Читаем без скачивания Большая игра. Звезды мирового футбола - Саймон Купер

Следующие двадцать восемь лет Клопфлейш следовал за западными футбольными командами по всей Восточной Европе. Так он попал в поле зрения «Штази» — Министерства государственной безопасности ГДР и неоднократно подвергался арестам. Например, в 1986 году его задержали за то, что он отправил телеграмму с пожеланиями успеха сборной Западной Германии перед чемпионатом мира в Мексике. А в 1989 году, за несколько месяцев до падения стены, выслали из ГДР. С тех пор он следует за немецкой сборной по всему миру. И даже стал ее неофициальным талисманом.

Нынешним вечером Клопфлейш сидит за столиком в холле отеля в компании трех человек: президента клуба «Вердер Бремен», бывшего президента мюнхенской «Баварии» Фрица Шерера, который, завидев меня, откланивается и уходит, и пожилого мужчины в клетчатых брюках — высокого и загорелого, с элегантно причесанными седыми волосами, в идеально выглаженной и застегнутой на все пуговицы рубашке. При первом взгляде на него понимаешь: он особенный.

Нас представляют друг другу, но мне не удается расслышать имени. Я думаю, что это — Фриц Вальтер, капитан сборной Германии, в 1954 году выигравшей чемпионат мира. Но через несколько минут понимаю: передо мной — Бернхард Траутманн, голкипер «Манчестер Сити», который пятнадцать минут играл со сломанной шеей в финале кубка Англии в 1956 году. Легенда футбола.

Траутманн произносит слова, как подобает суперзвезде: медленно и тяжеловесно. Знает: его будут слушать, что бы ни сказал. Часто так себя ведут уверенные в собственной красоте женщины.

Разговор заходит о Нельсоне Манделе. Бывший голкипер покашливает. Все умолкают. «Я заказал книгу Манделы, — произносит Траутманн и церемонно берет несколько орешков из стоящей на столе вазы. — Моя личная библиотека состоит из почти двух тысяч томов, и я знаком с содержанием практически всех. Когда вернусь домой в Испанию, — он оглядывает нашу небольшую компанию, — прочту и эту книгу».

Отрывочная беседа продолжается пару часов. Тем не менее мне интересно. Прежде всего Траутманн — действительно легенда, его слова не могут быть скучны. Кроме того, за столом царит спокойная и умиротворяющая атмосфера, которая свойственна лагерям команд, у которых все хорошо. Президент «Вердера» и Траутманн периодически заказывают всем пива. Никто не оглядывается по сторонам в надежде найти что-то или кого-то более привлекательного (скажем, тренера Юргена Клинсмана). И каждый может высказаться.

Но Клопфлейш почти все время молчит. По общему мнению, которое, думаю, он тоже разделяет, простой электрик должен быть счастлив уже потому, что находится рядом с великими.

Когда Траутманн умолкает, президент «Вердера», пользуясь отсутствием Фрица Шерера, объясняет, почему в немецком лагере так спокойно. Игроки «Баварии» ведут себя хорошо, не то, что раньше. «Ули Хенесс, все высокомерие “Баварии” в одном лице», — говорит президент «Вердера».

«Пауль Брайтнер», — произносит Траутманн. И руководитель бременского клуба содрогается, как будто проглотил отраву.

«Игроки “Вердера” — серьезные ребята, — говорит он. — Даже посещают религиозные дебаты, теологические вечера. В “Баварии” такого быть не может. Обе команды представляют две стороны немецкого характера».

— Северную и южную? — спрашиваю я.

— Не совсем так. «Вердер» — это коллектив. Никаких звезд. Все трудятся ради общей цели, как в 1950-х.

— А «Бавария»?

— Это современная Германия. Слишком богатая, испорченная, вечно недовольная. Ее никто не любит. Но обычно она выигрывает.

У меня тут же возникает вопрос: «Почему немцы всегда побеждают»?

Траутманн вновь берет из вазы немного орешков. Клопфлейш и президент «Вердера» смотрят на меня вежливо, но не понимают, что я имею в виду. Разве всегда? Например, Германия не выиграла последний чемпионат мира. Нет, в стране далеко не все в порядке. Молодежь не хочет работать, и… Я сдаюсь.

Нравится ли им в Англии?

О да. Они все англофилы. Тут есть порядок, которого нет в Германии.

«Я вырос в Восточном Берлине, потом бежал на Запад, — говорит президент «Вердера». — Раскол Германии предопределил всю мою жизнь. То же касается герра Клопфлейша. И герр Траутманн стал легендой не только из-за футбола. Он дважды попадал в плен во время войны. Но в Англии за сто лет ничего не изменилось. Мне очень нравится этот старый мир. В Германии война его уничтожила».

За год жизни в Берлине я узнал: поздним вечером, когда на столе стоит пиво, а рядом находится иностранец, немцы беседуют о войне.

«Я простой человек, — говорит Траутманн и делает паузу. — И навсегда таким останусь. Но я читаю книги — французских, американских, английских писателей. Многие прекрасно знали о планах Гитлера. Почему никто его не остановил? Если бы Франция выгнала фюрера с Рейна в 1936 году…»

В одиннадцать вечера он отправляется спать. Президент «Вердера» уходит за ним, но сначала включает наше пиво в свой счет. Этот жест ничего не значит, платит немецкая футбольная федерация. Но тем не менее.

Мы с Клопфлейшем выпиваем по последней чашечке кофе. Он ворчит: «Всегда одно и то же с этими немецкими стариками. Если бы то… если бы это… то Гитлера никогда бы не было… И они могли бы спокойно спать по ночам».

Клопфлейшу горько. На судьбы всех троих повлияли планы фашистского диктатора, но разрушенной оказалась только его жизнь. В юности ему не разрешили поступить в университет. При экстрадиции из ГДР забрали все имущество. Он счастлив, что может поехать на чемпионат со сборной своей страны. Но теперь это значит не так много, как во времена стены.

Жалобы Клопфлейша начинают меня утомлять. Он не легенда. Траутманн ушел спать. Я тоже ухожу. «Удачи в воскресенье», — говорю я, как будто Германии она нужна.

Полуночные беседы с немцами уже не всегда обращаются к войне, и победа сборной Германии в финале Евро-96 была ее последней большой победой.

В 2009 году я навещал Клопфлейша в берлинской больнице. Он с удовольствием говорил о футболе, но чаще обращался к своей боли. Герой холодной войны после падения стены надеялся, что справедливость восторжествует. Но ошибся. По одному из условий воссоединения Германии почти все восточнонемецкие коммунисты и шпионы избежали наказания.

Агент Штази, который когда-то следил за Клопфлейшем, получил в собственность его летний домик под Берлином. И Хельмут двадцать лет пытается вернуть свою «маленькую Калифорнию».

Кто-то в больничной палате спрашивает, не воспринимает ли он битву с ГДР как футбольный матч. «Тот длится девяносто минут, — вздыхает Клопфлейш. — А моя война продолжается вечно».