Читаем без скачивания Головорез - Майкл Слэйд

– Когда схватите ублюдка, не вздумайте выжимать из него доказательства. Разбор плохо подготовленного дела может повредить моей репутации среди адвокатов.

ЭЛЕКТРИЧЕСТВО

6:35 пополудни

Чандлер и Тэйт провели остаток дня, роясь среди материалов Отдела по борьбе с наркотиками, ища ключ к разгадке в деле Максвелла, связанном с картелем Меделлини. К ужину они вернулись в спецотдел "Х", где Цинка поприветствовала какая-то женщина, как только они шагнули на порог.

– Кэрол Тэйт. Кэтрин Спанн.

Когда они пожимали руки, Тэйт показалось, что она смотрится в зеркало. Спанн была такого же роста и имела такое же сложение, что и она. У обеих женщин были светлые волосы и голубые глаза. Обе заставляли мужчин оглядываться на них ещё раз.

– Великолепная форма, – сказала Тэйт. – Она вам подходит.

– Я имела случай в этом убедиться, – ответила Спанн. Она была одета в красную тунику и тёмно-синюю юбку. – Парню, которого я вытолкала вон, не было от этого никакой пользы. Их начинает тянуть ко мне после того, как шериф запирает их в камеру. Привет, Цинк. Захвати свою подругу на юбилей.

Спанн протянула ему конверт и повернулась на каблуках.

Кэрол рассматривала её зад, пока она удалялась.

– Кто ты, дорогой? Охотник за женщинами?

– Кэти? – сказал Цинк, краснея. – Я едва с ней знаком. Она была ранена несколько лет назад и была в длительном отпуске. Вернулась на службу только несколько месяцев назад.

– Великолепные ягодицы, – сказала Кэрол.

– Я не заметил.

В конверте было два билета на вечерний концерт группы "AC/DC".

– Ладно? – спросил он.

– А почему нет? – ответила Кэрол. 11:20 пополудни Лифт остановился на этаже Кэрол. Номер Цинка был тремя этажами выше.

– Увидимся утром.

Они шагнули в прихожую.

– Что? – спросила она, закрывая уши ладонями. – Я ничего не слышу. Думаю, мой слух надолго повреждён.

Они оба были возбуждены и выбиты из колеи. Парни из Австралии наэлектризовали их нервы.

– У этого парня Джонсона лужёная глотка. Как ты думаешь, кто этот "Джек"?

– Думаю, это была запись.

Кэрол было тесно в четырёх стенах, она была сгустком энергии.

– Когда Ангус Янг двинулся в толпу, я думала, все обезумеют. Интересно, он всегда носит школьную форму?

– Думаю, это его визитная карточка.

– Сколько там было децибел, как ты думаешь?

– Один Бог знает. Должно быть, побольше, чем у "Живущих на Леде".

– Толпа с каждым годом становится всё моложе, – сказала Кэрол. Она порылась в карманах, отыскивая ключ.

– Думаю, время течёт иначе, – сказал он. – Мы становимся старше, в то время как толпа молодеет.

– Я чувствую себя так, словно меня подзарядили, – сказала она, отпирая дверь.

– Посмотрим, как твоя гудящая голова будет чувствовать себя утром. Помнишь лимбическую систему?

– Конечно, – сказала она. – Питание, борьба, бегство от опасности и половое сношение.

– Джо говорит, что мы стареем из-за чувственного мозга. Приятных снов. – Он повернулся, чтобы уйти.

– Цинк? – позвала она.

Он повернулся.

Кэрол схватила его за отвороты и прижала спиной к стене.

– Самое время для вечеринки. Протряси меня всю ночь.

ВТОРЖЕНИЕ СО ВЗЛОМОМ

6:45 пополудни

ДеКлерк провёл послеполуденное время в дефектоскопической лаборатории. Сегодня он был готов убрать поездку Блэйка и подвергающиеся бичеванию "Волынки, кровь и Славу" на четвёртый план. Его последние минуты не показательны потому, что убийца Максвелла наполнил одиннадцать его внутренних сосудов "мёртвым воздухом".

Ради своего издателя он обратился к телефону.

Последний звонок, который он сделал, был в "Л. – А. Таймс". Кирк свёл его с редактором отдела литературы, и Роберт дал ему гарантию того, что "Журнал Паркера" был подлинным. Настаивая на том, что профессор из Аризоны был зарезан во время своего путешествия, он сделал для себя пометку, чтобы не забыть принести книгу в спецотдел "Х". Когда Авакомович вернётся из Колорадо, он обещал провести тесты, чтобы определить время её написания.

К тому времени, когда ДеКлерк вернулся домой, он был совершено разбит. Прошло уже два дня с тех пор, как он спал – всю прошлую ночь он без перерыва проработал в суде. Держа в руке пальто, он позвонил в ветлечебницу, чтобы справиться о Наполеоне, который был госпитализирован в прошлый уикэнд с жестоким расстройством желудка.

– До завтра он не попадёт домой, – сказала сестра. – Утром справьтесь у ветеринара о дате выписки. – Предстояла ночь одиночества без собаки.

По пути домой он вставил в магнитофон одну из кассет Женевьевы. Проезжая Дундараву вдоль набережной Вэст-Вэн, он слушал "Ол'Мэн-ривер" в интерпретации Темтейтской капеллы. В конце торгового квартала он припарковал машину у 29-го Пирса, затем пешком направился обратно, чтобы купить что-нибудь из диетической кухни. Овсяные хлопья были единственным блюдом, которое он признавал на ночь.

ДеКлерк собирался уже войти в магазин, когда закричал ребёнок: "Папа!". Его словно парализовало, перед его внутренним взором промелькнуло стремительное видение.

В Шекспир-Гарден парка Стэнли стоят два дерева. «Комедия» было посажено актрисой Евой Мур; «Трагедия» – сэром Джоном Мартином Харви. С 1920 года каждое из деревьев выращивалось в соответствии со своим названием, "Комедия", такая же буйная, как и любимые вами комедии, и "Трагедия", такая же мрачная, как "Ричард III".

Между их стволами, раскинув руки, к нему бежит Дженни, её испуганный голос отчаянно зовёт: "Папа!" Не имеет значения, как быстро она бежит, всё равно она не приближается к нему.

– Вы в порядке, шеф?

– А?.. Да, Чарли. Просто переутомился, – сказал ДеКлерк.

Мужчина рядом подхватил на руки маленькую девочку, занося ребёнка в магазин.

– Стал слишком стар, чтобы проводить ночь без сна, – сказал ДеКлерк.

– Можете мне об этом не рассказывать. – Чарли потёр руки. – Я бы отдал правую руку, чтобы поваляться на Гавайях.

Чарли был ветераном войны, потерявшим обе ноги в Нормандии. Всегда, сколько ДеКлерк его помнил, семидесяти летний калека продавал здесь лотерейные билеты.

Лил ли дождь, ярко ли светило солнце, он сидел в своей будке у дверей магазина, коротая дневное время с прохожими. ДеКлерк всегда покупал один-два билетика, чтобы Чарли мог получить комиссионные. И ни разу не проверил, не выиграл ли он.

– Вытащите мне выигрышный, Чарли.

– Входите, шеф.

ДеКлерк заплатил за билет и засунул его в свой бумажник.

– Вам лучше немного поспать, шеф, – сказал старик. – Когда сны появляются днём, это тревожный признак.