Читаем без скачивания Дневники Берии — не фальшивка! Новые доказательства - Сергей Кремлёв

Если мои, как выражается, профессор Козлов, «единомышленники» имели доступ к оригиналам с возможностью снять с них фотокопии, то они и сняли с дневников, естественно, фотокопии, а не занимались утомительной перепечаткой текста на пишущей машинке.

Так же естественно, что если они, по тем или иным причинам, не желали отдавать в другие руки фотокопии, то они должны были перенести текст на иной — современный — носитель информации, что они и сделали.

При этом их работа была, как я понимаю, не такой уж и объёмной. Ведь оригинальный текст переданных мне материалов Л. П. Берии (там были не только датированные дневниковые записи, но и недатированные записи разного характера «россыпью», отдельно изданные уже в 2012 году как дополнение к дневникам), составляет во всех трёх томах существенно меньшую часть, чем мои комментарии, развёрнутые примечания и т. д.

Ещё раз напоминаю: так и оставшийся мне неизвестным «Павел Лаврентьевич» (это, конечно же, был подчёркнутый «перевёртыш» имени и отчества Берии — Лаврентий Павлович) лишь показал мне фотокопии ряда листов оригинала, но отдавать их мне отказался.

Подобное нежелание меня, конечно же, настораживало и смущало, но отнюдь не потому, что, как пишет профессор Козлов, «фотокопии оригинала должны [были] стать проверочной базой точности передачи текста в электронной копии машинописной копии».

Во-первых, напоминаю, что не было «электронной копии машинописной копии», а была лишь электронная версия текста. Но надо ли сомневаться, что фотокопии и электронная версия совпали бы полностью с точностью до опечаток набора?

Нет, меня смущало прежде всего именно предвидение появления «уверенных гипотез» о поддельности дневников, если я не смогу представить хотя бы часть фотокопий. Однако «Павел Лаврентьевич» просто поставил меня перед фактом, а чем он руководствовался — я могу в основном лишь гадать, хотя достаточно подробно описал в предисловии к первому тому дневников некоторые мотивы «Павла Лаврентьевича» — как им высказанные, так и мной предполагаемые.

Забегая вперёд, могу известить читателя, что на тему о том, почему тексты Л. П. Берии мне были переданы так, как они мне были переданы, мы ещё поговорим позднее отдельно — при рассмотрении темы седьмой.

Сейчас же лишь скажу, что если бы мне и были переданы фотокопии оригинала, то «рецензентами» потом было бы, скорее всего, всё равно заявлено, что это-де фальшивки, ибо экспертиза проводится по оригиналам.

Профессор Козлов утверждает:

«Странно: все эти «пометки, архивные легенды и прочие приметы» ничего не стоит удалить из «скана» фотокопий «Личного дневника» Берии ради удостоверения его аутентичности по почерку».

Но, во-первых, не было «скана» фотокопий, а были сами фотокопии, отпечатанные явно не на «Кодаке», а на весьма старой, по крайней мере на мой непросвещённый взгляд, фотобумаге.

Во-вторых, стоило ли «огород городить», если аутентичной экспертизы не проведёшь?

А в-третьих, я «осуществил документальную публикацию» дневников, подтверждая — по крайней мере для себя — их аутентичность не «ссылкой, — как утверждает профессор Козлов, — на увиденный… по фотокопии дневника почерк Берии», а немалой, уверяю всех, работой по сверке хронологии и фактов, отмеченных в дневнике, с точно датированными и документально подтверждаемыми историческими событиями.

Мне пришлось поработать с десятками источников и тысячами документов, но не для того, чтобы, используя их, написать дневники Берии. Мне пришлось предпринять немало усилий для того, чтобы: а) по возможности установить аутентичность переданных мне текстов и б) разобраться в сути записей и т. д., а после этого, по мере своего разумения, прокомментировать их и снабдить примечаниями.

Да ведь правда истории нередко фиксируется не только в исторических бумагах. Она фиксируется в материальных, культурных и нравственных результатах той или иной эпохи.

Их я тоже брал при анализе в расчёт.

Впрочем, более подробно я остановлюсь на этом позднее, при рассмотрении темы восьмой «Историки-академисты против исторической правды», а сейчас вернусь к анализу профессора Козлова, который пишет:

«Итак, из рассказа Кремлёва мы можем выстроить следующую матрицу бытования «Личного дневника» Берии до его обнародования. В некоем архиве, явно не личном, а государственном или ведомственном, хранилась или даже до сих пор хранится оригинальная, т. е. написанная самим Берией, рукопись его дневника. Некая группа людей сумела однажды изготовить с его большей части фотокопии. Кремлёв рассуждает по этому поводу следующим образом: «Вполне могли быть люди, которые относились к Берии лояльно, имели доступ к изъятым у него бумагам и предприняли шаги по их копированию на случай уничтожения хрущевцами или другими подлецами» (т. 1, с. 8). По этим фотокопиям была сделана машинописная копия. Электронная копия этой машинописной копии загадочным «Павлом Лаврентьевичем» была передана Кремлёву. В этой пятиточечной матрице что ни точка, то вопрос…»

Это уж точно! Вопросов хватало и хватает, но вот незадача — некоторые вопросы профессора Козлова оказываются, увы, некорректными.

Так, на его вопросы: «Где находится машинописная копия дневника, кто и когда изготовил ее? Почему Кремлёв не представил хотя бы в качестве иллюстрации часть электронной копии машинописной копии дневника?» — нет ответов просто потому, что, как уже было сказано, я даже в руках не держал машинописной копии дневника, я держал в руках лишь часть фотокопий оригинала.

Думаю, что машинописной копии никогда в природе и не существовало по причине, мною уже выше указанной (в машинописной копии просто не было нужды, коль была возможность просто переснять оригинал).

Но вот вопрос профессора Козлова «Где же всё-таки хранится оригинал «Личного дневника» Берии?» более чем уместен.

А действительно — где же всё-таки хранится и оригинал дневника Берии, и множество других, однозначно аутентичных, исторических документов, которые неизбежно должны были остаться после Берии?

Берии — крупного кавказского чекиста, партийного лидера Закавказья и Грузии, наркома внутренних дел СССР, заместителя Совнаркома и Совмина СССР, члена ГКО и заместителя Председателя ГКО, председателя Спецкомитета при СМ СССР…

Ведь общий корпус документов из полного архива Берии — это, пожалуй, десятки тысяч документов!

Так где же они, эти десятки тысяч документов?

Они-то ведь достоверно существовали, но вот существуют ли?

Ведь уважаемый (не более, впрочем, чем в пределах эпистолярной вежливости) профессор Козлов не может не знать, что вначале хрущёвцы, а затем «перестройщики» типа генерала от фальсификации Волкогонова физически уничтожили множество архивных документов, совершив этим тягчайшие преступления перед народом и историей.

Берия говорил, что без документов нет архивов, без архивов нет истории, а без истории нет будущего. И как раз для того, чтобы лишить Россию будущего, её, с определённого момента, стали лишать истории, а перед этим — основательно почистили архивы, в ряде случаев «пополнив» их подложными «документами».

Поэтому на вопрос профессора Козлова я отвечу так: «Не знаю, где хранится или хранился оригинал «Личного дневника» Берии, но думаю, что он находится или находился там же, где находятся всё ещё не рассекреченные следственные дела по заговору, например, Тухачевского и прочие документы, оправдывающие Сталина, где хранятся сфальсифицированные тома «следственного дела» Берии и многие другие документы эпохи Сталина и Берии, показывающие её подлинный облик во всём её непридуманном трагизме и несомненном величии».

Ведь эта эпоха была полита прежде всего кровью сознательной жертвенности героев и потом созидания, а нам от неё оставляют сегодня лишь грязь.

И ещё — пепел от подлинных документов той эпохи, уничтоженных её фальсификаторами.

Поэтому мне, в отличие от профессора Козлова, не показалось странным то, что «Павел Лаврентьевич» категорически отмёл любую возможность проведения «государственной» «экспертизы» этого важнейшего документа на том основании, что нет сейчас в России государства…

И разве это не так? Что, оно — настоящее государство, в его полноценном и общественно состоятельном содержании, у нас есть?

Значение государства сейчас максимально принижают сами его официальные «столпы», так чего уж там?!

Впрочем, и об этом я скажу более подробно позже, а пока — опять статья профессора Козлова. Он усомнился в аутентичности текста дневников Л. П. Берии и рассуждает во вполне вроде бы академической манере:

«В русском языке слово «легенда» имеет многозначный смысл. В первую очередь оно означает предание, недостоверное повествование. Но уже на рубеже XIX–XX вв. в документальном источниковедении и археографии в России этим словом начали обозначать некие пояснения, обязательные при публикации документального исторического источника, — указания на его место хранения, оригинальность или копийность, историю его бытования и обнаружения и т. д. — все то, что удостоверяет аутентичность, т. е. в первую очередь подлинность, публикуемого документального исторического источника, даже если в конце концов он оказывается недостоверным».