Читаем без скачивания Красная Борода - Сюгоро Ямамото

— Мне кажется, ты уже достаточно меня знаешь.

— Хорошо, в следующий раз расскажу... Если только вы снова не напьетесь.

— А почему не сейчас? — Нобору попытался схватить ее за руки.

О-Суги отстранилась, встала со скамейки и, захихикав, сказала:

— Потому что вы ведете себя неприлично.

— Ну, это совсем другое.

Нобору стремительно встал и обнял О-Суги. Девушка замерла. Одной рукой он обхватил ее за талию, другой за плечи и прижал к себе.

— Ты мне нравишься.

— Нравлюсь?

— Да, очень! — шепнул Нобору и поцеловал ее в губы.

О-Суги почувствовала, как силы оставляют ее. Ее тело стало податливым и мягким. Нобору потянул ее обратно к скамейке, но девушка, тихонько рассмеявшись, ловко выскользнула из его объятий.

— Мне не по душе, когда вы ведете себя грубо. Спокойной вам ночи, я пойду.

— Как знаешь, — обиделся Нобору.

После этого случая он несколько дней не встречал О-Суги...

В середине марта зацвели вишни в больничном саду, зазеленели кустарники и лечебные травы на плантации, на некоторых распустились цветы, и их аромат наполнял воздух. После обеда Нобору отправился на плантацию прогуляться и там неожиданно встретил О-Суги. Она возвращалась домой с корзиной выстиранного белья.

— Почему не приходишь к скамейке? — спросил он.

— Простудилась, но мне теперь уже лучше. Сегодня вечером приду. — О-Суги закашлялась.

— Похоже, ты еще не совсем здорова. А лекарство принимаешь?

— Да, мне его прописал господин Ниидэ.

— Хочешь — я сам приготовлю тебе лекарство? От него сразу полегчает.

О-Суги согласно кивнула.

В тот день, когда Нобору ужинал, в столовую вошел посыльный и сообщил, что к нему пожаловала гостья. Во время еды покидать столовую запрещалось, и Нобору только спросил, кто она.

— Macao Амано.

«Младшая сестра Тигусы, — подумал Нобору. — Интересно, зачем она сюда заявилась — по собственной воле или кто-то ее послал?»

— Скажи, не нашел меня, — ответил Нобору, подумав, что, не зная о намерениях девушки, встречаться с ней не стоит. — Пусть передаст, зачем пожаловала.

После ужина снова пришел посыльный.

— Девушка сказала, что ей обязательно надо повидаться с вами и она придет снова, — сообщил он.

Заметив, что Мори внимательно прислушивается к их разговору, Нобору резко поднялся из-за стола и покинул столовую.

Он приказал садовнику купить вина. Тот стал отнекиваться, мол, могут поймать. Нобору накричал на него, и садовник, почесываясь, отправился выполнять поручение.

— Интересно, зачем они подослали сестрицу Тигусы, — бормотал Нобору, возвращаясь к себе. — Но теперь уж им меня не провести.

Садовник принес сакэ[8], и Нобору стал пить, даже не подогрев его. Потом, захватив бутылочку с остатками сакэ, вышел наружу.

Несмотря на позднее время, в саду было тепло. Небо затянуло тучами, не было видно ни луны, ни звезд. В воздухе пахло землей и цветами. Аромат цветов, густой и сладковатый, усиливался при дуновении легкого ветерка.

Нобору настолько захмелел, что в темноте прошел мимо скамейки.

— Это вы? — окликнула его О-Суги.

Нетвердо ступая, он подошел и шлепнулся на скамью.

— Что с вами? — удивилась О-Суги.

— Извини,споткнулся...

О-Суги что-то пробормотала.

— Садись рядом, я то я совсем не слышу, о чем ты там говоришь.

О-Суги придвинулась к нему.

— Вот лекарство. Его надо вскипятить и выпить настой. Тебе сразу станет легче. Там написано, как принимать.

— Кажется, вы захватили с собой сакэ?

— Остатки — на один глоток.

— Я тоже принесла.

— Это еще зачем?

— Помните, я у вас забрала тыкву-горлянку? Я налила в нее немножко сладкой настойки, которую пьет госпожа О-Юми.

— А-а, вино из плодов эбидзуру...

— Откуда вы знаете?

— Попробовал однажды в сарае у садовника. То самое вино, которое Красная Борода изготовляет для лечебных целей... Странно, что ты принесла его для меня.

Нобору взял тыкву и сделал большой глоток прямо из горлышка. Напиток был густой, сладкий и слегка отдавал лекарством. Когда они вместе с Цугавой пришли к старику садовнику, Нобору выпил только одну чашечку и больше не стал. Напиток показался ему чересчур густым и резким. Теперь же, может, потому, что захмелел, незаметно осушил почти половину тыквы-горлянки.

— По правде говоря, диагноз господина Ниидэ не совсем правильный. Госпожа вовсе не сумасшедшая, — сказала О-Суги. — Я это знаю лучше, чем кто-либо другой... Ты... Вы меня не слушаете?..

— Слушаю, слушаю!.. А может, отложим этот разговор до другого раза?

— Потому что вы пьяны?

— Нет, пpocтo забочусь о твоем простуженном горлышке

— Не беспокойтесь. Может быть, и лучше, что я сейчас охрипла и говорю вроде бы не своим голосом. Вы меня не прерывайте и отнеситесь серьезно к тому, о чем я вам сейчас расскажу.

Нобору схватил О-Суги за руку и крепко сжал ее. Девушка не противилась.

...Когда О-Суги нанялась в служанки к О-Юми, той исполнилось пятнадцать лет. Две ее сестренки, двенадцати и семи лет, были от другой матери. Родная мать О-Юми по какой-то причине то ли сама ушла, то ли ее изгнали из дому. О подробностях О-Суги никто не рассказывал. Во всяком случае. О-Юми с детских лет знала, что у нее мачеха, хотя и не очень переживала это.

Она была красивей сестер, веселая и даже немного легкомысленная, но отличалась отзывчивостью и добрым сердцем за что ее любили все — мачеха и сестры, соседи и служащие отца. Последние даже заискивали перед ней, поскольку она считалась наследницей. Когда О-Юми исполнилось четырнадцать, состоялась помолвка. Это произошло за год до того, как в их дом пришла О-Суги.

Итак, внешне жизнь О-Юми протекала спокойно и счастливо, однако именно тогда с девушкой случилось несчастье, о котором чужим людям не расскажешь...

— Но вы врач, и это меняет дело, — простуженным голосом прошептала О-Суги. — Иначе бы никогда не решилась. Понимаете?

— Понимаю, — пробормотал Нобору, чувствуя, что у него начинает кружиться голова.

...О-Юми было девять лет, когда над ней надругался тридцатилетний приказчик. При этом он пригрозил, что убьет ее, если она проговорится. Странные чувства, которые она испытала, вызвали в ней, несмотря на юные годы, чувство непонятной вины. А угроза расправы сковала язык. Через полгода приказчика уволили, но эта история оставила незаживающую рану в душе О-Юми. А через два года все повторилось... Дочь богатого торговца из соседнего дома была ровесница О-Юми и часто приглашала девочку к себе. Однажды во время игры в прятки О-Юми укрылась в соседском амбаре, где хранилось множество старых вещей. Она забилась между корзиной и сундуком и замерла. Вскоре послышался скрип решетчатой двери, и в амбар вошел сосед. В руках у него был фонарь. О-Юми сначала подумала, что это ее подружка, но, узнав соседа, успокоилась и подала голос. Молодой человек вскрикнул от неожиданности.

«Да это же я, О-Юми! Мы играем в прятки, и вы не шумите, иначе она найдет меня», — зашептала девочка.

Сосед успокоился, вытащил из сундука какую-то книгу, прилег на циновку и стал читать при свете фонаря. Вскоре послышались шаги. Должно быть, соседская девочка искала ее. Потом шаги удалились.

«Больше она не придет, — шепнул молодой человек. — Иди сюда — я покажу тебе интересные картинки».

О-Юми подошла. Он усадил ее радом и раскрыл книгу. Пока она увлеченно разглядывала картинки, сосед крепко прижал ее к себе... Она замерла — не от удивления, а от страха. О-Юми показалось, что она отчетливо слышит голос приказчика: «Если проговоришься, убью!»

А может, это говорил молодой сосед?

О-Юми глядела на дверь и думала, что она уже отсюда не выйдет. Потом у нее свело ноги, в голове помутилось, и она, не помня себя, закричала: «Вы убьете меня?!»

Молодой человек засмеялся. Смех прозвучал столь жестоко и отвратительно, что запомнился О-Юми на всю жизнь. «Приходи завтра», — приказал сосед.

И О-Юми пришла. Боялась, что он убьет ее...

— Дальше — больше. Ко всем бедам добавилась неудача с замужеством, — продолжала О-Суги. — Хотя состоялся сговор и уже было решено на следующий год объявить о помолвке, жених внезапно нарушил обещание, сказав, что нашел другую. О-Юми терялась в догадках, но потом до нее дошел слух, что причина — в прошлом ее родной матери, о котором прознали родители жениха.

Мать О-Юми была женщиной удивительной красоты и обладала артистическими талантами. Спустя год после рождения О-Юми она сбежала из дому с любовником и погибла в Хаконэ. Одни говорили, будто они собирались вместе покончить жизнь самоубийством, но любовник убил ее а сам остался жить. Другие предполагали, что она пошла замуж за отца О-Юми, нарушив обещание выйти за того юношу и он убил ее из ревности. Трудно сказать, какая из этих версий была верной, но дело не в этом и даже не в отказе жениха, а в том, что О-Юми поняла: тайная связь между мужчиной и женщиной — преступление и виновным неизбежно грозит смерть.