Читаем без скачивания Территория Церкви - Александр Щипков

На заседании Высшего Церковного Совета Патриарх Кирилл отметил, что часть общества неверно воспринимает Церковь как «некую коммерческую корпорацию, которая создает просто еще большее количество точек, где зарабатываются деньги».

Такой вульгарный подход к религии был характерен для 20–30‑х годов прошлого столетия, когда большевицкий вождь Троцкий приравнивал Церковь по своему опасному воздействию к водке и считал, что веру можно победить с помощью кинематографа.

Атеистическое кино мы наблюдали больше 70 лет, за это время были разрушены сотни храмов в одной лишь Москве, и сейчас в столице на один храм приходится 40 тысяч человек. Это совершенно ненормальная ситуация, которая представляет собой фактически дискриминацию православных. Конечно, и 200 храмов на огромный мегаполис – это капля в море, но строительство даже этого малого числа церквей сталкивается с сопротивлением тех людей, которые боятся возрождения Православной Церкви и отказывают верующим в конституционном праве на свободу совести.

Мы охотно реабилитируем узников совести, восстанавливаем историческую символику, возвращаем городам и улицам их исконные имена. Но отчего восстановление храмов, отнятых у столицы тем же самым коммунистическим режимом, вызывает такую ненависть у чиновничества и так называемой бизнес-элиты?

Очевидно, что стремление Церкви к храмовому строительству близко интересам широких общественных слоев. Именно этого консенсуса противники строительства и боятся. Они бы хотели отделить Церковь от общества, ввести жесткую идеологическую цензуру под видом «светских норм».

Господа храмоборцы прекрасно понимают, что храмы – это не только культовые сооружения, и именно поэтому всеми способами пытаются мешать их строительству в России.

В приходах и общинах идет невидимая стороннему взгляду ежедневная социальная работа. Храмы сегодня – это центры социальной активности населения. Здесь бесплатно обучают детей в воскресных школах, помогают неимущим и попавшим в беду. На околохрамовых территориях работают правозащитные организации, центры бесплатной юридической помощи, подросткам преподают воинские навыки, чтобы вырвать их из орбиты влияния криминала и наркобаронов.

Препятствовать строительству храмов, препятствовать консолидации верующих, их взаимопомощи, пытаться отсечь православную часть населения от народного обсуждения внутренней политики государства – вот главная задача наших противников! Это ли не верх цинизма? Почерк узнаваем. Крайняя беспринципность – альфа и омега политики антиклерикалов.

Сегодня либералы пытаются скрыть свое идейное банкротство под маской антиклерикализма. Поскольку в ином случае крайне затруднительно обосновать пользу от коммерциализации здравоохранения, разрушения науки и образования, повышения пенсионного возраста. Не остановить их – означает оказаться завтра под угрозой жесткого идеологического контроля. Еще не поздно сказать «нет» этим новым большевикам.

Территория Церкви

19 марта 1922 года В. И. Ленин написал известное письмо «членам Политбюро о событиях в г. Шуе и политике в отношении церкви». Это событие, как известно, открыло новую волну гонений на Церковь под видом изъятия церковных ценностей. Прошло 90 лет. Пора поговорить о современной кампании по свертыванию программы строительства православных храмов в России.

Время установочных статей никуда не делось, как бы нас не убеждали в обратном. На днях в «Известиях» вышел текст под невразумительным названием: «Модульные храмы могут лишить прописки». Но с многозначительным подзаголовком: «Концепция строительства церквей в Москве может быть изменена». Напомним: речь идет о муниципальной программе по строительству 200 православных храмов, совместно принятой священноначалием РПЦ и столичной мэрией. Сделано это было для удовлетворения религиозных потребностей верующих в многолюдных окраинных районах и для того, чтобы восполнить потери Церкви в советский период, когда власть разрушила в Москве около 1000 храмовых зданий. Сегодня эти благие намерения хотят пустить под нож. Строительство «модульных храмов» планируют обставить большим количеством дополнительных условий (вроде допустимой плотности застройки, наличия/отсутствия деревьев поблизости и т. д.). При ближайшем рассмотрении выясняется, что дело на самом деле вовсе не в условиях, а в неких «общественных настроениях».

Расправа готовилась давно. В 1922‑м представился удобный момент: в стране царил голод, а слухи о «несметных сокровищах в лаврах» пропагандисты распускать не ленились. Ленин писал: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь подавлением какого угодно сопротивления».

Священноначалие знало о голоде и не оставалось безучастным к страданиям народа. Обращаясь к пастве в своем «Воззвании к духовенству и верующим Российской Православной Церкви по поводу изъятия церковных ценностей» (15/28 февраля 1922 г.) Патриарх Тихон объявил, что организованный им «Всероссийский Церковный Комитет помощи голодающим начал сборы денег, предназначенных для оказания помощи голодающим». Но Комитет и его благотворительность были признаны «излишними». Большевики не пожелали принять помощь из рук православного духовенства. ВЦИК постановил изъять из храмов драгоценные вещи, в том числе евхаристические чаши и другие богослужебные предметы. Это было необходимо большевикам в качестве повода для уничтожения предсказуемо протестующих священников и мирян, для разгрома Церкви, чтобы она не смогла оправиться от удара «десятки лет». В ленинском письме прямо сказано: чем больше священников мы расстреляем в ходе изъятия, тем лучше.

Большевистская политика была хорошо продумана. Вожди революции стремились стереть православие из культурной памяти народа, а для этого Церковь надо было унизить, пригнуть к земле, сделать неприкасаемой…

Это удалось лишь частично. Загнав православие в подполье и чередуя «оттепели» с «заморозками», режим получил неожиданный всплеск религиозности в 70-80‑е годы XX века. А затем тактику пришлось кардинально поменять. В 90‑е либеральные преемники ВКП(б) стремились убедить народ и Церковь в том, что наступает эпоха неслыханной свободы. Масштабная экспроприация (под видом приватизации), либеральная цензура на ТВ, очередная хорошо организованная разруха и танки в центре Москвы плохо вписывались в эти реляции. Но кое-кого убедили. В Церкви все-таки жила надежда на то, что настало новое время. Мимикрия на время удалась.

Сегодня, через несколько месяцев после запуска «Программы‑200», председатель комиссии по делам общественных объединений и религиозных организаций Мосгордумы Антон Палеев внезапно констатирует: «Программа в буквальном смысле свалилась на Москву. Город был не готов в авральном режиме разместить столько храмов. Если граждане будут выступать против, мы будем поддерживать их и отменять решения о строительстве. Это касается тех мест, где жителям мешает возведение храма или недобросовестно прошли общественные слушания».

Апеллируя к «простым российским труженикам», представители Мосгордумы отмечают, что среди них есть те, кому храмы не нравятся (вопрос «А как быть с торговыми центрами, автосервисами, ночными клубами, которые не нравятся верующим?», как всегда, остается без ответа). Объекты светского назначения строятся без учета мнения жителей, в том числе православных, тогда как проект любого храма изучается под лупой. Точнее, изучался. Сегодня «Программа‑200», похоже, под угрозой. Тот факт, что православных прихожан и лояльных неверующих намного больше, чем антиклерикалов, московские власти не останавливает. Что общественные слушания по храмам проходят с большим перевесом их сторонников – тоже. Тема скандальная, ее стремятся скорее закрыть. О том, что скандальность имеет явный привкус политической дискриминации, не вспоминают.

В протоколе № 1 совещания в ГПУ о проведении кампании по изъятию церковных ценностей было сказано: «Считать необходимым, чтобы ЦК разработал в срочном порядке тезисы для агитаторов и инструкцию для организации общественного мнения (письма благодарности от голодных губерний, отчеты сопровождающих маршруты представителей верующих, постановления прихожан церквей и т. д.)». Вся эта пиар-кампания была нацелена на то, чтобы слепить из Церкви образ врага. Нынешние чиновники управ и префектур творчески развивают технологии Ленина и Троцкого.