Читаем без скачивания Беглец в жизнь - Ростислав Гельвич

На этих двух солдат обратил внимание Аммон – так звали наставника.

В первый момент его внимание, конечно же, привлекло обезображенное лицо первого солдата. Но выделялся он только лицом, да разве еще жилистым телосложением. Его противник был гораздо сильнее и внушительнее с виду….

Вот только все это было лишь поверхностно. Солдат с изуродованным лицом отличался от остальных не только этим. Выделялись его движения. Грация. В каждом отскоке или парировании сквозила выучка, причем выучка железная – вдолбленная в голову с малых лет. Хотя, в свою очередь, было видно – копьем он владеть не умеет и столь хорошо действует лишь благодаря хорошей физической форме.

– Стоп! – Аммон прервал их бой. Не выдержал. – Ты! – Это к Трирху. – Отдохни. Ты! – Это уже к Альфарану. – Становись. Со мной драться будешь.

Некромаг пожал плечами и утер пот со лба. После чего молча перехватил копье. Наставник взял древко несколько по-другому…

Дальше произошло немыслимое. Альфаран попросту не разглядел движения наставника! Мягкий наконечник ткнулся ему в ямку над ключицей.

Ни единого слова. Ни от того, ни от другого. Просто и точно. Бой начался опять.

На этот раз некромаг стал более внимательным. Наверное, Аммон тоже выжимал из себя многое. Хотя по нему этого не было видно. Седые, короткой шапочкой, волосы слегка поблескивали на висках от пота. Короткие усы щеточкой нависали над губой, значительно выделяя нос с небольшой горбинкой. Карие глаза поблескивали, но оставались спокойными и вместе с тем… непонятными. Альфаран не рисковал заглядывать в эти два тихих омута. Ведь, как известно, не купайся в тихом озере, затянет на дно…

Аммон снова сделал резкий выпад вперед, целя некромагу в бок. Однако на полпути он не менее резко сменил цель – наконечник стремительно ринулся к междуножью.

Альфаран сумел увернуться – молниеносно, как мангуст. И ответил наставнику тем, что попытался ударить его в грудину. Ключевое слово – попытался. Держать копье в одной руке не самая лучшая мысль. Некромаг даже не заметил стремительного взмаха, после чего кисть отозвалась болью, а деревянное древко змеей выскользнуло из цепкой хватки, упав под ноги.

И снова молчание. Снова спокойный взгляд карих глаз и сосредоточенное ожидание.

Альфаран поднял копье и потряс кистью в воздухе – разминая все еще болевшую конечность. Однако это не расслабило той хватки, с которой он вцепился в деревянное древко. Теперь он выкладывался на максимум.

Адреналин стремительно выбрасывался в кровь, сердце билось о грудную клетку. Сушило горло, чесался шрам. Потихоньку приходила злость.

Все остальные уже давно прекратили свои учебные потасовки. Воистину смотреть было гораздо интереснее! Смешливый, хоть и изуродованный, рядовой выглядел… нет, не страшно. И даже не пугающе. Просто опасно. Как с виду худой и заморенный зверь. Горе тому охотнику, который, смеясь, отшвырнет лук, дабы задушить его и сохранить ценный мех!

Шрам, пересекавший лицо некромага, побагровел. Казалось, что он пульсирует, что придавало суеверное отвращение. Вены на шее и на напряженных предплечьях выдавались из-под кожи тугими веревками. Здоровый глаз поблескивал, лицо слегка раскраснелось, ноздри расширились… Зверь.

На этот раз первым атаковал Альфаран. С гортанным «Хых!» он метнулся к врагу, целя ему в живот.

Сухо стукнулись два копья.

Некромаг отскочил, до побеления пальцев сжимая древко. Кровавая пелена начинала накатывать из угла глаз. Гасить ее, гасить… не возьмешь…

Наставник стоял так же, как и раньше. С виду расслабленно. Сохраняя утомленное выражение на лице.

Встреча воды и огня. Костер – и пламень. Первый импульсивен и побеждает чаще всего за счет этого, второй спокоен и текуч. Хладнокровен. С виду мелок, но глубок. Легко утонуть.

Альфаран перекинул копье в одну руку и…

Мягкий наконечник спружинил о землю – дерево сухо отдалось в кисть.

Аммон едва улыбнулся уголком губ и легонько кивнул. Некромаг повторил его жест.

Ничья. Тоже почетно.

– Чего встали, олухи? Не в приюте комедиантов! Продолжаем!

Как правило, в схватке огня и воды чаще всего побеждает вода.

…Поначалу труднее всего – вставать. И это неоспоримый факт, который вам подтвердит любой солдат. Абсолютно.

Причем самое выматывающее – это не когда тебя будят в самый разгар сладкого сна.

И даже не тогда, когда, проснувшись, ты ощущаешь себя разбитым, как кувшин.

Самое плохое – это проснуться минут за двадцать или десять до подъема. И все эти томительные минуты просто… да, просто дрожать! А вот сейчас разбудят… а вот сейчас… вот-вот… И, в конце концов, самому подпрыгнуть от неожиданного крика: «Рота, подъем!»

Как ни странно, особых конфликтов в роте не было. Нет, бесспорно, поначалу были драки. Иногда сильные и кровавые. Но они носили несерьезный характер. Во всяком случае, лейтенант Дион поводом таких драк называл: «спор у кого длиннее и толще». Наверное, он был прав.

Но только этим его правота и ограничивалась… Вообще, лейтенант был въедливым, как блоха, придирающимся к каждой неполадке, начиная с нечищеных сапог и кончая волоском на мундире… К тому же с Уставом вместо мозгов. Типичный образец военного.

Конечно, солдатам он не нравился. Точнее, не не нравился (чай не девка в борделе), а скорее, просто не мог быть никем иным, кроме начальства.

Ведь если сравнить с ним того же Авида – бесспорно строгий, иногда жесткий и даже жестокий. Гоняет солдат, как может и как хочет. Провинившихся предпочитает наказывать так, чтобы на всю жизнь запомнили…. Однако он как раз является «отцом солдатам». Он, можно сказать, вбивает им в голову военную науку. И одновременно учит дисциплине… даже если это и похоже на издевательство.

Дион… да, он строгий уставщик. Да, он скорее отрежет себе руку, чем пнет солдата под зад или даст ему подзатыльник. Но бесспорно, при нем легче, чем при капитане.

Но чему он учит их? Да ничему. Лишь тупо вкладывает в головы беспрекословное подчинение Уставу… Если в мирное время ему требуется подчиняться, то в военное бывают моменты, когда импровизация жизненно необходима. А что сделает воспитанный лейтенантом солдат? Да ничего. Погибнет в первые же минуты боя.

Да и вообще… Авид сумел подать себя в гораздо более выгодном свете. Как мужчину. Солдата. И просто человека, которого следует уважать.

И именно поэтому в первый поход по пересеченной местности солдат повел именно он.

…– Господин капитан, разрешите обратиться!

– Разрешаю.