Читаем без скачивания Висрамиани - Саргис Тмогвели

Когда Рамин закончил это письмо, он запечатал его золотой печатью, вручил гонцу и сказал:

— Беги как можно быстрей, нигде не задерживайся ни на мгновение и вручи это письмо Вис.

Гонец взял письмо и помчался быстрее ветра. Через три недели пути он достиг Морава. Шахиншаху тотчас доложили о его прибытии. Гонца провели к Моабаду; он взял письмо и стал читать. Его очень изумило, что такие жестокие слова были обращены к Вис, но сам он радовался. Прочтя письмо до конца, он бросил его Вис и с насмешкой просил награды за добрые вести, говоря:

— Ныне бог открыл тебе глаза: Рамин и Гуль стали мужем и женой и живут, любя друг друга, в Горабе, а тебя, раненную в сердце, он бросил.

45.

ВИС ПОЛУЧИЛА ПИСЬМО РАМИНА

Когда Вис увидела гонца Рамина с письмом, ее сердце сразу охватила дрожь, и она стала вопить. Вис поняла, что вероломный Рамин покинул своего верного друга. Когда Моабад передал письмо Вис, горестный огонь охватил ее с головы до ног, кровь ее закипела и сердце толкало на самоубийство. Но в тот же миг из страха перед Моабадом, из стыда перед людьми, а также от злобы на Рамина Вис решила скрыть свои чувства. Она походила на мак с красными лепестками, черными у основы; она прикинулась веселой, а сердце ее стало черным. С виду она походила на рай, а печалью сердца — на темный ад. Смехом она скрывала печаль и резвилась, как кобылица. Хотя она и старалась скрыть скорбь, все же ее лицо при чтении письма пожелтело. Она сказала Моабаду:

— Я сама умоляла бога укоротить языки моих врагов, чтобы ты не упрекал меня за мое поведение и не имел предлога постоянно корить. За эту радость я щедро одарю бедных и храмам, святилищам огня, передам во владение деревни, чтобы мне избежать горя и избавиться от твоих подозрений и чтобы мои враги перестали строить козни. Я не спала спокойно ни одной ночи, страшась тебя; ныне же я отдохну, не ведая никаких тревог. Если луна скрылась от меня, то солнце осталось со мной. Всякий человек надеется на солнце. Мои глаза счастливы, лицезрея тебя. И мне нечего горевать об отсутствии Рамина.

Вис говорила так, но голос ее сердца не был созвучен ее словам, как арфа — голосу плохого мутриба. Когда Моабад ушел. Вис вспомнила о Рамине, и ее бросало в жар, душа устремилась к устам, чтобы покинуть тело, а сердце забилось, как куропатка в когтях сокола. Капли холодного пота засверкали на ее теле, как на розе ночная роса; из глаз-нарциссов она лила слезы на яхонт щек, волосами цвета мускуса Вис сметала пыль в чертоге. Посыпав голову пеплом, она била себя в грудь и причитала:

«Что мне делать? Какая отравленная стрела вонзилась в мои глаза? Какой меч с алмазным острием поразил мое сердце? Что за судьба омрачила мне дневной свет? Что за безответная любовь, которая мучит мою душу? Кормилица! Приди и взгляни на мое горе! Оно, как ноев потоп, унесло меня. Я уже не на золотом троне, а сижу в золе; репейники и тернии взошли на пути моего терпения. Если ты не знаешь, я расскажу тебе, как поступил со мной Рамин: он отправился в Гораб, женился, но этого ему было мало, и он сообщил мне в письме такую благую весть. Он пишет: «Я посадил розу, и она расцвела, и я уже не ищу ничтожного, плохо пахнущего спорыша[27]». Что мне теперь делать? Что будут говорить обо мне в Мораве? Каждый мужчина и каждая женщина оплачут меня. Найди какое-либо средство, чтобы избавить меня от горя. О, если мне было суждено узнать эту весть, лучше было бы мне умереть до этого. Я не желаю больше пи света, ни жизни, ни золота, ни украшений, ни другой утехи и отрекаюсь от матери, от брата, ибо Рамин ушел от меня. Он был моей душой, а без души человек не может испытывать радость в этом мире. Я совершу омовение, чтобы избавиться от греха. Раздам нищим богатства и буду молить бога сжалиться надо мной, и благодаря силе моих молитв Рамин возненавидит свою жену. Он раскается, в полночь приедет из Гораба в Морав, промокший от дождя и озябший от холода, и будет умолять Вис и кормилицу впустить его. И вот тогда он увидит с моей стороны такое презренье, какое я ныне терплю от него».

Вис молилась, проливая слезы, и умоляла: «О творец, сделай Рамина нетерпеливым и печальным, и пусть он получит возмездие за мои страдания».

Но тут вмешалась кормилица и сказала Вис:

— Горевать так не подобает. Спокойствием и терпеньем вытрави ржавчину из сердца. Не изнуряй царственного, стройного стана, не удручай напрасными рыданиями сердце, не будь несправедливой к своей душе и юности. Смерть, поистине, приятнее такой жизни.

Кормилица схватила руку Вис, царапавшей розовые щеки, и продолжала:

— Ты, которая вырываешь свои волосы цвета мускуса и царапаешь свое, по милости божьей, прекраснейшее лицо, ныне уподобилась уродством старое диву. Если бы человек владел всем миром, он все равно хотел бы еще большего, и лишь для себя. Когда душа разлучится с твоим телом, у тебя уже не будет ни Моабада, ни Рамина, ни кормилицы. Если я умру от жажды, то пусть после моей смерти не находят пи капли воды. Если я покину землю, — после моей смерти для меня враг и друг одинаковы. Каждый мужчина жаден па ласки до женитьбы, но, подобии Рамину, скоро пресыщается, и его язык, более острый, чем меч, становится как воск. Если Рамин обретает тысячу звезд и луну, они все вместе не смогут соперничать красотой с солнцем. Роза из Гораба хотя и солнцелика, но все же одна твоя рука прекраснее всего ее существа. Так как Рамин покинул тебя, я его не упрекаю за то, что он женился. Кто не может достать отстоявшегося и прозрачного вина, не должен быть порицаем за то, что пьет гущу.

Среброгрудая Вис так ответила:

— О кормилица! Ты знаешь, что я провела молодость в терпении и печали. Ведь все женщины имеют мужей и любовников. Мой муж стар и ревнив, а мой любовник неверен и непостоянен. Я сама запятнала свою честь; дав волю жадности, я потеряла свое добро; я отказалась от серебра ради золота, и вот осталась печальной и ни с чем. Не учи меня терпению. Даже самый терпеливый не сможет заснуть на огне. Мое ложе и изголовье — из огня, и демон моей любви раздувает его. Как я могу быть терпеливой, опаляемая огнем, даже если бы душа моя была из стали или из меди? Не проси меня терпеть дольше, не мерь ветер мерой. Нет ни мудреца, ни врача, который бы нашел для меня лекарство. Этот гонец, доставивший письмо, вонзил мне в сердце тысячу отравленных стрел до самого черенка. Что ты скажешь, кормилица? Этот гонец, похититель души моей, поразил мое сердце стрелой из самострела; он доставил мне пахнущее мускусом письмо Рамина и отвезет ответное послание, обагренное кровью Вис. Мне остается лишь рыдать и лить кровавые слезы ручьями из моего раненого сердца! О влюбленные, искатели любви! Я, претерпевшая больше всех вас, вразумлю вас и дам благие советы. Горе заставляет меня говорите откровенно, внемлите моей правдивой речи: смотрите на меня и не любите никого, смотрите на меня и не отдавайте никому сердце и в ваши сердца не сажайте росток любви. Если вы его посадите, то погубите души ваши, а плода от этого ростка не вкусите. Если вы не слыхали рассказа о моих злоключениях, то можете прочесть его — он начертан кровью па моем лице. Ах, сколько горя я претерпела из-за любви! Любовь опалила мне сердце таким огнем, что, сколько бы я ни тушила его, он будет все больше разгораться. Я превратила землю в сырую глину слезами, но не смогла погасить этот огонь. Что за очи, которые не смежаются, что это за огонь, которого вода не может залить? Я стала выращивать сокола и ухаживала за ним. Я вырастила птенца тысячью забот. Когда он стал годовалым и перья его отросли, он стал смелым и начал охотиться на куропаток. Я думала, что он будет охотиться для меня. Но он покинул меня и исчез. Я утомилась от преследования и поисков. Увы, напрасны оказались мои труды. Увы, потеряна надежда моя! О раны моего сердца, от которых я стала безутешной и бесплодной! Я буду бродить и блуждать по странам, подобно караванщику; может быть, я найду какую-либо примету, след исчезнувшего. Мое сердце также последовало за возлюбленным; я не могу жить без сердцу и без возлюбленного. От тоски по тому жестокосердному я буду бить себя по голове камнем и блуждать по горам. Если я найду где-нибудь след похитившего мое сердце, я отдам душу в вознаграждение за добрую весть. Как не сетовать мне на судьбу, пока я объята таким огнем? Я покинута обоими — и любовником, и счастьем. Я стала мертвой по твоей вине, кормилица, ибо ты научила меня любви и зажгла огонь страсти в сердце. Ты была моей слепой проводницей на этом пути, ты ввергла меня в яму, и ты же должна извлечь меня оттуда. Ты заставила меня испытать много горя, но я терплю его, так как надеюсь, что ты же избавишь меня от него. Вставай, собирайся в путь, передай Рамину мое поручение и скажи ему:

«О изменник, лицемер! Хорошо ты натянул лук злодеяния. Ты ослепил глаза справедливости и презрел судьбу добродетели. Ты подобен скорпиону: когда он наталкивается даже на камень, он жалит его, как свойственно его натуре. Ты — змей, ты умеешь только жалить; ты — волк, ты не приносишь ничего, кроме вреда. Поступок, который ты совершил, тебе свойствен: ты нарушил клятву, которую дал доверявшем тебе. Я болею сердцем из-за твоего дурного поступка и угнетена, страдая из-за тебя же. Не делай зла и не задумывай его, ибо если ты будешь творить зло, то зло постигнет и тебя. Если ты совсем забыл мою любовь, ты останешься опозоренным среди влюбленных. Не ты ли, уезжая, обещал, что не забудешь меня? Твои речи были подобны лепесткам мака: они сверху алые, а основа у них черная. Если ты взял новую жену, дай бог ей счастья, но не оставляй меня в отчаянье. Нашедший золото не выбрасывает серебра. Если ты вырыл новый арык в Горабе. то не запускай старого — в Мораве. Если ты построил новый дом в Хойстане, то не опустошай старого дворца в Мораве. Если ты в своем саду посадил розу, да будет она счастлива, но не вырывай растущие рядом фиалки. Береги новую жену и прежнюю возлюбленную, ибо каждое дерево дает свой плод».