Читаем без скачивания Hydrargyrum - Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Meridiem! — не без некоторой театральности произнёс Арчибальд, резко опустив руку.
Клетка, зачарованная заранее, вспыхнула мгновенно, измененная магией сталь горела не хуже магния или термитной смеси. Когда крыса практически рассыпалась в пепел, комнату огласил нечеловеческий вой, на мгновение в воздухе сгустилась полупрозрачная тень. В этот момент магический круг буквально полыхнул зелёным пламенем, которое начало закручиваться к центру, взорвались оставшиеся внутри кристаллы, растеклись лужами металла последние магические накопители. Энергия, вложенная в руны и глифы, влитая в круг, копившаяся на протяжении всего ритуала и вытянутая из окружающего пространства — вся она устремилась в одну точку, к готовому исчезнуть духу, и Кайнетт это почувствовал.
Самой сложной частью всего плана было не освобождение мальчишки от одержимости — эта задача решалась относительно легко. Основной головной болью стало наличие другого якоря, удерживающего дух Реддла от возвращения к Истоку, от окончательного упокоения. А если учесть его возможность в любой момент покинуть занятое тело, пытки или угрозы ничего бы не дали, «тёмный лорд» бы просто ушел, как только ему надоест так развлекаться, и нужную вещь или даже ещё одного «отмеченного» им человека разыскать не было бы никаких шансов. Однако сейчас, в момент уничтожения этих цепей, связь духа с материальным миром обозначится достаточно чётко, чтобы ей можно было воспользоваться. Она станет мостом, через который будет нанесён удар, где бы оставленный якорь ни находился физически. Всей собранной сегодня силы хватит, чтобы уничтожить или непоправимо повредить его…
В этот момент маг ощутил, как единый поток разделяется на две… нет, на четыре части. Мощный разрушительный импульс размывается, четыре слабых удара уходят в разных направлениях, по четырём нитям, к которым словно подвешен неупокоенный дух старого волшебника.
— Невозможно… — прошептал Кайнетт едва слышно. — Ни один безумец на это не пойдёт, никогда. Насколько… Насколько же ты боишься смерти, Реддл?
Узнав в декабре о чужих цепях в голове Поттера, изучив немногочисленные доступные книги по «темным искусствам» и обсудив всё с сохранившим кое-какие семейные знания Блэком, Арчибальд примерно представлял себе способ, которым Волдеморт не дал себе умереть окончательно. «С помощью жертвы волшебник разрывает свою душу и помещает часть её в предмет…», так описывался подходящий метод имитации бессмертия, хотя информации о его практическом применении имелся лишь самый минимум. Но как он понимал даже из туманных общих комментариев, требовалось добровольно отделить и преобразовать несколько своих магических цепей в своеобразный якорь, который удержит душу в мире даже при уничтожении тела, чтобы после тем или иным способом попытаться продлить своё существование. Немалая цена, множество сложностей, но Кайнетт считал этот обмен допустимым хотя бы рассмотрения — часть своей силы за второй шанс. Он мог понять, что уже создав ранее один якорь, в свои последние минуты, возможно, находясь уже в помутнённом сознании, Реддл решился на всякий случай сотворить перед смертью ещё один из подвернувшегося ребёнка с неплохим потенциалом.
Но, как оказалось, волшебник сделал их самое меньшее пять! В голове мальчишки оказалось четыре чужие цепи, вряд ли на другие такие же якоря, даже в спокойной обстановке и без спешки потребовалось меньше двух, чтобы обеспечить хоть какую-то устойчивость и запас прочности. Насколько Арчибальд на данный момент мог убедиться, у волшебников, как и у магов Ассоциации, с рождения в среднем около двадцати цепей, иногда немного больше или меньше. У очень редких одаренных — тридцать, у уникумов — количество приближается к сорока. Даже если Реддл был одним из таких, добровольно лишиться от трети до половины своих сил, только чтобы несколько раз перестраховаться на случай смерти, и при этом ухитриться компенсировать эту потерю за счёт опыта и знаний… это было чистое безумие, но не уважать того, кто смог даже в таких условиях остаться значительной угрозой, он не мог.
В последнее мгновение маг почувствовал завершение ритуала: как собранная ими магия уходит по четырём разным направлениям, теряя свою разрушительную мощь. Людей среди найденных целей не оказалось — четыре предмета, древних, укрепленных магией, без проблем выдержавших даже направленный «изнутри» удар. На полное уничтожение одного из них собранной ими энергии хватило бы с запасом. Два удалось бы необратимо повредить, и их окончательное разрушение стало бы вопросом нескольких дней. Четыре же приняли на себя эту атаку без серьёзных последствий — ничего такого, что невозможно исправить, если добраться до них.
Впрочем, теперь это будущие заботы. Пока же имелись и более неотложные дела. Чувствуя, что он с трудом держится на ногах от слабости, маг пересек почерневший круг и подошел к лежащему у стены Поттеру. Грубо и без церемоний встряхнул мальчишку, заставляя открыть глаза.
— Д-джеймс? То есть…
— Подписывай! — произнёс маг резко, одной рукой извлекая из-под мантии свиток и небольшой нож.
— Что? — молодой волшебник, похоже, ещё не пришел в себя, не понимал, сон это или уже явь.
— Клятва. Магическая, если не понял, — произнёс маг устало. — Ты будешь молчать обо всём, что узнал обо мне. Малая цена за полученную свободу, ты так не считаешь?
— Но… — он растерянно огляделся. Крестный и профессор Люпин только кивнули, как будто заранее знали, что от него потребуют. Гермиона лежала на полу неподвижно, он даже не мог сказать, дышит ли она. Карин сидела рядом, глядя на неё со слезами на глазах, второкурсница водила над своей наставницей палочкой, что-то неразборчиво шепча.
— Не заставляй нас жалеть о твоём спасении… — сказал Кайнетт с плохо скрытой угрозой.
— Я понял… — Поттер слабо кивнул. Пробежал взглядом текст, явно не понимая написанного. Неловко левой рукой взял нож и глубоко порезал большой палец, зашипел, но всё-таки вывел свою подпись на пергаменте. Свиток вспыхнул синим пламенем и исчез, не оставив даже пепла.
— Вот и прекрасно… — маг развернулся и вдруг почувствовал, что ноги его больше не держат. Он завалился на бок, врезался плечом в камень, но даже не почувствовал боли. Хотелось просто уснуть и не просыпаться неделю — всё же он отдал слишком много сил сегодня. Но пока позволить себе расслабиться не мог.
— Знаешь, Мерфи… — донёсся едва слышный голос Грейнджер. — Когда я смогу встать на ноги и поднять руку, то ударю тебя по лицу, сразу предупреждаю. Это ведь ты её научил, верно? «Передача магии…» Ты же специально не удосужился объяснить и мне, что именно это означает?
— По-другому нельзя было! — срывающимся голосом воскликнула Карин. — У тебя не хватило бы энергии, чтобы продержаться, ты уже готова была уснуть стоя и потом могла бы не проснуться!
— После такого я уж точно
