Читаем без скачивания Правила подводной охоты - Дмитрий Янковский

Таможенный катер отчалил. В машинном отделении вновь завыли турбины, и «Красотка» начала набирать ход.

— Все, — сообщила Рипли. — Дальше Средиземка и океан.

— Это что, последняя таможня? — удивился Пас. — Мы ведь даже Дарданеллы не прошли!

— В Дарданеллах к берегу не пристать, а у каждой средиземноморской страны своя таможенная служба. Поэтому Средиземку можно пересечь транзитом, если не заходишь в порты.

Водитель

«Красотка» вошла в Дарданеллы. С разрешения Жаба мы залезли на крышу «Ксении» и глазели на холмистые берега.

— Жаль, бинокль утопили, — вздохнул Пас, щурясь от солнца.

Но мне было видно и так. Судно шло неспешно, оставляя по сторонам полуразрушенные бетонные причалы столетней давности и следы последней в истории человечества войны. У самого берега, напоминая останки животного, виднелся полузатонувший древний ракетный крейсер, не выдержавший напора береговых батарей. На холмах виднелись заросшие травой кратеры бомбовых попаданий.

Солнце медленно опускалось к холмам, «Красотка» малым ходом двигались по проливу, соединяющему Мраморное и Эгейское моря. Розовые и алые блики заката расплывались по воде широкими пятнами, поверхность моря напоминала разглаженную цветную фольгу, в какую заворачивают шоколадные конфеты с начинкой.

Жаб высунулся из люка.

— Кажется, чистюля, ты собирался обучаться искусству акустика? — спросил он.

— Так точно, — ответил Пас.

— Это хорошо. Нам до зарезу нужен акустик. А ты, — он посмотрел на меня, — чем собираешься заниматься?

Мне и в голову не приходило, что меня об этом спросят. Но, возможно, это была одна из привилегий для члена персональной команды Жаба.

— Чем прикажете, тем и займусь, — честно ответил я.

— Чем прикажу? У тебя сносные показатели по огневой подготовке. Но симулятор в учебке — это одно, а гарпунный карабин на глубине двух километров — совершенно другое. Будешь учиться на снайпера?

— Да! — стараясь восстановить дыхание, ответил я.

— Хорошо. Но для начала тебе придется сдать экзамен на допуск до тысячи метров. Готов?

— Хотел бы повторить материал, — признался я. — Если можно.

— Можно, — командир с усмешкой протянул мне электронный планшет. — Здесь, среди прочего, найдешь «Пребывание на глубинах до тысячи метров с аппаратами линии «ГАДЖ». На изучение сутки. Не подготовишься — шкуру спущу.

Пасу он выдал планшет помощнее, с мультимедийным вьювером и акустической гарнитурой «АБ-18».

— Здесь кое-что для тебя, — в тоне Жаба пропали командные нотки. — Просто ознакомься, сильно не грузись. Если Рипли будет отрывать тебя от занятий, пошли ее к дьяволу. Все, занимайтесь делом.

Он соскользнул в люк и захлопнул крышку.

Пас задумчиво глянул на темный экран своего планшета.

— Пойду посмотрю, что там, — сказал он и спустился на палубу.

Мне не хотелось лезть в отсек. Для того ли я так стремился в море, чтобы отгораживаться от него броней? Закат полыхал вовсю, быстро темнело. Из камбуза доносилось хрипловатое пение кока. Он напевал по-английски что-то о храбром пиратском шкипере, любившем играть со смертью. И так он это дело любил, что влюбился в саму Смерть, которая жила в океане под видом белой акулы. Желая заглянуть тварюке в глаза, он охотился на нее всю жизнь, в результате чего от ее страшных зубов погибли все его соратники, любимая женщина, а под конец и он сам. А дух его вселился в акулу и странствует с тех пор в глубине океана. Несмотря на жутковатый конец, песня была залихватской.

Минут через пять с надстроек ударили лучи трех прожекторов, высветив палубу галогеновым светом. Мир за бортом померк, превратился в темные холмистые декорации, только небо по-прежнему отливало оттенками расплавленной стали.

Я включил планшет и сразу наткнулся на описание Языка Охотников. Алфавит, специальные термины, знаки-понятия. Здесь мои познания не имели пробелов, поэтому я, не читая, сменил несколько десятков страниц. Дальше одна из глав называлась «Нейроконтроль в линии «ГАДЖ». С этим аспектом глубинной работы я был знаком слабо, поэтому решил задержаться.

Минуты потекли незаметно, солнце давно село, но яркие прожектора не позволяли определить время по звездам. В конце концов я настолько увлекся, что вообще перестал замечать окружающее. Глава давала не только теорию, но и методики психотренинга для управления нервной системой скафандра. Затем я освежил в памяти еще несколько глав, но прошедший день так меня вымотал, что информация усваивалась неохотно.

«Утро вечера мудренее», — подумал я и, выключив планшет, оставил его на броне.

Хотелось расслабиться, увидеть звезды. Тишину нарушал лишь рокот корабельных машин, шипение воды за бортом и вскрики буев-ревунов.

Тень обнаружилась невдалеке от амфибии, между надстройкой и ограждением борта. Отсюда звезды были видны замечательно, но пространством владели не только они — к ним примешивались красные и белые огни маяков, буев и небольшого прибрежного городка. Плеск за бортом казался таинственным, навевая мысли о доисторических чудищах, сохранившихся в океане до наших дней.

Постепенно я привык к темноте и решил добраться вдоль надстройки до носа. Мне хотелось выяснить, можно ли смотреть оттуда вперед. Казалось заманчивым стоять на носу и глядеть, как форштевень режет черные волны. Вскоре выяснилось, что пройти вдоль борта на нос проще простого — преодолев пару коротких трапов, я выбрался на свободное пространство перед ходовой рубкой. В темноте двигаться было непросто, поскольку из палубы торчали балки, лебедки, кнехты и прочие металлические приспособления, так и норовящие подвернуться под ногу. В результате почти каждый мой шаг сопровождался стуком и руганью сквозь зубы.

Каково же было мое удивление, когда совершенно внезапно в двух шагах от себя я разглядел охотника, сидевшего на кожухе носовой лебедки. То, что это был охотник, а не кто-нибудь из команды, не вызывало сомнений — на нем была форма, которую нельзя спутать ни с какой другой. Это мог быть только водитель амфибии. Но то, что он никак не реагировал на мое присутствие, сильно меня озадачило — с такого расстояния можно было различить не только шаги, но и мое сопение.

Я замер. Надо же было попасть в такую дурацкую ситуацию!

Не оборачиваясь, водитель поднялся с кожуха и остановился на самом носу корабля. Когда он обернулся, я рот раскрыл от удивления — передо мной был не парень, а девушка. Молодая и очень красивая.

Несколько секунд я так и простоял с раскрытым ртом. Его можно было бы и закрыть, но я с невообразимым удивлением узнал эту девушку, хотя не видел ее шесть лет, с тех пор, как опустел скалистый остров, расположенный в море недалеко от нашего берега.