и выгнувшееся от боли тело.

Когда она перестала отвечать на мои звонки, пробил её по программе слежения. Я не знаю, зачем тайком от Гели установил её на телефон. Просто на всякий случай, даже не думая, что он мне предоставится. Программа показала какие то склады, заброшенный район. И я понял, что-то случилось. Гнал на всей скорости, нарушая правила движения. Хорошо хоть, соседка согласилась присмотреть за Мишей. Видимо у меня был такой безумный взгляд, что она даже не стала задавать вопросы.

Сидел потом на земле, гладил спутавшиеся и мокрые от крови волосы, ждал скорую. Врач сказал, что хорошо, что Ангелина потеряла сознание, а то бы умерла от болевого шока.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я ненадолго. Только проверить Мишу и обратно в больницу. Ты не переживай, скоро придет нянечка из агенства. Ты посмотри ее резюме, и вообще можно ли ей доверить ребенка.

— Хорошо. Как она?

— Пока не приходит в сознание.

— Она жива — это главное, — я кивнул.

Заглянул в детскую. Миша спал в обнимку с кофтой Ангелины. Сердце защемило. Скоро мне придется ему рассказать, где его мама. И я просто не представлял, как объясню маленькому мальчику, который нуждается в маме, что с ней он увидится не скоро.

Пока принимал душ, думал. Кто мог это совершить? У Ангелины была довольно крупная сумма денег с собой. Её забрали. Но не тронули золотые украшения и айфон. Боялись, что вычислят. Зачем было так калечить? Уверен, Геля бы и так все отдала. Она не стала бы рисковать жизнью. Чего мне стоило спросить у врача, было ли насилие, не передать.

В больницу я приехал утром. Светлана дежурила у реанимации.

— Света. Иди домой. Тебе нужно выспаться. Я подежурю здесь.

— Я не могу, — Света вытирала слёзы. — Вдруг я уйду, а с ней что-то случится?

— Я сообщу, если она придет в себя.

— Я не могу быть дома! Я там с ума сойду одна.

— А Николай где?

— Ушел на работу. Он ищет тех уродов, что это совершили.

Врач сообщил, что Геля пришла в себя. Первой разрешил зайти в реанимацию Светлане. Я изнывал от нетерпения. Так хотелось увидеть ее, хотя бы за руку поддержать.

— Иди, — позвала Светлана.

— Геля, — зашёл в палату, сел на кровать, поцеловал тоненькие пальчики.

— Не нужно, — хриплым голосом прошептала она, отворачиваясь от меня. Я попрошу маму, чтобы она забрала Мишу. Он тебя не обременит.

— Что ты городишь? Почему она должна забирать нашего сына?

— А ты не понимаешь? Я, возможно, не смогу никогда встать.

— Что за глупости! Это всего лишь одна операция. Да, будет трудно, но главное, ты жива, мы справимся.

— Ты не понимаешь, что говоришь! Представь, что ничего не поможет, я могу навсегда остаться в кресле. Ты будешь утки за мной выносить?

— Об этом рано говорить. Мы ещё поборемся. Но если все так, я тебе не позволю больше уйти. И давай договоримся, ты больше не поднимаешь эту тему.

— Ты изменишь свое мнение. Уходи! Кирилл! — Аппарат запиликал быстрее, пульс участился. В палату прибежала врач.

— Что случилось? Вам нельзя волноваться.

— Пусть уйдет!

— Ваш муж так переживал. Двое суток провел здесь.

— Он мне не муж. Я не хочу, чтобы он приходил! — врач повернулся ко мне.

— Вам лучше уйти. Не стоит ее бесспокоить сейчас. Я вам позвоню.

Я приезжал несколько раз в день, но каждый день Ангелина говорила, что не хочет меня видеть. И это было особенно больно. Но сдаваться я не собирался, когда нибудь ей надоест меня прогонять.

Ангелину перевели из реанимации. Купил чашку кофе в автомате. С утра не успел выпить. Мы с Мишкой проспали в детский сад, быстро собрались. Не до кофе было.

— Уйди! Помогите! — раздавался голос из Гелиной палаты. Когда вошёл, обнаружил Андрея.

— Геля, это не я! Как ты могла такое подумать обо мне?

— Кирилл! — впервые за это время я видел в ее глазах совсем другое. Вместе с отчаянием мольбу о помощи. Я схватил этого придурка за шкирку. Выводя, стукнул об косяк. Так хотелось прибить его, но я не был уверен, что это он. Моя служба безопасности установила личности этих уродов. Я не собирался все делать по закону. Не отдам их Николаю. Что им дадут? Пять лет?! А моя Белка может никогда…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Гнал от себя эти мысли, которые выворачивали душу наизнанку. Я боялся не трудностей, а того, что если она не встанет, то это совсем ее доконает.

Затолкнул в процедурный кабинет, держал его за грудки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍