Читаем без скачивания Мой сводный кошмар (СИ) - Ручей Наталья

Последнего Ире я не сказала, но, скорее всего, она поняла это сама.

Когда люди становятся друг другу близки, они перестают придавать большое значение словам. Они понимают, что есть нечто большее – принятие друг друга, полностью, без оговорок, такими, как есть.

- Прости, - повинилась Ира, подойдя ко мне с чашечкой кофе спустя пару минут. – Я все поняла и больше так не буду. Простишь?

Кофе был вкусным, и я, конечно, простила. Даже несмотря на то, что на этот раз шоколадка не прилагалась. Это тоже привилегия дружбы – прощать просто так.

Жизнь, скрипнув колесами, закрутилась по новой…

Ира сдержала слово, и больше не делала намеков, что мне пора начать встречаться с кем-то другим. Она, как и я, молча пережидала, когда мои чувства пройдут. Казалось бы – это так просто, разлюбить того, кто не достоин твоей любви, и, может быть, то, что я чувствовала к Павлу, уже и любовью не было, но свободно дышать не давало.

Мешали этому воспоминания одинокими вечерами, да и наши случайные встречи с Павлом. Мимолетные, но слишком частые. Как я поняла, дама, приютившая Павла, была хозяйкой нескольких ларьков и пары точек на рынке, а некоторые ларьки находились поблизости от дома, где я жила. Наверное, у одного из ларьков Павел с дамой и познакомился. По крайней мере, я других точек пересечения у них не видела.

Павел курил часто, но сигареты у него всегда заканчивались неожиданно, и он бегал в ларек. Теперь же он подъезжал к местам своей славы на красной иномарке, чтобы снять кассу или подвезти товар. Это ничего. Он хотел карьеры, он ее делал – флаг ему в руки и педаль газа в помощь. Плохо, что к ларьку возле моего дома он подъезжал в основном в то время, когда я либо выходила на работу, либо возвращалась с нее.

Он всегда сигналил или махал мне рукой, но я не отвечала. Его это, видимо, не смущало, потому что при встрече он все равно всячески давал понять, что заметил меня. Но я делала вид, что он пустое место. Поначалу просто делала вид, а потом… потом он действительно перестал вообще что-либо для меня значить, и я была крайне удивлена, когда однажды он соизволил выйти из машины и предложить меня подвезти.

- Куда? – опешила я не меньше, чем продавщица в ларьке, высунувшаяся почти по пояс, чтобы не упустить ни слова.

- Куда скажешь, - Павел пожал плечами и как-то просительно посмотрел на меня. Впрочем, могло и показаться, потому что я как раз возвращалась с работы, и был вечер.

- Я уже пришла.

- Да, - подтвердил он, - я помню. Наташа, а ты…

Голос Павла мне не понравился еще больше, чем взгляд, и я поторопилась уйти.

- Я тоже на память не жалуюсь, - сказала ему, и не оборачиваясь, хотя спину жег взгляд, пошла домой.

После этого он больше не пытался заговорить, и видеть его машину я стала несколько реже, но все равно он периодически появлялся на моем горизонте. Правда, со временем меня это перестало волновать, а где-то через полгода я почувствовала себя полностью свободной от бывших отношений и пошла на свидание со своим коллегой.

Витя – замечательный человек, у которого есть свое обаяние. Мы провели вместе веселый вечер, он вполне удачно шутил, я много смеялась, но, не сговариваясь, мы интуитивно поняли, что ни к чему эти отношения не приведут, и остались просто коллегами.

Я не переживала. Главное – меня больше не тянуло оглядываться, вспоминать и ностальгировать на тему: а что, если бы…

Я приняла случившееся, смирилась с ним, простила себя за неудачный выбор, а спустя время поняла, что даже благодарна Павлу, что он меня бросил. Лучше сразу, на берегу, чем когда у нас было бы двое детей, и он бы довел меня до состояния забитой мышки. А с учетом всего, что он обо мне думал, но скрывал, вероятность такого исхода была весьма велика.

Нет уж. Спасибо, но с меня и этого хватит.

В течение следующего полугода я сходила еще на пару свиданий, парни были не менее замечательными, чем Витя, но эти встречи тоже никуда не привели, кроме приятельских отношений.

- Я хочу погулять на свадьбе! – как-то после очередного моего отчета, что у меня теперь есть новый друг, просто друг, а не ухажер, завела старую песню Ира.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Если бы я плохо относилась к твоему мужу, - ответила я, - я бы посоветовала тебе развестись с ним и выйти замуж второй раз.

- Неплохая идея, но он не позволит, - загрустила она. – Он у меня такой: увидел, что это его, и взял. Я сама не понимаю, как согласилась за него выйти, он совсем не в моем вкусе.

- Вот когда я встречу такого же, как твой муж, и сыграем свадьбу, - успокоила я подругу.

Она обреченно простонала, я вздохнула, потому что обе мы понимали, что второго такого нет.

А если и был, то мне не встречался.

Прошел еще год…

Который не принес никаких значительных изменений.

Глава № 32

Вздрогнув, выныриваю из ватного кокона воспоминаний, оборачиваюсь на звук и понимаю, что это приятели Кирилла, не вытерпев, сами открывают шампанское.

Кстати, Полина уже среди них. Смеется, ничуть не расстроившись, что игристое вино попадает на ее новое платье. У нее много нарядов, она в любой момент может подняться в комнату и сменить один на другой, так что меня смущает не это. А то, что она тоже тянется за бокалом.

Может, сделает для вида пару глотков?

Заметив мой взгляд, сестра специально становится так, чтобы повернуться спиной. Ладно, она знает, что делает. По крайней мере, она в настроении, что в последнее время – редкость.

Отвернувшись, недоуменно смотрю на Кирилла, удивляясь, что он еще здесь. Его компания уже подает ему знаки, торопит, чтобы присоединился к ним, а он так и стоит напротив меня.

- Ну так как? – интересуется он.

С трудом вспоминаю, о чем он. А когда меня осеняет, не могу отказать себе в удовольствии, и смеюсь.

Смеюсь так громко, что кое-кто из важных гостей оборачивается, но это не имеет значения. Для меня уже нет.

Куда больше меня занимает то, как хмурится мужчина напротив меня. Не может понять, что смешного. А это ведь просто.

Делаю шаг к нему, так же, как и он до этого, притворяясь, что собираюсь обнять от излишка трепетных чувств. Провожу пальцами по вороту его пиджака. Он опускает голову, загипнотизировано следя за моими движениями, и так даже лучше, пусть мой ответ останется между нами.

- Интересно, почему я должна отвечать? Шантажировать меня больше нечем. Я не на исповеди. Ты мало похож на человека, перед которым мне хочется упасть на колени и покаяться в своих прегрешениях, – перечисляю я, старательно стряхивая с его пиджака несуществующую пылинку. – С другой стороны, именно ты внес первую лепту в мой опыт в подобных вопросах…

Его дыхание настолько тяжелое, что шевелит мои волосы на макушке. Но когда я делаю паузу, оно обрывается, словно он боится, что из-за гула гостей меня не услышит.

Не доводя его до кислородного голодания и себя до проблем – не уверена, что первую помощь умеет оказывать кто-то, кроме меня, продолжаю с улыбкой:

- Я уже довольно давно сделала так, чтобы костяшки моих пальцев были видны.

После чего еще раз, но уже куда медленней, чтобы это заметил и он, провожу пальцами по его пиджаку и решаю, что с пылинкой покончено.

Как и с душевными разговорами.

Хочу отойти, затеряться среди гостей, но не успеваю.

- Алиса! – зовет меня мама.

Бросив взгляд в ее сторону, замечаю рядом с ней и Федором Ивановичем незнакомого мужчину.

Федор Иванович что-то говорит этому гостю, мама нетерпеливо машет рукой и подмигивает, незаметно кивая на незнакомца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Несмотря на то, что на вид ему около сорока, может, даже чуть больше, выглядит он хорошо. Подтянутый, довольно интересная внешность, хотя черты жестковаты.

Вспомнив ее просьбу, с трудом давлю вздох, понимая, к чему это все.

Но праздник, вежливость, да и Кирилл все еще рядом…