Читаем без скачивания Висрамиани - Саргис Тмогвели

Среброгрудая Вис так ответила:

— О кормилица! Ты знаешь, что я провела молодость в терпении и печали. Ведь все женщины имеют мужей и любовников. Мой муж стар и ревнив, а мой любовник неверен и непостоянен. Я сама запятнала свою честь; дав волю жадности, я потеряла свое добро; я отказалась от серебра ради золота, и вот осталась печальной и ни с чем. Не учи меня терпению. Даже самый терпеливый не сможет заснуть на огне. Мое ложе и изголовье — из огня, и демон моей любви раздувает его. Как я могу быть терпеливой, опаляемая огнем, даже если бы душа моя была из стали или из меди? Не проси меня терпеть дольше, не мерь ветер мерой. Нет ни мудреца, ни врача, который бы нашел для меня лекарство. Этот гонец, доставивший письмо, вонзил мне в сердце тысячу отравленных стрел до самого черенка. Что ты скажешь, кормилица? Этот гонец, похититель души моей, поразил мое сердце стрелой из самострела; он доставил мне пахнущее мускусом письмо Рамина и отвезет ответное послание, обагренное кровью Вис. Мне остается лишь рыдать и лить кровавые слезы ручьями из моего раненого сердца! О влюбленные, искатели любви! Я, претерпевшая больше всех вас, вразумлю вас и дам благие советы. Горе заставляет меня говорите откровенно, внемлите моей правдивой речи: смотрите на меня и не любите никого, смотрите на меня и не отдавайте никому сердце и в ваши сердца не сажайте росток любви. Если вы его посадите, то погубите души ваши, а плода от этого ростка не вкусите. Если вы не слыхали рассказа о моих злоключениях, то можете прочесть его — он начертан кровью па моем лице. Ах, сколько горя я претерпела из-за любви! Любовь опалила мне сердце таким огнем, что, сколько бы я ни тушила его, он будет все больше разгораться. Я превратила землю в сырую глину слезами, но не смогла погасить этот огонь. Что за очи, которые не смежаются, что это за огонь, которого вода не может залить? Я стала выращивать сокола и ухаживала за ним. Я вырастила птенца тысячью забот. Когда он стал годовалым и перья его отросли, он стал смелым и начал охотиться на куропаток. Я думала, что он будет охотиться для меня. Но он покинул меня и исчез. Я утомилась от преследования и поисков. Увы, напрасны оказались мои труды. Увы, потеряна надежда моя! О раны моего сердца, от которых я стала безутешной и бесплодной! Я буду бродить и блуждать по странам, подобно караванщику; может быть, я найду какую-либо примету, след исчезнувшего. Мое сердце также последовало за возлюбленным; я не могу жить без сердцу и без возлюбленного. От тоски по тому жестокосердному я буду бить себя по голове камнем и блуждать по горам. Если я найду где-нибудь след похитившего мое сердце, я отдам душу в вознаграждение за добрую весть. Как не сетовать мне на судьбу, пока я объята таким огнем? Я покинута обоими — и любовником, и счастьем. Я стала мертвой по твоей вине, кормилица, ибо ты научила меня любви и зажгла огонь страсти в сердце. Ты была моей слепой проводницей на этом пути, ты ввергла меня в яму, и ты же должна извлечь меня оттуда. Ты заставила меня испытать много горя, но я терплю его, так как надеюсь, что ты же избавишь меня от него. Вставай, собирайся в путь, передай Рамину мое поручение и скажи ему:

«О изменник, лицемер! Хорошо ты натянул лук злодеяния. Ты ослепил глаза справедливости и презрел судьбу добродетели. Ты подобен скорпиону: когда он наталкивается даже на камень, он жалит его, как свойственно его натуре. Ты — змей, ты умеешь только жалить; ты — волк, ты не приносишь ничего, кроме вреда. Поступок, который ты совершил, тебе свойствен: ты нарушил клятву, которую дал доверявшем тебе. Я болею сердцем из-за твоего дурного поступка и угнетена, страдая из-за тебя же. Не делай зла и не задумывай его, ибо если ты будешь творить зло, то зло постигнет и тебя. Если ты совсем забыл мою любовь, ты останешься опозоренным среди влюбленных. Не ты ли, уезжая, обещал, что не забудешь меня? Твои речи были подобны лепесткам мака: они сверху алые, а основа у них черная. Если ты взял новую жену, дай бог ей счастья, но не оставляй меня в отчаянье. Нашедший золото не выбрасывает серебра. Если ты вырыл новый арык в Горабе. то не запускай старого — в Мораве. Если ты построил новый дом в Хойстане, то не опустошай старого дворца в Мораве. Если ты в своем саду посадил розу, да будет она счастлива, но не вырывай растущие рядом фиалки. Береги новую жену и прежнюю возлюбленную, ибо каждое дерево дает свой плод».

Так причитала Вис и проливала кровавые слезы. Кормильца очень жалела ее и также плакала. Она сказала ей:

— Царица красавиц, не заставляй меня сидеть в огне, не лей розовой воды на цветок граната. Ради тебя я не пожалею себя, и сейчас же я отправляюсь в Гораб — стремительно, как стрела. Я воздействую на Рамина всеми средствами, мне известными. Может быть, я обращу его сердце к тебе и избавлю тебя от горя.

Сказав это, кормилица уехала. Прибыв в землю Гораб, она встретила Рамина, возвращавшегося с охоты. Он убил столько дичи, что горы и долы не могли ее вместить; иголка не могла упасть на землю, — столько за ним следовало ловчих барсов и собак; небо было полно ястребов, соколов и других ловчих птиц. Когда Рамин увидел кормилицу, он так огорчился и разгневался, как будто стрелы, обагренные кровью убитой им дичи, поразили его сердце. Он не приветствовал кормилицу и не справился ни о Вис, ни о Моабаде, ни о стране Махи, а лишь сказал ей угрюмо:

— О нечистый дьявол и злоречивая злодейка, я был обманут твоими хитростями тысячу раз, и ты похитила у меня разум. Ныне ты снова пришла и хочешь соблазнить меня. Смотри, чтобы даже ветер с той стороны, откуда ты идешь, не взметнул пыль от копыт моего коня и чтобы твоя рука никогда не коснулась его поводьев. Уходи немедленно и передай Вис: «Чего она еще хочет от меня и о чем умоляет? Зачем не оставляет меня в покое? Неужели она не насытилась столькими грехами, ею совершенными? Следуя желаниям своего сердца, она совершила тяжкие преступления, и от дурной славы ее постигло великое несчастье. Ныне настало ей время принести обет богу, покаяться, начать творить добро и следовать заветам чести. Мы оба напрасно погубили нашу юность и потеряли добрую славу, следуя желаниям наших сердец. Мы оба отщепенцы в этом мире, а в том — вечном — мы будем наказаны. Ныне она должна дать обет богу и быть терпеливой; я ни в коем случае не последую за ней по прежнему пути. Если бы наша жизнь, — такая, какою она была, — продлилась тысячу лет, все равно от нее ничего бы не осталось, кроме греха и ветра Я внял, совету разумных, поклялся не грешить больше против бога и не вернусь к Вис. Лишь с божьего соизволения я соединюсь с ней, если судьба предопределит мне стать властителем над страной Махи. Но кто знает, сколько лет пройдет до того? До тех пор немало воды утечет по пескам. И об этом можно сказать словами старой поговорки: «Не умирай, осел, терпи, клевер еще вырастет.» Я соединюсь с ней. когда день станет ночью. И нечего мне мучиться надеждой, ибо она чужая жена. Если бы само солнце вытерпело то, что я перенес, даже его лик почернел бы. Моя молодость покинула меня во время тщетного ожидания, и я оплакиваю ее. Увы, сколько дней я потерял напрасно! Моя юность минула, и ныне мне остается только раскаянье. Мое мужество было подобно красотой павлину, силой — скале, а моя юность была как весенний цветок, ныне же она уподобилась осенним листьям; любовь моя и радость попали в руки беды. Каждую весну расцветает земля, но юность моя не расцветет вновь! Как осенняя природа не похожа на весеннюю, так и я не похож ныне на прежнего, которого ты видела. Не надейся, что можно старика превратить в юношу. Поезжай немедленно и скажи Вис, что если для женщины нет ничего лучшего на свете, чем муж, то бог даровал ей хорошего мужа. Если она хочет быть счастливой, то должна ужиться с ним и пренебречь всяким другим мужчиной. Если она поступит, как я советую, она будет выше и прославленнее всех цариц. Моабад останется ее мужем, а я буду ее братом. Мир будет подвластен Вис, как раб и слуга, и она возвеличится в этом мире; а в том — вечном — бог будет к ней благосклонен».

Сказав все это, он ударил коня плетью и ускакал. Кормилица осталась опечаленная и пристыженная. Разговор с Рамином ее не обнадежил, и она не испытала радости от его лицезрения. Раскаявшись в своей слепоте, кормилица отправилась в обратный путь. Ее раненая душа не обрела исцеления. И если кормилицу так опечалили речи и оскорбления Рамина, то что же должна была испытать Вис, которая в прежнем любовнике обрела недруга! Она посеяла любовь и пожала ненависть, она ожидала добра, а узрела зло. Плачущая кормилица-вестница предстала перед Вис с запекшимися устами и опаленным сердцем. Она повезла весть сладкую, как сахар, а привезла ответ горький, как желчь, и острый, как меч. Из черной тучи пал на сердце Вис дождь из стрел с отравленными остриями, ибо она опостылела Рамину. Дождь бесчестия покрыл Вис грязью вражды, ранил тело ее мечом, и она была стиснута путами неудачи. И вот, пораженная горем, Вис слегла.