Читаем без скачивания Украду твое счастье - Элен Блио

Зачем я вернулась в этот город? Я ведь чувствовала, что нельзя, не стоит! Что мне теперь делать?

Денег на адвокатов у меня нет. И взять неоткуда. Просить о помощи Дворжецкого? Вряд ли это удобно, он и так сделал для меня много.

Дворжецкий. Мужчина, по просьбе которого я оказалась здесь. Он был старинным другом моей мамы. Дал мне работу, помог с жильем, когда после ее смерти я осталась одна с Матвейкой на руках.

Сначала я работала хостес в одном из его ресторанов – самом престижном и дорогом заведении моего родного города. Потом  повысил меня - я получила должность управляющей, правда, в кафе попроще, но зато более молодежном. Мне удалось хорошо его раскрутить.

Основной бизнес Денис Александрович Дворжецкий вел в столице, в наш город приезжал редко, наездами. В один из таких визитов предложил мне переехать в Москву.

- Виталина, это перспективы. Карьерный рост. Ты мать одиночка, сейчас зарабатываешь прилично для нашего городка, но твой сын растет, ему  нужно будет ходить на секции, нанимать репетиторов, эти траты ты не потянешь.

- А в Москве потяну? Там все дороже. И квартиры нет, и вообще…

Дворжецкий не знал, что в столице живет отец моего Матвейки. Отец, который даже не подозревал о сыне. Раньше не подозревал. А теперь…

Мы подходим к огромному внедорожнику. На капоте и по бокам, на дверях,  шикарная аэрография – футбольное поле, ворота, и вратарь, который ловит мяч в немыслимом полете.

Этот эпизод помнят не только настоящие фанаты, истинные болельщики, не только те, кто смотрит футбол от случая к случаю, выбирая важные матчи и турниры, о нем знают даже совсем далекие от спорта вообще и от футбола в частности.

Это было на чемпионате мира. Наша команда прошла в одну восьмую только благодаря Стене, то есть Егору. Он действительно старался быть стеной, стоял насмерть. И вот в одной восьмой по итогу матча - нулевая ничья.

Все ждали серию пенальти. Команды шли нога в ногу. У нас был один шанс. У Егора был один шанс. И он взял мяч. Взял фантастически, отбив ногой, в каком-то немыслимом полете. Его ногу назвали тогда «Нога Бога».

Правда, следующий матч наша сборная проиграла...

- Ого! У вас тут целая картина!  - Матвей, раскрыв рот смотрел на изображение футбольного поля.

Мой любитель машин, смотрел не на машину, а на картину на ней! И я понимала почему. Удивительная наука – генетика!

Я, наверное, была плохой матерью. Запрещала ребенку игры с мячом. Всегда повторяла, что это слишком травмоопасно. На самом деле я боялась. Очень сильно боялась, что сын захочет стать футболистом.

Я не хотела этого. Тема футбола в нашем доме была запретной. Понятно почему.

Один футболист сыграл злую шутку с моей жизнью, взял мое сердечко как мячик, не задумываясь отдал пас, и выбил его за пределы поля. В аут.

- Это мой папа, он футболист. – тоненький голосок дочери Егора звучит гордо.

- Правда? Круто! Я люблю футбол, но мама мне не разрешает смотреть и играть.

- Интересно почему? – сквозь зубы цедит Егор.

Ничего не понимающий Матвейка отвечает искренне.

- Это… опасно. Трамво… траво… в общем опасно. Мама мне все время рассказывает про дядю, который чуть не ослеп, когда ему в голову попал мяч.

Егор снова пристально смотрит на меня. Я опускаю глаза. Понимаю, что белая как мел. Как смерть. Это он чуть не ослеп. Егор. Это ему хорошенько зарядили в голову на тренировке. После пришлось оставить спорт. И зарядили ему из-за меня. Вернее, он считал, что из-за меня. Только я об этом слишком поздно узнала.

- Так, садимся в машину. Ярослава, занимай свое место.

Он открывает дверь и ссаживает малышку в салон, где она залезает в яркое розовое автокресло.

Стоп! Детское кресло! Мое спасение! Я ликую. Радуюсь, понимая, что Господь дарит шанс!Забываюсь и смотрю на Егора открыто, с улыбкой.

А он… Он смотрит в ответ. И тоже улыбается. Он улыбается мне!  И, мне кажется, я тону в его синих глазах! Тону! А мне нельзя…

Я только что нашла повод бежать! У меня должно получиться.

Маленьким детям запрещено ездить в машине без автокресла. Это закон. Для дочки у Стенина специальное кресло, конечно же есть! Красивое, фирменное, из розовой кожи, с какими-то девичьими картинками.

А для моего сына кресла нет. Никакого! Ни розового, ни синего, ни серо-буро-малинового! Я вижу в салоне только одно детское кресло. И ликую! Значит мы можем не садится в его машину! Нельзя!

Все мои эмоции написаны на лице. Радость. Близость спасения.

Я смотрю на Егора и понимаю, что глупо улыбаюсь ему. Сейчас мы откажемся от поездки под предлогом отсутствия кресла! Скажем, что поедем на такси, а сами сбежим!

Сбежим, будем свободны! Я сегодня же соберу вещи, и мы уедем из столицы! Мы сможем скрыться! Должны!

Не понимаю только, почему Егор смотрит на меня радостно?

А потом с такой же широченной, белозубой улыбкой, которая сводила с ума миллионы футбольных фанаток и просто фанаток открывает багажник и достает… второе кресло.

Тоже кожаное. Зеленое. С футбольными мячами. Словно специально купленное затем, чтобы возить мальчишку. Сына.

Я холодею. Руки и ноги немеют. А Стена смотрит на меня ухмыляясь, словно выиграл очередной матч!

- Как хорошо, что мы всегда возим с собой еще одно. Часто приходится кого-то из Яркиных подружек подбрасывать до дома.

Для подружек мог бы купить еще одно розовое. Почему выбрал именно такое, для мальчишки?  Может… у него есть еще один ребенок?

Нет, спохватываюсь. Нету. У него только дочь. Я ведь…

Господи, я все эти годы маниакально слежу за его жизнью. Я знаю о нем почти все. Зачем я это делаю? Почему? Эх… если бы знать.

Нет, я знаю. Просто… говорить об этом больно. Даже наедине с самой собой. Больно признаваться в том, что ты слабая и глупая…

Вижу, как Егор ухмыляется, замечая, что улыбка сползает с моего лица.

Мне кажется, мое сердце сейчас просто выключится. Очень больно в груди. Очень.

Смотрю как Егор устанавливает сидение. Потом поворачивается к моему сыну, которого я все еще держу на руках. К своему сыну! Протягивает руки!

- Ну-ка, парень, иди сюда

- Я не парень! Я Матвей! – мой мальчишка говорит уверенно, не спешит доверится чужому дяде. И прыгнуть в его объятия.

Но «дядя», который вовсе не дядя сам делает шаг навстречу, собираясь забрать ребенка, моего ребенка из