Читаем без скачивания Hydrargyrum - Коваль

 — Трое магглорождённых, так? — уточнил директор, быстро глянув на пергамент из лазарета. — Я посмотрю, что удастся сделать.

***

Она проснулась около полудня от собственного крика. Старое кольцо на безымянном пальце, казалось, прожигает кожу, врезается в кость под ней, замораживает кровь и отправляет через всё тело волны смертельного яда. Безобидное и неопасное на вид украшение словно билось в судорогах и пыталось передать хотя бы часть своих страданий нынешней хозяйке. Хотя даже магические кольца редко способны на подобное, однако это было по-настоящему особенным, во всех возможных смыслах слова.

Когда эта чудовищная вспышка боли прекратилась так же резко, как и началась, ведьма осознала, что лежит на полу спальни, судорожно вцепившись в старинное кольцо на левой руке — её единственное украшение в данный момент, однако его она не согласилась бы обменять на любые, самые дорогие и самые могущественные магические драгоценности. В тот же момент она почувствовала приступ паники, от которого захотелось кричать в голос — это кольцо, по сути, было частью её господина, и значит, если оно испытывало подобную боль, то, возможно, и он теперь…

Не дав себе закончить эту ужасную мысль, она подняла левую ладонь к лицу, прижала к щеке, коснулась истертой золотой поверхности, словно прислушиваясь к нему. И облегченно выдохнула, совершенно искренне улыбнувшись и даже рассмеявшись, негромко и хрипло. Кольцо не было мёртвым, как обычные магические украшения. В нём всё ещё чувствовалась сила, чувствовалось чужое присутствие, чувствовалась… жизнь, если можно так сказать. Оно всё ещё было живым. А значит, и Он тоже жив, несмотря ни на что…

«Беллатрикс», — возник в её сознании чёткий голос, пришедший извне. Пусть и почти лишенный эмоций, но для неё он звучал почти так же, как пятнадцать лет назад. — «Ответь мне».

— Да, мой лорд, — произнесла она вслух, зная, что её услышат. Поняв, что вести разговор, лёжа на полу, будет просто оскорбительно, она начала быстро подниматься на ноги. Насколько позволяло истощённое и ослабленное после многолетнего заключения тело, по крайней мере. Не просто так она ведь уснула в полдень прямо в одежде — в Азкабане даже сон без висящих над головой дементоров был чрезвычайно редкой роскошью, и потому режим сна у неё был сбит совершенно, потеряв зависимость от времени суток. Со временем это должно пройти, но пока лучше уступать себе, восстанавливая силы. Однако сейчас она всё-таки встала, ведь при личной встрече подобная слабость не послужила бы ей оправданием, не считала она это причиной не проявить уважение и сейчас.

«Наши планы изменились. Мальчишка смог освободиться, более того, наши враги уничтожили мой крестраж, не убив его при этом. Потому лицом к лицу мы теперь встретимся не скоро, пока же придётся держать связь подобным образом. А тебе нужно уходить. Я не знаю, когда очнётся и заговорит этот сопляк — через час или через месяц, но он знает о тебе, об этом месте, о наших планах, а значит, ты в опасности, и это кольцо — тоже. Ты уже должна была почувствовать, что на одном крестраже они не остановятся. Всё понятно?»

— Могу ли я узнать, кто посмел, мой лорд? — с плохо сдерживаемой яростью, спросила она. Похоже, Дамблдор решил доказать, что его пока рано списывать со счетов. Но, возможно, старик действовал не один.

«Сейчас не время, позже. Помнишь, о чём мы говорили? Теперь, пока мы не найдём для меня подходящую оболочку, общаться будем через крестраж, разговор этот в любом случае не последний. Сейчас ты должна обезопасить себя. Собери всё необходимое, выбери подходящее место, потом уходи. Только оставь пару сюрпризов нашим будущим гостям, на это тебе хватит сил?»

— Даже не сомневайтесь, мой лорд, — горячо заверила Лестрейдж, поглаживая кольцо тонким бледным пальцем. Её руки всё ещё были в ужасном состоянии после проведенных в камере лет — болезненная худоба, следы обморожений, ссадины и несколько сорванных ногтей от того, что она колотила руками по каменным стенам во время очередного визита дементоров, только бы немного притупить кошмары обычной болью. Всего за неделю даже магия не могла всё исправить, да ведьма и не слишком-то старалась. Восстановить боеспособность, вернуть телу прежнюю силу и подвижность, вновь взять свою магию под контроль — сейчас это было куда важнее, чем заботиться о внешности. Она ведь не проводит свободное время, расслабляясь на курорте — она вновь на службе, как и раньше, а значит, незначительные мелочи могут подождать.

«Уверен, фантазия тебе не изменила, главное, не переусердствуй», — произнёс в мыслях Волдеморт, заставив её одновременно испытать и гордость от похвалы, и восторг от проявления заботы. Господин в первую очередь подумал о том, как дать ей возможность спастись, он волновался о ней и её безопасности, а не о ком-то другом. И она была за это искренне благодарна. Тем временем он добавил: — «Мы продолжим разговор позже, мне нужно многое обдумать. Поторопись, твоё выживание и свобода сейчас важнее пары убитых авроров».

— Слушаюсь, мой лорд! — воскликнула она, но ответа уже не последовало.

Медленно опустив левую руку, Беллатрикс, словно в первый раз, осмотрела убранство спальни, к которой так и не успела привыкнуть. Провела ладонью по шелковому занавесу у кровати, словно опасаясь, что тот исчезнет. Маггловская работа, как и всё вокруг, но достаточно тонкая по меркам этих дикарей и не совсем уж безвкусная — видимо, кто-то из них всё-таки способен вести себя почти по-человечески, обустроив свой дом, как подобает… Прошла неделя с тех пор, как она оказалась на свободе, но до сих пор раз за разом возникал страх того, что всё это не реально, просто очередной кошмар, что она вот-вот вновь очнётся на сыром каменном полу в своих лохмотьях, что и этот особняк, и новое платье, и даже голос её господина в голове и его дар — всего лишь галлюцинации…

Тряхнув длинными спутанными волосами, привести которые в порядок тоже не нашлось пока времени, ведьма достала свою новую палочку и шагнула к двери, довольно улыбнувшись. У неё был способ лишний раз удостовериться, что всё вокруг — реально. В коридоре она обнаружила женщину лет сорока, привычно занимающуюся уборкой — горничную, работающую в этом доме. Магглу, само собой, и убиралась она руками, как и подобает этим примитивным дикарям. Один короткий взмах, давным-давно отработанное до идеала парализующее заклинание, не требующее слов, затем ещё несколько, поддержавших тело и беззвучно опустивших его на ковёр, чтобы не привлечь внимания. Знакомое ощущение собственной магии, собственной силы — оно было слишком реальным в каждой мелочи, чтобы оказаться галлюцинацией. Довольно